Прочь глупые мысли, нужно и делом заняться.

Начала я с рассматривания комнаты.

Большая и уютная, она была сделана в стальных оттенках. Кровать на всю комнату явно была изготовлена для слона. Ну или предусматривалась как взлетно-посадочное место для вертолёта. Две большие подушки и много маленьких, а заправлено это все было в пастельное белье все того же серого цвета, разве только посветлее, ближе к дымчатому.

Также в комнате был небольшой стол, скорее кофейный, и рядом с ним тумбочка: на ней стояли часы и небольшое зеркало, видимо, большое было в ванной. Ещё висел телевизор на стене, прямо напротив кровати, которая стояла ближе к правой стене. Большое окно с пластиковой дверью, позволяющее выйти на балкон-веранду, находилось рядом с кроватью. Около левой стены. Все это великолепие скрывали большие массивные шторы тоже серого цвета, явно противосолнечные. Так же в комнате было три двери, одна была входная, другая соседствовала со входом (справа), скрывая за собой ванную комнату, а по левую сторону дверка была особая, словно бы резная и больше раза в два, чем другие. При её открытии можно было попасть в небольшую комнату, пока ещё пустующую, но наполненную вешалками и подразумевающую, скорее всего, большое количество нарядов.

Только вот у меня с собой их было очень мало. Я не планировала тут задерживаться надолго.

В ванной все было хорошо освещено множествами точечных светильников, встроенных в стены и потолки. И на удивление, в ванной, помимо душа, стоящего в углу рядом с туалетом, был ещё мини бассейн, ванной его никак язык не поворачивался назвать. Он находился на небольшом выступе и был окружен стеклами, в которых и отражался. Даже на потолке были они. Ещё здесь был милый умывальник с зеркалом. Стул и даже стиральная машинка с сушилкой. Хотя в доме была прачечная.

Впечатлительная я, еще раз впечатлилась, на всякий случай.

Умывшись прохладной водой, я смыла дорожную пыль и вернулась в комнату. Недолго думая, я завалилась на кровать, свалив случайно одну подушку на пол.

Пре-е-елесть. Как же мягко.

Прикрыв глаза, сама не заметила, как уснула. Просто вот смотрела в потолок, пытаясь рассмотреть, что за пятнашки на нем, и уснула. Как в омут провалилась.

Проспала бы я, наверно, так и остаток дня, и ночь, а потом бы проснулась с головной болью, но меня разбудил какой-то скрежет.

Кое-как разлепив глаза, я потерла их кулачками и села.

Лёгкое бирюзовое платье значительно выше колена помялось, а на голове волосы цвета, как всегда говорила мама, спелой ржи перепутались и лезли в глаза. Они были не длинными, потому что я недавно постриглась. Волосы после сна закручивались в забавные волны, которые потом спадали, но при дожде завивались еще больше.

Теперь уже не скрежет, а полноценный стук вновь повторился.

— Войдите, — крикнула я низким ото сна голосом.

Дверь распахнулась и из-за неё вышел Влад все в той же одежде: белой майке и накинутой сферу рубашки, а также в джинсовых штанах.

Такой наряд ему был очень к лицу, я ещё при первой встрече обратила внимание.

— Там уже во всю едят, и мне сказали тебя позвать. Так что одевайся и спускаясь вниз. Тебя подождать или сама найдешь дорогу? — Спросил парень.

— Сама справлюсь. — Сказала я и поспешила слезть с кровати.

Соблазн остаться в ней и продолжить спать был велик, но мне вроде даже удаётся нормально общаться с Владом. А Яра-гада, так вообще здесь не будет, поэтому можно не объявлять голодовку и даже более-менее спокойной идти вниз. Не боясь столкнуться с худшим кошмаром.

Запихнув себя в душ и быстренько в нем ополоснувшись, я надела все тоже платье, которое уже расправилось и выглядело относительно прилично.

Спешила вниз я скорее из-за потребности в еде, нежели из желания встретить кого-либо.

Так уж вышло, что на родителей я до сих пор в обиде, а семья Аниковых… Ну она просто попала под горячую руку.

Легко нашла комнату, где меня ждал обед. Я говорила, что у меня хорошая память? Так вот, я не врала. Ранее, пока шла с Владом, я краем глаза приметила расположение комнат на первом этаже.

Я собиралась уже завернуть за угол и появиться перед всеми в столовой, но услышала разговор, который не подразумевал моего присутствия. Вообще не должен был достичь моих ушей.

— … отказался. Мальчик вообще отбился от рук. — Услышала я грустный голос тёти Кати

— Может, просто у него переходный возраст. — Выдвинула глупую, по моему мнению, версию моя мать.

Мне сейчас семнадцать, а Ярослав на четыре года старше. Следовательно, ему сейчас, если я правильно помню дату его рождения, уже двадцать один.

Для Яра явно давно прошло то время, когда его закидоны можно было оправдать переходным возрастом.

Между тем, пока я вспоминала его возраст, в комнате продолжался разговор.

Также, если прислушиваться, можно было различить тихую музыку, играющую в комнате. Этакий фон для интеллектуальных разговоров.

— Ой, Оль, ну, о чем ты? Я же рассказывала тебе, насколько был ужасен он пару лет назад. Тогда это был просто лютый кошмар, но, по крайней мере, мы держали его в узде. Он зависел от нас. Сейчас же Яр совершенно не ставит нас в известность, что происходит в его жизни. Понимаешь меня? — Искала отклика Катя у моей мамы

— Конечно, у самой растёт дочь.

Как помидорка в огороде. Ага.

— Да ваша Мирослава просто золотце по сравнению с ним. — Только «по сравнению»? — Да и вообще, не вижу смысла сравнивать её с кем-либо. Повезло вам с дочкой. — Восхищалась мной Катерина, хотя не видела меня очень много времени.

— Не все так идеально. Слишком сложный у нее характер. Моя дочь в последнее время только и спорит со мной, скандал на скандале. — Жаловалась моя мама на меня.

В свою защиту скажу, что я в общем-то не виновата. Это просто родители привыкли, что я домашний цветочек, который тихо мирно растет в своем горшке и носа на улицу не кажет. А как только я начала постепенно выбираться из своего "горшка", так все — сложный характер.

— Знала бы, каких усилий стоило мне ее сюда притащить. Пришлось Антоше подключаться, только тогда она сдалась и поехала. А так до конца не хотела. Словно её что-то тут пугало.

Не что-то, а кто-то. Яр.

— Твоя-то сдалась. А вот Ярослав ни в какую. Он должен был поехать в Америку через неделю, но умчался туда вчера и уже оттуда соизволил позвонит. И то только после моих двадцати трех звонков. — Голос тёти Кати был пропитан горечью.

Даже не знакомый с ней человек понял бы, что она очень любит своего старшего сына.

— Кать, не расстраивайся. Твой мальчик тоже огромный молодец. Он же сам себя обеспечивает? — В комнате на мгновение повисла звенящая тишина. — Вот видишь, он у вас такой молодчина, учится в самом лучшем учреждении страны, если я не ошибаюсь, получает хорошие оценки. И при всем при том ещё и не сосёт из вас деньги. Да сейчас это такая редкость. А что на связь редко выходит, так это, наверно, из-за занятности.