– Смотрю, тебя заинтересовала моя дочь, – заметил стоявший рядом Джулиан, в его голосе прозвучала гордость, а на лице заиграла улыбка.

– Ваша дочь?! – Николас едва не задохнулся, выдавив из себя это слово. В течение последних минут он строил планы, как затащить эту девушку к себе в постель. Ему грезилось ее жаркое, вздрагивающее тело и его поцелуй в изгиб такой восхитительной шеи. Теперь на него накатывали волны стыда.

? Она моя гордость, моя радость, – – счастливым голосом сказал Джулиан. – Красавица, правда?

– Совершенная, – согласился с ним Николас, продолжая наблюдать за грациозными движениями девушки в танце.

– Рад, что тебе она понравилась. Глори – одна из причин, по которым я пригласил тебя сюда.

– Что? – Николас, наконец, обратил свое внимание на крепкого мужчину, стоящего рядом.

– Моей дочери исполняется сегодня девятнадцать. Она стала уже совсем взрослой и может начать свою собственную жизнь. И, если говорить начистоту, к этому готова.

– Уверен, она не испытывает недостатка в поклонниках.

– Дело вовсе не в количестве, смею тебя уверить. Беспокоит качество. – Джулиан оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что их разговор никто больше не слышит.

– Я хотел обсудить это с тобой завтра. Но, думаю, сейчас как раз подходящее для этого разговора время.

Слова эти возбудили любопытство Николаса, и он с интересом взглянул в посерьезневшие голубые глаза своего друга.

– Видишь ли, мне хотелось бы видеть дочь счастливой в браке, – сказал ему Джулиан. – Я хочу, чтобы она любила и уважала мужа и вышла замуж за человека, который был бы ей ровня.

– Определенно, среди поклонников вашей дочери есть такой человек.

– О, они все хорошие мальчики… или, скорее, мужчины. Каждый, без сомнений, свил бы ей уютное гнездышко, относился к ней с любовью и нежностью. Но вся беда в том, что я ужасно испортил Глори, слишком ее избаловал. И любой из поклонников продолжал бы в том же духе. Но я уверен, что Глори может предложить гораздо больше, чем просто смазливое личико.

Николас не мог не согласиться. Его наметанный взгляд скользил по стройным изгибам точеной фигурки девушки, то и дело останавливаясь на вздымающейся под лифом платья упругой груди.

– Молодые люди, – продолжал Джулиан, – не успевают и глазом моргнуть, как оказываются по уши влюбленными в Глорию.

Его собеседник почувствовал иронию в словах гордого отца, смотрящего на толпу поклонников, тесным кольцом обступивших красавицу.

– Ты только посмотри на них, Николас. Девочка обращается с ними, как со щенками, а не как с мужчинами, за которых собирается замуж. И какой тогда будет ее дальнейшая жизнь? Я хочу, чтобы Глори вышла замуж за мужчину в полном смысле этого словца, который имел бы на нее какое-то влияние. – Он смерил молодого человека пристальным взглядом. – И я подумал, что, возможно, тебе это будет интересно.

– Мне? – смуглое лицо Николаса стало вдруг бледным, как полотно. – Вы хотели бы, чтобы я просил руки вашей дочери? Но ведь всем известна моя репутация, Джулиан! И большинство отцов вызвали бы меня на дуэль, подойди я хоть на шаг к их дочери, не говоря уж о том, чтобы просить ее руки.

– Я с трудом верю этому, зная о твоих средствах и положении в обществе. И потом, я всегда думал о тебе лучше, чем ты сам. Из тебя получался бы отличный отец семейства.

– Весьма польщен, Джулиан. И все равно вы еще плохо меня знаете. Я не из тех людей, что любят оседлый образ жизни, живу сегодняшним днем. Большую часть времени провожу в море. Что за жизнь будет у женщины, решившей связать со мной свою жизнь?

– Но тебе вовсе не обязательно все время проводить в море. И мы оба прекрасно знаем это. У тебя, есть несколько поместий на Севере. И, как мне кажется, пора думать о браке и семье.

– Ваши дочь, насколько я понял, тоже одобряет эту идею?

– Глори пришла бы в бешенство, если бы узнала о том, что в нашем разговоре прозвучало одно только слово «брак». Подвести ее к алтарю ты должен сам. Я просто хочу, чтобы ты знал, если тебя интересует это предложение, я даю на это свое благословение.

– Но меня никогда не интересовала женитьба. Вам, как никому другому, следовало бы знать об этом.

– Прошлое не всегда повторяется, Николас. И только потому, что брак твоего отца оказался неудачным, нельзя судить о твоей будущей женитьбе.

– А ваш брак, Джулиан? Вы счастливы?

Нахмурив брови, тот тяжело вздохнул и отвел взгляд.

– Я должен был жениться на Луизе. Но никто из нас не испытывал особого счастья от этого. Но все-таки однажды я по-настоящему любил. – Он замолчал, пытаясь совладать с нахлынувшими воспоминаниями. – Если бы Ханна стала моей женой, я был бы счастливейшим из смертных. – Вспоминая о том незабываемом времени, когда они могли часами сидеть с Ханной у маленького очага крошечного домика или лежать на старой железной кровати, Джулиан уже не хмурился. Когда же какая-то хохочущая парочка случайно задела его, мысли неохотно вернулись к настоящему, и он снова обратился к Николасу.

– Подумай над этим, мой мальчик. Но ради всего святого не говори о нашем с тобой разговоре ни Глори, ни Луизе. Боюсь, они оторвут мне голову, если узнают.

Николас изо всех сил старался подавить улыбку.

– Можете положиться на меня. Еще раз хотел бы поблагодарить за оказанное доверие, но, боюсь, что я все же убежденный холостяк. Портить юных девственниц – не по моей части.

Джулиан понимающе улыбнулся.

– Идем. Думаю, сейчас самое время представить тебя виновнице торжества.

Джулиан, лавируя между танцующими парами, направился в дальний угол залы, где стояла Глори в окружении многочисленных поклонников. Николас не мог не признать, что девушка была поистине красавицей, совершенной во всех отношениях. Она принадлежала к тому типу женщин, которых капитан с удовольствием затаскивал к себе в постель, но в остальном они его не интересовали.

Взгляд Николаса скользнул по группе хорошо одетых молодых людей, окружавших Глори. Глупо улыбающиеся поклонники раздражали. Он считал, что мужчине унизительно выглядеть посмешищем в глазах женщины, любой женщины.

Глядя на то, как перед Глорией Саммерфилд лебезят молодые воздыхатели, буквально боготворя ее, Николас почувствовал, как все в нем клокочет от возмущения. Эта девушка скорее всего станет точно такой же, как Лавиния и все другие женщины, которых он знал: сухой, эгоистичной, начисто лишенной всяких чувств и целомудрия. К своему удивлению, он поймал себя на мысли, что готов уже возненавидеть девушку, даже не будучи еще представленным.

Следуя за Джулианом, Николас проходил мимо элегантно одетых леди. От него не укрылись их оценивающие взгляды, а в некоторых темных, с поволокой, глазах он замечал и нечто более конкретное и манящее. Когда мужчины приблизились к группке в дальнем углу залы, большинство молодых людей отошли от девушки в белом. Суровый взгляд Джулиана заставил красивого темноволосого молодого человека, который казался наиболее пылким поклонником, поспешить за чашей с пуншем.