В конце концов им пришлось завернуть его в его собственный тент и катать его туда-сюда по грязи, чтобы потушить пламя. Как же он рыдал!

- На Тысячелетний Дуб никогда не водружался флаг, - сказала Фишер. Древо находится на территории Герцогства, но и вне его.

- Вернитесь на пару сотен лет назад, сказал Хок, - и там есть история об одном герцоге, который пытался захватить Древо. Это было сделано для того, чтобы выяснить, кто же здесь самый главный. Герцог привёл свою армию из трёхсот тяжеловооруженных соратников внутрь Древа, но никто из них так и не вышел. Мы даже не нашли следов тел. Корни Древа уходят глубоко, и никто никогда не пытался выяснить, насколько глубоко и что их питает.

- Я думаю, на обратном пути нам стоит провести экскурсию по палаточному городку, - сказала Фишер. Показать студентам, что мы проявляем интерес. То есть, да, от них ждут, что они сами будут обеспечивать себя и заботиться о себе; в этом вся суть того, что мы не даём им расслабиться внутри Древа. Самодостаточность начинается с жилища, и всё такое. Но не мешало бы напомнить студентам, что мы всё ещё присматриваем за ними.

- Кто-то опять затеял возню, не так ли? - сказал Хок. - В чём дело? Ты не получаешь справедливую долю?

- Дело в принципе, - сказала Фишер.

- Скоро начнутся прослушивания, - сказал Хок. - Посмотри на тень.

Тысячефутовый Тысячелетний Дуб отбрасывал умопомрачительно длинную тень, и в палатках, стоявших в сени Древа, всегда было заметно прохладнее. Поэтому студенты постарше и поопытнее устанавливали свои палатки в тени в жаркие летние месяцы, а зимой - вне её. Новичкам же оставалось только делать всё наоборот и мечтать о грядущих лучших временах, потея летом и дрожа зимой. И, конечно, раз в год происходила массовая миграция и переставлялись палатки, поскольку обе стороны менялись местами в соответствии со сменой времён года. Обычно это сопровождалось определённым количеством вооружённых стычек, так как некоторые люди не соглашались с тем, к какой стороне они принадлежат.

Всё это было очень добродушно и обычно заканчивалось первой кровью. Потому что студенты, которые не могли или не хотели следовать правилам и традициям Мемориальной Академии Хока и Фишер, долго не задерживались. Хок и Фишер следили за этим. Надо сказать, что студенты не возражали против жизни в палаточном городке. Коммуналка, много еды, питья, пения и хихиканья под брезентом.

Были дикие леса для охоты, несколько ручьев, в которых можно было ловить рыбу, мыться… (и горе всем, кто не придерживался строго раздельного использования), и несколько городов за лесом, где можно было отведать более изысканные блюда. Часто по очень низким ценам - торговцы потакали студентам, потому что они привлекали туристов. Которые, разумеется, как положено, просаживали каждый пенни. Для этого они и существовали. Ни к Древу, ни даже к палаточному городку туристы не приближались. Древо не допускало такой чрезмерной фамильярности.

Администратор глубоко вздохнул и помассировал руками поясницу. Было ясно, что Хок и Фишер притащили его сюда для того, чтобы что-то обсудить, но они решили не торопиться. Поэтому он стиснул зубы, продумал план будущей мести и подыграл им.

- Я часто задавался вопросом, почему Хок и Фишер изначально приехали в герцогство Ланкр, - сказал он, - чтобы основать свою Академию. Ведь мы не такая уж большая или знаменитая территория.

- Наверное, в этом и был смысл, сказал Хок. - Драконий Хребет очень хорошо отделяет Ланкр от Лесного Королевства, а по ту сторону - только океан.

- Вдали от всех остальных и под защитой идеальной естественной обороны, - сказала Фишер. - Они не смогли бы выбрать лучшего места.

И тут они оба замерли и посмотрели прямо на Администратора, который почувствовал внезапный холодок, пробежавший по его телу, когда он оказался объектом их холодного, задумчивого взгляда. Администратор решил, что, что бы они ни хотели ему сказать, лучше ему об этом не знать.

- Время, сказала Фишер.

- Нам пора двигаться дальше, - сказал Хок.

Администратор медленно кивнул. - Конечно. Для этого всё и затевалось. Взглянуть в последний раз и попрощаться.

- Сегодня первый день нового семестра, - сказал Хок. - А это значит, что сегодня самое большое Прослушивание в этом году. Наше последнее, прежде чем мы двинемся дальше, чтобы освободить место для следующих Хока и Фишер.

- Ты будешь скучать по нам? - спросила Фишер.

Администратор любезно обдумал их вопрос. - Полагаю, да. Вы здесь дольше всех, уже почти десять лет. Вы хорошо поработали. Я уже начал думать… Вы должны уйти?

- Да, - сказал Хок. - Люди начинают слишком привыкать к нам.

- Новые Хок и Фишер встряхнут ситуацию, - сказала Фишер.

- Все эти годы мы работали вместе, - медленно произнёс Администратор, - и я не могу сказать, что знаю кого-то из вас лучше, чем в тот день, когда вы прибыли сюда, чтобы сменить предыдущих Хока и Фишер. Конечно, я не могу сказать, что знал кого-то из ваших предшественников лучше. Вы всегда были самодостаточны.

- Всё это часть жизни Хока и Фишер, - легко согласился Хок. - Мы здесь, чтобы быть образцом для подражания, а не друзьями или семьёй. Это подорвёт легенду и авторитет имён, если люди увидят, какие мы на самом деле обычные.

- И мы, в конце концов, приехали сюда, чтобы оставить своё прошлое позади, - сказала Фишер.

- Вот только… от своего прошлого невозможно убежать, - сказал Хок. - У него есть скверная привычка подкрадываться к тебе сзади, когда ты меньше всего этого ожидаешь.

Фишер посмотрела на него. - Это возрастное?

Хок смотрел на равнину, его взгляд был устремлен вдаль. - Этой осенью рано холодает.

Фишер придвинулся к нему поближе. - Ты… что-то чувствуешь?

- Не знаю, - ответил Хок. - Может быть.

Фишер подождала, пока не убедилась, что ему больше нечего сказать, и снова повернулась к Администратору, с наигранно весёлым выражением лица. - Итак, ты будешь скучать по нам?

- Нет, если я буду эффективен, - прорычал Администратор. - Я видел, как приходят Хоки и Фишеры, и видел, как они уходят. Важно только, чтобы они оставили меня в покое, чтобы я мог продолжать работу, которая действительно важна. Эффективно управлять Академией. Должен сказать… вы были меньшими занудами, чем большинство.

Тут Фишер удивила его, неожиданно разразившись искренним смехом. - Ах ты, сентиментальный