Домой Винн возвращался в буквальном и переносном смысле на крыльях: вербовке агента по кличке "Алекс" состоялась.

Сотрудник МИ-6, которого Винн на допросе в лубянской тюрьме поименовал Аккройдом, выслушал его рапорт с нескрываемым удовлетворением. Особенно его поразило содержимое пакета. Как выяснилось позже, англичане незамедлительно поделились информацией с американцами, и те, наконец, всерьез заинтересовались Пеньковским.

Узнав о скором прибытии Пеньковского в Лондон и установив, что советскую делегацию предполагается разместить в гостинице "Маунт Ройял", Аккройд дал указание Винну связаться с управляющим гостиницы и договориться, чтобы все члены делегации были размещены на одном этаже, причем в двухместных номерах, а Пеньковского как руководителя делегации поселили в одноместном.

Трудно сказать, сколько пар глаз наблюдали за Пеньковским, когда он 20 апреля спускался по трапу самолета в лондонском аэропорту, но что их было немало, можно не сомневаться.

Глава делегации вел себя подобающим образом: сохранял степенность, протокольно улыбался на приветствия представителей принимающей стороны, отвечал по-английски: "I am glad to meet you".

Но когда в гостинице его коллег развели по номерам и он ненадолго остался с Винном наедине, то не в силах больше сдерживать переполнявшие его эмоции, Пеньковский хлопнул англичанина по плечу:

— Я не могу в это поверить, Гревил, просто не могу! — И тут же обеспокоено спросил:

— Ты выполнил мою просьбу? Передал документы?

— Все в порядке, "Алекс". В 23 часа спускайся на четвертый этаж, там тебя будут ждать…

— Тогда возьми вот еще два пакета для "друзей".

Потом в соответствии с программой была пресс-конференция, которую вел Пеньковский, прием в ресторане гостиницы "Маунт Ройял", посещение членами делегации советского посольства.

Около 23 часов, после того как члены делегации, строго следуя "совьетико морале", легли спать, Пеньковский спустился на четвертый этаж и постучался в указанный Винном номер. Ему тут же открыли дверь. Войдя, он увидел четверых приветливо улыбавшихся мужчин. Представились они Пеньковскому как Александр, Ослаф, Грилье и Майк. Оказалось, что эти люди в равной пропорции представляют английскую и американскую разведки.

Первое, о чем сообщили Пеньковскому эти господа, было то, что его письма в адрес правительств Соединенных Штатов и Великобритании ими получены. На вопрос Пеньковского, почему же тогда они так долго не выходили с ним на связь, разведчики честно ответили, что боялись провокации.

В первую ночь, как свидетельствует Винн, "Алексу" не стали задавать много вопросов: необходимо было, чтобы он почувствовал себя среди друзей, в безопасности. Тем не менее его попросили написать заявление о своем желании сотрудничать с американской и английской разведками. Пеньковский написал также обращения к английскому и американскому правительствам о предоставлении ему в случае необходимости гражданства. Других пожеланий или просьб он пока не высказал. Докучать ими своим "друзьям" он станет позже. Даже будет настаивать на аудиенции у английской королевы. А пока ограничились тем, что договорились о следующей встрече.

Она состоялась на следующий день в том же номере. Первым делом Пеньковский доложил представителям разведок о своих агентурных возможностях. Цену себе набивал максимальную. Напомнил и о полученных им трех высших военных образованиях, и о своих широких связях в военных кругах. Утверждал, что занимает высокое положение и имеет почти неограниченный доступ к секретным материалам.

Собеседники внимали каждому его слову, повторяя раз за разом: "О кей, мистер Пеньковский! Это очень интересно!" Затем приступили к обсуждению практических вопросов.

Хотя Пеньковский и получил необходимую для разведчика подготовку, ему предстояло освоить процедуру шифрования и научиться пользоваться новейшей по тем временам микрофотоаппаратурой. В частности, Пеньковского известили, что он получит для фотографирования материалов аппарат "Минокс", транзистор для приема односторонних радиопередач, а также тайнописную копирку для написания сообщений. Было также определено, что, если в будущем Пеньковский по каким-либо причинам не сможет выехать в командировку за рубеж, то все рекомендации по дальнейшей работе он получит через Винна.

На этом контакты офицеров британской и американской разведок с Пеньковским временно прервались. Советская делегация отправилась в поездку по стране.

Через десять дней группа вернулась в Лондон. Теперь за Пеньковского взялись всерьез. Надо отдать должное спецслужбам, они все хорошо продумали и организовали. Как указывает Винн, "потрошили" Пеньковского в доме, расположенном поблизости от гостиницы. Один этаж этого дома был арендован британской разведкой. В большинстве помещений там работали правительственные служащие, не подозревавшие о том, что происходит за дверьми остальных комнат, а там были два или три кабинета, комната для совещаний и — самое главное — операционный центр. Здесь находились пишущие машинки, магнитофоны, шифровальные аппараты, радиоаппаратура, фильмоскопы и кинопроекторы, установлена прямая телефонная связь с Вашингтоном. Дежурство несли стенографистки, машинистки, переводчики, врач, вооруженный стетоскопом, шприцем и тонизирующими медикаментами — для того, чтобы "Алекс", который за все время своего пребывания в Лондоне ни разу не спал больше трех часов в сутки, чувствовал себя свежим и бодрым.

Кстати, потребность во враче возникла сразу же по возвращении из тура. Разведчики заметили, что "Алекс" неважно выглядит. "Пиво ваше мне не по нутру пришлось — отравился", — пояснил он. Однако врач, осмотрев Пеньковского, высказал предположение, что у него и с сердцем не все в порядке. Что, впрочем, не помешало тут же приступить к интенсивному опросу агента.

По заявлению Винна, "Алекс" проявлял фантастическую работоспособность". Он разъяснял и уточнял информацию, содержащуюся как в тех документах, которые он переслал с Винном, так и в тех, которые привез сам, а также сообщал известные ему секретные сведения о деятельности и организации советской разведки, вооруженных сил и гражданского сектора. Одним словом, выкладывал все, что знал, узнал или украл в Генштабе.

Забегая вперед, скажем, что за все время сотрудничества с иностранными спецслужбами, а это около полутора лет, у Пеньковского состоялось 35 длительных бесед с его западными "друзьями", продолжительностью 112 часов.

Вред своей стране он, конечно, принес немалый. Достаточно сказать, что по предъявленным ему ЦРУ и СИС нескольким тысячам фотографий он опознал около 500 сотрудников ГРУ и КГБ, чем серьезно осложнил кадровую проблему наших спецслужб. По официальному признанию советской стороны, Пеньковский передал на Запад действительно большой объем важной военной информации. Замечу, кстати, что и дезинформации тоже.

Но вернемся к ночным бдениям Пеньковского в период его первой лондонской командировки. Помимо опросов, инструктажа, а также специальных занятий, в ходе которых опытные инструкторы обучали московского "крота" обращению с "Миноксом", радиоприемником, пользованию шифроблокнотом, американские разведчики вместе с их английскими коллегами позаботились и о психологической обработке Пеньковского. В описании Винна это выглядело так: