– Даже не вздумай, ты же обещала. Забыла?

– Видимо, флорентийский воздух оказывает такой эффект. Ты ведь тоже забыла о нашей встрече.

Элена покачала головой.

– Послушай, Мони. Скоро все образуется. Мне просто нужно время.

– Да ладно! Я тебя не брошу, иначе ты утонешь в слезах! Со вчерашнего дня прогресса не наметилось, лучше тебе не стало. Так что самое время выйти в люди! Это никогда не помешает.

В трубке повисла тишина. Элена попыталась было воспротивиться:

– Послушай, может быть, в другой раз…

– Нет, никакого «другого раза», – парировала Моник. – Тебе отлично известно, что вечером я улетаю в Париж. Мне нужно видеть тебя здесь и сейчас. Ты обещала пойти со мной. Тебе это пойдет на пользу. По крайней мере, перестанешь таскаться по улицам, точно призрак в поисках могилы. Клянусь, из-за тебя я уже сама с ума схожу. Где ты сейчас?

– У бабушки.

– Отлично! Оттуда до вокзала всего двадцать минут. Жду тебя у турникетов, – отрезала Моник и отключилась.

Элена посмотрела на телефон, потом повернулась к окну: солнечный луч проникал в комнату и рассыпался на полу на тысячи маленьких искорок.

«Наверное, Мони права, – подумала Элена. – Пришло время начать новую жизнь. Почему бы не выйти в люди? Попытка не пытка, а если сидеть безвылазно дома – ничего не изменится».

Не то чтобы она так сильно хотела все изменить. Несмотря на страдания, теперь Элена ясно видела, что отношения с Маттео продержались так долго только благодаря невероятным усилиям с ее стороны. Значит, с ним все кончено, нет смысла возвращать то, чего не вернуть. То, что ее действительно огорчало, так это внезапная пустота. Ее привычный мирок рухнул: не было ни планов, ни желаний, ни малейшего понятия о том, как жить дальше, ни уверенности в завтрашнем дне. Ясно было только одно: историю с Маттео пора забыть и похоронить.

– Да, – решила она, – пойду куда-нибудь с Моник! Хорошая идея! В моей жизни бывали ситуации и похуже, – и с этими словами Элена встала с кровати и направилась в ванную.

Чуть позже она уже стояла у входа в здание старого флорентийского вокзала, в стенах которого размещалась «Pitti Fragranze» – главная парфюмерная выставка-ярмарка. Элена давным-давно сюда не заглядывала.

Моник внезапно вынырнула из толпы. Она звонко отпечатала на щеках подруги три поцелуя и потащила Элену внутрь. На Моник было простое черное шелковое платье и короткие красные сапожки. Высокая, стройная, с необычными чертами лица – она была неотразима. Модельное прошлое Моник ощущалось в быстрой упругой походке, а нежно-карамельная кожа и мелкие черные кудряшки, спадающие до середины спины, говорили о том, что в ее крови течет горячая южная кровь. Она была очень похожа на мать. Сказать, что Моник просто красива, было бы слишком банально.

Пока подруги шли рука об руку, Элена представила себя со стороны: шлепанцы, джинсовая юбка, рубашка в красный цветочек… Она грустно покачала головой.

– Билеты у нас уже есть, вот, держи! – и Моник протянула ей бейджик.

– «Нарциссус»? – воскликнула Элена, рассматривая бейдж.

– Ну да. Теперь ты моя… как это, помощница, вот.

Глядя на Элену, никто, конечно же, не подумал бы, что она может иметь какое-то отношение к «Нарциссусу» – одному из самых известных парижских магазинов авторской парфюмерии. Моник работала в нем уже несколько лет и была очень довольна. «Это самый шикарный магазин во всем Париже», – говорила она.

В том-то и дело, что слишком шикарный. Элена никогда не смогла бы работать в подобном месте. В ней не было ни элегантности, ни желания произвести впечатление, одевалась она всегда очень просто. Несмотря на то, что ей уже почти исполнилось двадцать семь, Элена казалась хрупким подростком: большие зеленые глаза выделялись на светлом лице, а длинные светлые волосы подчеркивали бледность кожи. Особое внимание привлекал несколько больше среднего рот, но когда ее лицо озарялось улыбкой, Элена преображалась.

Она никогда не уделяла внимания своей внешности, ей нравились простые практичные вещи. Казалось, что Элена сумела достичь определенного компромисса между своим внешним видом и внутренним содержанием, но в данную минуту она все же чувствовала себя не в своей тарелке. На фоне Моник она просто терялась.

Разглядывая стенды, Мони шла рядом, засыпая Элену вопросами и внимательно слушая ответы. Похоже, ей не было дела до того, как они смотрятся вместе.

Элена огляделась и с облегчением отметила, что не она одна одета непритязательно и просто. Приободрившись, она распрямила плечи и продолжила осмотр павильона с высоко поднятой головой. В конце концов, важна не обертка, а содержание, то, как человек себя держит, разве не так?

Они как раз подошли к центральной зоне, когда Моник резко остановилась, прикрыла глаза и глубоко вздохнула.

– Ты чувствуешь, Элена? – прошептала она. – У этого места свой аромат, и он отражает его суть. Это именно то, что нужно.

Еще бы она не чувствовала: запах духов витал повсюду. Разные ароматы слились в единое облако, которое накрыло посетителей, но при этом каждый чувствовал свой, особенный аромат. Он взывал к самым глубинным чувствам, к корням, к далекой памяти предков. Прошлое немедленно вставало перед глазами, оживленное ароматами, словно неподвластное неизбежному бегу времени.

Пока Моник переходила от одного стенда к другому, Элена молча наблюдала за ней. В воздухе павильона были разлиты самые разные запахи: стойкие, пронзительные ароматы, и очень скоро Элена, к собственному неудовольствию, уже почувствовала, как ее опутывают сети: прислушиваясь то к одному, то к другому аромату, она пыталась узнать композицию и состав каждого. Она давно не соприкасалась с миром парфюмерии и старалась избегать всего, что могло бы напомнить ей о прошлом. Но почему-то именно теперь желание разгадать ароматы оказалось непреодолимым. Элена поразмыслила и решила, что можно рискнуть. Мысленно перебирая с детства привычные эфирные масла, она принялась анализировать каждый аромат, отбрасывая знакомые нотки, и составила в уме парфюмерную пирамиду. Так она перебирала разные ароматы, пока не поймала себя на том, что улыбается.

Моник застыла перед цветочной композицией из роз. Элена подошла к ней, не сводя глаз с нежных лепестков, от которых разлетался узнаваемый аромат. Так вот он, источник радости и волнения, королевская роза Грасса, сентифолия. Когда Элена была маленькой, мать немало повозила ее по миру (по работе Сузанне приходилось часто путешествовать), но маленький французский городок стал знаковым пунктом на этом бесконечном пути. Они всегда возвращались сюда. Ведь именно Грасс был хранителем парфюмерных традиций.

Элена выросла в этом городе, считавшимся символом парфюмерии. Здесь все говорило о духах. В Грассе находились десятки лабораторий и сотни небольших парфюмерных магазинчиков, насчитывающих многовековую историю. Они уживались с огромными суперсовременными заводами, где часто приходилось работать Сузанне Россини. В каждом помещении витал то нежный, то пронзительный аромат духов, в зависимости от того, над чем работали парфюмеры. Весной город преображался, расцветал яркими красками, цветочные ароматы ощущались повсюду. Каждый из них означал свое, и все они навсегда отпечатались в памяти девочки. Розы стали для нее символом детства.