Вот это новости!

Интересно, каким образом родные братья оба являются Альфами?

И… что же тогда делать с истинной?

Разве можно быть истинной для двух Альф?

***

Я не была готова к свету, когда один из них отдернул гардины.

Столько лет провела во тьме.

Впрочем, я ведь делала это по собственному желанию? Вполне могла бы наплевать на всех и вся и наслаждаться жизнью.

Ведь я даже ходила к человеческому психологу!

Все рассказала ему. Правда, я понимала, что, вероятно, этого психолога мне потом придется убить за то, что он слишком много знает…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я ведь так ему и заявила, ничтоже сумняшеся...

А он очень серьезно ответил, что если бы посмел выдать тайну пациента сам бы расстался со своей никчемной жизнью.

Именно психолог объяснил мне, что даже если я и виновата, это не повод превращать свою жизнь в ад. Нельзя все время существовать с диким чувством вины.

Я свои счета оплатила и закрыла.

И если кто-то и может мне предъявить – только всевышний, или Боги в которых верили мы, оборотни.

Да, я оборотень, волчица. Рожденная оборотницей от волка-оборотня. Одна из немногих, кто являлся волчицей по рождению и с пеленок знал о своей сущности.

Наша раса уникальная. Сильная.

Но природа позаботилась о том, чтобы мы, оборотни, все-таки оставили шанс на жизнь людям.

Поэтому нас не много. И размножаемся мы не так активно, как человеческая раса.

Мы можем иметь контакт с человеком. Сексуальный контакт.

Но оборотень мужчина никогда не сможет оплодотворить человеческую самку. Только волчицу.

Вот почему эти дикие мужланы – оборотни - первые пол жизни бегают от своих самок опасаясь ответственности, а вторые пол жизни бегают за самками, пытаясь отыскать ту самую истинную о которой рассказывают все волчьи легенды.

С волчицами все еще интереснее.

Волчица может родить от человека.

Если она родит мальчика – он будет человеком. Обычным человеком. Только с одной сущностью. И никогда, никакая магия, никакая сила не сделает его волком. Это закон. Непреложный.

А вот если женщина-волчица родит девочку...

Девочка, рожденная от союза мужчины и волчицы, может сама выбрать свою судьбу. Полюбить человека и остаться в человеческой ипостаси навсегда. Или найти волка, и вернуть себе личину оборотня.

Если волчицей была ее мать – превращение будет простым. Если волчицей была бабушка – она тоже легко сможет стать оборотнем. Но… чем дальше будет откат, тем сложнее.

У меня такой проблемы не было.

Я с детства могла принимать форму волка.

И с детства знала, что меня ждет.

Мама мне всегда об этом рассказывала.

 - Сначала мы, родители-волки будем узнавать, где, в каких кланах есть сыновья, кто из них Альфа, какой он. Мы будем встречаться с этими кланами, присматриваться к ним. Кланов не так много, все на виду. Потом, когда ты подрастешь, принцесса, мы станем возить тебя на специальные праздники, смотрины. Там ты обязательно встретишь своего истинного. Альфу стаи.

- Как ты встретила папу, мамочка?

- Да, как я встретила папу…

Волчицы всегда выбирали Альф. Или Альфы выбирали волчиц, не важно.

Я с детства ждала встречи со своим волком.

Я видела его во сне.

Он был большим, добрым, милым.

У него была золотистая шкура, сильная холка и толстые, мощные лапы. И глаза цвета сосновой смолы. И он улыбался. Даже когда был волком.

Почему-то я видела его всегда только в облике волка.

А вот сейчас он стоял у окна. Человек.

С глазами цвета смолы.

Свет мешал мне увидеть его. Но… хотелось ли мне видеть?

Артур. Альфа.

- Диана?

Я поняла, что второй наклонился ко мне, хотел взять меня на руки.

Герман. Брат Артура.

Я посмотрела на него и…

Уголок его рта дернулся.

У меня шумело в ушах. Я была не готова к этому!

Я думала только о том, что он остался жив, и не думала о том, каким он стал.

Левая сторона его лица не изменилась, а вот правая… Обожженная алая кожа обтягивала скулу. Рубцы были везде – на лбу, под глазом, спускались по шее вниз, покрывая плечо и уходя вниз, на грудь и спину.

- Знаешь, какая у меня теперь кличка? Парни в моем поселке называют меня Дэдпул. А я не против, мне даже нравится.

Я молчала. У меня просто не было слов. И… не хотелось показывать ему свои чувства.

- И правильно. Ничего не говори сейчас, малышка. Все потом. Позже.

Он поднял меня и понес.

Я все еще не могла дышать. В моей груди словно пробили огромную дыру.

Я думала я живу с болью.

А он? Как живет с болью он?

И ведь… ведь это я виновата в том, что он такой? Я…

Я не умела плакать. Вернее, не умела по-настоящему.

Притвориться, пустить слезу - пожалуйста, за милую душу.

Но заплакать потому, что реально душа истекает кровью?

Хотя нет. Я снова обманывала себя.

Я не могла плакать раньше.

А когда у меня появилась моя крошечная дочурка некоторые чувства все-таки вернулись.

Герман наклонил голову к моему уху.

- Не надо, маленькая, не жалей меня и не вини себя. Ты ни в чем не виновата.

- Почему…

Я не могла говорить об этом, но мне и не нужно было произносить слова. Мы, оборотни, часто читали мысли друг друга. Особенно оборотни, которые были связаны. Пусть даже когда-то давно, в прошлой жизни.

- Я не стал делать операцию потому, что мне это не мешает. Но если это помешает тебе, то…