Сон оборвался внезапно. Квиллер, весь в испарине, дрожащий, сел на кровати. Он вытер пот с лица, дотянулся до телефона и позвонил в редакцию.

– Квилл! Живой! – заорал в трубку Джуниор. – Когда вчера я подобрал вас, вы скорее походили на мертвеца, чем на живого. Мы даже дали в номер сообщение о вашей кончине на случай, если вы вдруг отбросите коньки…

– Благодарю. Весьма предусмотрительно с вашей стороны.

– Как чувствуете себя – на все сто? По голосу – вроде нормально.

– Они подлатали меня, и теперь я словно сошёл с полотна «Дух семьдесят шестого»[3]. Где вы меня подобрали?

– На шоссе «Скатертью дорога», за шахтой «Бакшот». Вы брели посреди дороги, в полной прострации, в противоположную от города сторону. Ваша одежда была порвана и вся в грязи. Из раны на голове сочилась кровь. Вы действительно расстроили меня, особенно когда не смогли произнести ни слова.

– Вы видели мой велосипед?

– По правде говоря, я и не искал его. Спешил доставить вас в больницу. Я шпарил под сто десять.

– На какой вы были машине?

– К счастью, на «ягуаре». Вот почему мне удалось выжать сто десять.

– Спасибо, Джуниор. Давайте позавтракаем на следующей неделе. Плачу я.

Ещё один сон оказался правдивым! Даже цвет автомобиля совпал. Квиллер знал, что у Джуниора был красный «ягуар».

В кафе больницы он обсудил свои сны с Мелиндой Гудвинтер и Арчи Райкером, которые пришли пообедать с ним. Без белого халата и стетоскопа Мелинда больше походила на ту молодую женщину, с которой он встречался последние два месяца.

– Ты целуешь всех лежачих больных? – спросил её Квиллер.

– Только людей зрелого возраста, – ответила она, и в зелёных глазах зажегся озорной огонёк.

– Забавная штука, – начал он, – детали, которых я не мог вспомнить, вдруг привиделись мне во сне. Однако нет и намека на то, при каких обстоятельствах я попал в аварию.

– Только не из-за рытвины, – сказала Мелинда. – Это широкое новое шоссе, гладкое как зеркало

– Как я догадываюсь, – подал голос Райкер, – ты свернул, чтобы что-то объехать. Может, то был скунс, или енот, или даже олень. Я видел много мертвых животных на дороге, ведущей из аэропорта.

– Мы никогда не узнаем точно, – произнес Квиллер. – Как дела дома? Тебе удалось поспать? Накормила тебя миссис Кобб? И видел ли ты Коко?

– Всё прекрасно. Коко встретил меня у парадной двери и подверг суровой инспекции. Думаю, я прошёл смотр, поскольку мне разрешили-таки войти в дом.

Поздно вечером, когда опустел больничный коридор, Квиллеру привиделся последний сон – пропавшее звено между макаронами с сыром и красным «ягуаром». Он увидел, как едет по пустынному шоссе со средней скоростью, без всякого напряжения нажимая на педали, и наслаждается гладким асфальтом. Он радуется плавно убегающим холмам и отсутствию транспорта. Подъем на такие холмы легок, а спуск – сплошное удовольствие.

Он уже миновал заброшенную шахту «Бакшот», полуразвалившееся здание конторы и надписи: «Опасно! Не подходи! Внимание: провалы!»

Забытые шахты, разнообразившие унылый пейзаж вокруг Пикакса, были для Квиллера источником бесконечного очарования. Таинственные, молчаливые, мертвые…

Однако «Бакшот» отличалась от всех. Ему говорили, что из недр шахты, где в 1913 году были заживо похоронены тринадцать углекопов, до сих пор слышится жуткий свист.

Во сне он проехал «Бакшот», медленно крутя педали. Только позвякивание спиц заднего колеса и поскрипывание цепи нарушали тишину. Напоследок он оглянулся на серое здание конторы: крутой склон у провала, трепетная зелень сорняков смягчает суровость пейзажа… Он так внимательно разглядывал всё это, что прозевал грузовик, едущий ему навстречу, не замечал его, пока не услышал рокот мотора.

Взглянув вперёд, он увидел, как грузовик резко прибавил скорость и свернул на его полосу. Во сне он живо видел решетку радиатора; большая и ржавая, она словно осклабилась от удовольствия, наезжая на него. Он дёрнул руль и метнулся в сторону канавы, но переднее колесо налетело на камень, и он, потеряв управление, вылетел из седла. На миг он обрёл способность летать.

Страх вытолкнул Квиллера из забытья, и он обнаружил, что сидит на постели, вопя и обливаясь потом.

Вбежала дежурная сестра:

– Мистер К.! Мистер К.! Что случилось? Приснился страшный сон?

Квиллер потряс головой, чтобы окончательно отогнать ночной кошмар:

– Извините. Надеюсь, я не разбудил всю больницу? – Хотите воды, мистер К.?

– Спасибо. Не поднимете ли изголовье кровати? Мне лучше посидеть некоторое время.

Квиллер откинулся на подушку, вспоминая сон. Он был таким же реальным, как и остальные. Голубое небо. Вокруг заброшенной шахты ядовито-зелёные сорняки. Ржавая решетка радиатора грузовика-убийцы. Подобно другим, этот сон открыл ему то, что произошло на самом деле? только некуда было звонить, чтобы удостовериться в правоте. Одно стало ясно: столкновение на шоссе «Скатертью дорога» не случайность.

«Да, – подумал он» – меня любят в Пикаксе, но не все».

Стояла середина лета, когда самый богатый человек в Мускаунти свалился с древнего велосипеда. За два месяца до этого он не был столь богат. Скорее… За нищенскую плату строчил очерки и статьи в известную газету Среднего Запада. Как и положено скромному и бережливому холостяку, Квиллер снимал однокомнатную квартиру и аккуратно платил взносы за подержанный автомобиль. В его собственности имелась пишущая машинка пятидесятилетней давности. со стёртым шрифтом, и библиотека из книг, купленных по случаю за двадцать пять центов в букинистических лавках. Его гардероб легко умещался в двух чемоданах. И жил он, как ему казалось, в полном довольстве.

Единственное излишество, которое позволял себе Джим Квиллер, – попечение о двух сиамских котах, которые отвергали кошачью еду, предпочитая ей говяжью вырезку и, соответственно сезону, омаров и устриц. Помимо аристократических повадок и эпикурейских аппетитов кот Коко выказывал ещё и недюжинные умственные способности. Рассказы о его экстрасенсорных способностях давно сделали сиамца легендой как в «Дневном прибое», так и в пресс-клубе.

И вот, без всякого счастливого билета, Квиллер буквально за одну ночь стал мультимиллионером.

На него по капризу судьбы свалилось наследство, причём он оказался единственным наследником.

Поразительная новость застала его в Мускаунти, на севере штата, где он отдыхал вместе со своими кошками. Они жили в хижине на берегу озера, неподалеку от курортного городка Мусвилл. Как только Квиллер пришёл в себя после шока, он подал заявление об уходе из «Дневного прибоя» и стал готовиться к переезду в городок Пикакс, в сорока милях от Мусвилла.