— Ну а коли понял, то сначала иди в газету, под видом частного лица, да оденься попроще, чтобы тебя за слугу мещанки какой приняли, а потом таким же образом иди к рынку Андреевскому, да всё обсмотри там как следует. Откуда госпожа К может пожаловать, где удобнее людишек расставить. Понял, что ли?

— Так точно!

— Ну а коли понял, то ступай, — почти по-отечески напутствовал его шеф.

***

Розинцев постарался на славу. О чём поздно вечером накануне публикации газеты с их объявлением и докладывал Шешковскому:

— На ступенях храма Трех Святителей, ваше высокоблагородие, расположу под видом нищих четверых человек. Двое из них должны будут остановить лошадей, если К приедет каретой, двое перекроют путь бегства обратно к рынку.

Шешковский хмыкнул:

— С нищими это хорошо придумал, дальше?

— Ещё четверо будут устроены под видом мастеровых на строительстве. Их задача — помочь «доверенному лицу», если К откажется повиноваться. Но, думаю, вряд ли — наше доверенное лицо будет пистолетом грозить.

Сказал и покраснел, вспомнив недавний инцидент в карете.

— Пистолет не заряжать! Не хватало ещё одного заговорщика потерять! — хлопнул ладонью по столу шеф.

— Слушаюсь!

— Что ещё?

— На улице, слева и справа от храмов, попарно будут находиться ещё восемь человек.

— Это ты три стороны перекрыл, а четвёртая?

— Там строительный мусор, канавы, брёвна — шибко не побегаешь.

— Хорошо. Только вот ещё что, — немного поразмышляв, продолжил Шешковский. — Между церквями, где они должны встретиться, поставь какой-нибудь сундук, мол, с церковным имуществом, и пару солдат с заряженными ружьями для охраны. Мало ли, вдруг эта К не одна заявится.

— Слушаюсь, ваше высокоблагородие!

— Сам где будешь?

— Возле строящейся церкви штабеля кирпичей распорядился поставить, за ними и спрячусь, а наш подсадной возле них будет.

— Хорошо.

— Тут ещё вот какое дело, — Иван слегка нахмурился. — Я подумал, что вдруг эта К тоже отправит доверенное лицо? Коли так и будет, разрешите проследить за ним?

— Возьмёшь всех моих сыскных.

— Слушаюсь!

Шешковский в свойственной ему манере побарабанил пальцами по столешнице, вздохнул:

— Мда, гладко было на бумаге, да забыли про овраги… Ну смотри у меня, Ивашка, ну смотри, коли упустишь, — и погрозил ему кулаком.

***

С самого утра все были на своих местах. Иван расположился за штабелями с удобством, создав себе из тюфяков с сеном нечто вроде кресла. «Доверенному лицу» по фамилии Сапожников ещё раз всё повторил, как надлежит себя вести — топтаться рядом, подозрительно не озираться, в плащ не кутаться. Тот, кто придёт на встречу, должен увидеть, что ничего противозаконного не делается и не замышляется.

Также растолковал ему, что если он, Розинцев, при появлении неизвестного никак себя не проявит, значит надлежит либо условиться о новой встрече, но уже без посредников, либо отказаться от разговора — мол, моя хозяйка просила передать сведения лично К. При этом никакой враждебности не проявлять, попыток к задержанию не предпринимать.

Иван поначалу хотел лично встретить «сударыню К», но, памятуя свое поведение во время схватки на берегу проклятого озера, отказался от этой затеи.

***

Капрал Николай Сапожников, ещё только начало светать, был уже на ногах и одет по всей форме. Одет нарядно, как благородные люди ходят. На душе было несколько тревожно, но азартно.

Тревожно, поскольку дело важное ему поручили, и не кто-нибудь, а приближённый к начальнику их службы, Тайной экспедиции, господин Розинцев. Про него промеж собой шептались, что он нашёл у проклятого озера логово нечисти, которая у людей кровь пила, и подчистую их вывел. Серьёзный человек. Сама государыня его наградила. А ему, Николаю, стало быть, отличие вышло, раз его такой человек заметил и выделил. Да поди и господину Шешковскому о нём доложил, не без гордости думалось Сапожникову.

Но тут ведь как? Ладно справит дело — наградят, а коли оконфузится, то пиши пропало. А он тут уж жениться надумал, нравилась ему Ефросиния, справная баба, и накормит, и приголубит. А как увидела его в таком одеянии вечером, так глаз не сводила. Но это ладно, это после.

Ему надлежало встретить государева преступника, да так, чтобы тот не заподозрил чего, и штука в том, чтобы не хватать его сразу, а на разговор вывесть, и если их благородие не подаст ему сигнала, то условиться о второй встрече. Ему также дали пистоль, но разряженный, чтобы, значит, с дуру али по неосторожности не уложил того, кто на встречу придёт.

Но было и азартно — неизвестность-то, она кого пугает, а ему она кровь бодрит и разгоняет. Он нутром чувствовал — всё хорошо получится. Надо будет — зубами вцепится, но не отпустит татя.

Как собрались на месте, господин Розинцев ещё раз растолковал ему, что да как. Засветало, все разошлись по своим местам, а он стал прохаживаться вдоль сложенных кирпичей. Скучно не было, неизвестность — она и есть неизвестность, опять же чувствовал, что он, капрал Сапожников, в центре внимания и не имеет права столько людей подвести. Сам цепко смотрел по сторонам — не появился ли кто в подмогу преступнику.

Ближе к полудню на мостовой между церквями остановилась карета. Из неё с помощью лакея вышла статная особа, богато одетая. «Благородных кровей», — подумалось Николаю. Его предупредили, что на встречу может прийти и женщина. По коже пробежал морозец, кто их, благородных, разберёт, что у них там на уме, да и не доводилось ему с такими разговоры разговаривать. Но деваться некуда. Стал смотреть ей прямо в глаза.

Дама тем временем быстрым шагом подошла к нему и раздражённо бросила:

— Что это всё значит и кто Вы такой?! Где Вяземский?!

Учтиво кивнул в ответ, как и учили. У самого по загривку побежали мурашки от охотничьего возбуждения — подаст их благородие команду али нет? Сказал:

— Господин Вяземский изволит недомогать, просил передать Вам, что ждёт вот по этому адресу, — и протянул ей письмо.

Та гневно посмотрела на протянутую бумагу, наотмашь ударила по ней:

— Что за бред?! Какое недомогание? Вы кто?!

Здесь из-за кирпичей поднялся господин Розинцев:

— Сударыня, мы из Тайной экспедиции, Вам надлежит проехать с нами.

Барышня удивлённо расширила глаза, в которых затем отразилась затравленность. Но не от испуга — так смотрит обложенный со всех сторон волк. Она сделала шаг назад, озираясь по сторонам.

«Сейчас побежит!» — сжался пружиной Николай. Соображал чётко и быстро — хватать её, так крик-шум поднимет. Лучше будет её припугнуть, и он выхватил из-за пояса ладно скрытый камзолом пистолет.

***

…«Это она», — абсолютно точно понял Иван,