вылетали молнии, желая испепелить любого, кто станет на пути. Он был в ярости, хоть и выглядел немного помято, если можно так выразиться. Похоже, что у него была бессонная ночь.

— Так, … хорошо, все собрались, — начал он. — Дорогие ребята, хочу вас предупредить, что с сегодняшнего дня никто не имеет права покидать лагерь без моего разрешения. Надеюсь, вы меня услышали?

Все начали оглядываться, возмущаться, не понимая, что происходит.

— Я объясню, не шумите. Просто некоторые из нашей группы, потеряли всякий стыд, — он посмотрел на меня. — Этим они порочат весь наш коллектив, — продолжил, проговаривая каждое слово.

Не стала слушать дальше, развернулась и направилась к палатке.

— Я не договорил, — зло крикнул вслед Кевин. — Вернись, немедленно!

Мне было всё — равно, пусть бесится. Я не боюсь осуждения ни с его стороны, ни со стороны ребят, в конце концов, мы все взрослые люди. Конечно же, я виновата, что ушла надолго и никого не предупредила куда. Но зачем разыгрывать целый спектакль? Понимаю и то, что обидела Кевина, не ответила ему взаимностью. Но я не собираюсь ничего делать против своей воли, чтобы только угодить ему. Кто он вообще такой? Учитель? Так вот пусть и учит. Как-то мне наш отдых вообще не нравится, ощущение, что я в пионерском лагере и мне десять лет. Но не это меня сейчас волновало больше всего. В голове кружился только один вопрос, как уйти вечером, чтобы никто не заметил. Хотя понимала, что ко мне будет пристальное внимание. От Кевина можно ожидать чего — угодно, чтобы он ещё спать не лёг перед входом в палатку.

— Какая муха его укусила? — разговаривала сама с собой пришедшая Эмми.

Я не стала поддерживать разговор, решила ещё поспать, но, не получилось. Зашёл Кевин, протянул мне ведро с картошкой.

— Софи, ты должна это почистить и приготовить как можно быстрее. Мы уходим в горы, надолго, нам нужна еда. Будь добра!

Это было сказано с таким презрением, что моя ненависть к нему только возросла. Не понятно, что он так напридумывал в своей голове, но ведёт себя как собственник. Я ему ничего не должна, видимо, очень скоро мне придётся ему это доступно объяснить.

— Мне не сложно, с радостью сделаю это для вас, — ответила с улыбкой, глядя ему в глаза.

Не такого ответа он ожидал. Чернота его глаз давила, душила меня, но я не отвернулась, выдержав этот взгляд.

Весь день стояла жара, спать хотелось так, что слипались глаза, кофе не спасало. К вечеру появился свежий ветерок с моря. Казалось, подставишь к нему лицо, и полетишь, как пёрышко направляемое ветром. Кевин с ребятами вернулись поздно, уставшие, не в настроении. Сегодня не было смеха, громких разговоров, все поужинали и разошлись по палаткам. Я предложила Эмми пройтись перед сном по берегу, она с радостью согласилась. Только вот я забыла о запрете.

— Кевин, мы с Софи сходим ненадолго к морю? — спросила она.

Он не отвечал, о чём-то думал, будто искал предлог для отказа.

— Не вижу смысла куда — то идти, оставайтесь в лагере, — сказал он, смотря на меня.

— Но …, — попыталась возразить Эмми.

— Я говорю не понятно? — рявкнул он.

— Пойдём Эмми, не унижайся, — громко сказала я.

Может мне показалось, но такое чувство, что ребята разочаровались в нашем учителе. Мы им восхищались, боготворили, а он в ответ показал своё истинное лицо. Из весёлого, компанейского Кевина он превратился во властного монстра.

Пока мы готовились ко сну, я пыталась придумать, как удрать. Кевин сидел возле костра и, похоже, спать сегодня не собирался. Мы улеглись, подружка уснула быстро, а я притворилась спящей, потому что примерно через час он пришёл проверить, спим ли мы. Убедившись, что всё в порядке ушёл спать сам. Я выждала ещё час, выглянула, никого не было. Тихонько, словно кошка кралась мимо палаток, мимо тех мест, где было освещение. Ох, Софи, знала ли ты, что будешь вот так ползать, прятаться, спрашивала я себя. Убежав на достаточно большое расстояние, успокоилась.

— Я уже подумал, что ты не придёшь, — услышала голос со спины.

Внутри у меня всё кипело, настолько была переполнена эмоциями. Неосознанно подбежала к Сверру, обняла его. Казалось, что мы не виделись вечность. Никогда себе такого не позволяла, мои действия не поддавались контролю. Сама себя не узнаю.

— Мне надо вернуться до рассвета. Нам запрещено уходить из лагеря, … я сбежала, — сказала, не отпуская его.

Сверр, поднял рукой моё лицо и поцеловал, но не так как раньше, а так что у меня закружилась голова, так что ноги перестали держать. Звёзды на небе в это время исполняли странный танец, то сливались в одну точку, то рассыпались мелкими бусинами. Если бы Сверр не удержал меня за талию, то за звёздами я бы наблюдала лёжа на песке. Боже, что со мной, что я делаю? Мой разум меня покинул в одночасье. Не хотелось его отпускать, вот так бы и стояла.

— Как же долго я тебя искал, Незабудка, как долго …, — прошептал он.

Сразу я не поняла смысла этих слов. Да и вообще, что я слышала или понимала в тот момент? Задыхалась, … задыхалась от своих чувств, а он целовал меня, снова и снова. Никого нет счастливее меня. Я, как маленькая птичка трепетала от его взгляда, голоса, … о боже, запаха, он дурманил, опьянял и делал податливой. Я — воск в его руках. Только время мне не давало полностью насладиться своим счастьем, оно летело так быстро. От осознания того, что нам скоро надо будет прощаться, становилось грустно.

— Сверр, я могу спросить.

— Ну, смотря, что ты хочешь узнать, — он улыбнулся.

— Как у тебя, получается, разговаривать со мной на расстоянии? Нет, не правильно. Как ты передаёшь в мою голову информацию? Опять не то. Я не знаю, как правильно спросить. Ты же понимаешь о чём я?

— Я расскажу всё, но позже.

— Почему не сегодня?

— Софи, тебе пора возвращаться, чтобы завтра ты снова смогла прийти ко мне, — тихо на ухо сказал мне Сверр.

— Нет. Я уже взрослая, я сама решаю, — сдерживая слезы, сказала я.

— Пойдём уже, «взрослая», — он улыбнулся, взял меня за руку и потянул в сторону лагеря.

— Ты пожелаешь мне доброй ночи, как вчера? — шепотом спросила я.

— Беги, иначе, я тебя уже никуда не отпущу, — сказал он мне в губы.

Тихонько пробралась в палатку, быстро переоделась и легла. Сердце стучало сильно и быстро, а я лежала и улыбалась.

— Доброй ночи, Незабудка. Спи моя