Решено было с рассветом отправиться в близлежащий город.

Только успели выглянуть первые лучи солнца, как крошки выскочили из своих зелёных постелек и что есть духу пустились по направлению к городу. Сапожки-скороходы несли их с быстротою молнии, и они ранёхонько вошли в город.

Несмотря на ранний час, по узеньким улицам сновал народ: продавцы разных товаров, мальчишки с ласточкиными гнёздами и червячками, до которых китайцы большие охотники, и чиновники, спешившие на службу. Одно-и двухэтажные домики, украшенные резьбой и затейливыми навесами, стояли по двум сторонам улицы; все крыши соединялись между собою галлерейками и представляли верхнюю улицу, на которой происходило такое же движение, как на нижней.

Эльфы забрались наверх; отсюда им был виден весь город с его башенками и пагодами, или храмами.

Малютки что есть духу пустились по направлению к городу, в которых сидели уродливые идолы – китайские боги; с каждым часом улицы становились люднее.

Стали появляться носилки с сидящими в них знатными дамами мандаринами, т. е. китайскими сановниками. Дамы были пёстро одеты, с высокими причёсками, на которых высились клетки с птицами и букеты цветов. У мужчин сзади болталась косичка, и чем важнее был мужчина, тем коса была длиннее: у мандаринов она доходила до пят. Они, как и женщины, были богато и пёстро одеты; только вместо высокой причёски на голове сидела шапочка со множеством золотых шариков и колокольчиков. При встрече мандарины долго кланялись друг другу, нагибаясь и приседая.

Эльфы разбрелись по городу, присматриваясь к особенностям китайского народа. Когда они вечером сошлись на условленном месте, то каждый по очереди рассказывал, как он провёл день, что видел, что узнал. Рассказы были очень интересны, и беседа затянулась за полночь.

Заячья губа и Дедко-Бородач рассказывали о том, как бродили по окрестностям. Они с восторгом передавали, как трудолюбив и терпелив китаец, с какой любовью он относится к своей работе, в особенности к своему чайному садику, который имеется почти у каждого деревенского домика. Турка сообщил, что в Китае так много людей, что не всем хватает земли, и вот многие вынуждены жить на реках, устраивая себе плоты. На них трудолюбивый китаец натаскивает чернозём и устраивает таким образом пловучий дом с садом и огородом.

Чумилка-Ведун громко рассказывал, как он забрался к одному мандарину в дом и высмотрел, как китаец ртутью писал портрет жены мандарина.

Один Мурзилка-пустая голова ничего путного не мог сообщить, так как он весь день только бегал по улицам и дёргал китайцев за косы.

– Ах, как это было смешно! – заливался Мурзилка, – я дёрну одного за косичку, тот обернётся, меня, конечно, не видит, и думает, что это сделал прохожий какой-нибудь, начинает с ним ругаться, а тот думает: «верно, этот человек с ума сошёл, лучше уйти», и стремглав бросается бежать; обиженный за ним. В это время я принимаюсь за другого, происходит та же сцена. Ах это ужасно смешно! – закончил он.

Эльфы, зная, что Мурзилка любил частенько приврать, верили его рассказу, понятно, лишь наполовину. Как ни сердился на это Мурзилка, но ничего не мог сделать: насильно верить ведь не заставишь.

Эльфам понравилась жизнь в Китае, и они решили подольше остаться в этой стране.

Однажды вышли они на берег моря; было ещё очень рано. По гладкой поверхности воды скользили лёгкие китайские лодочки; в каждой из них сидел китаец с несколькими птицами. Птицы поочерёдно ныряли в воду и оттуда вытаскивали каждый раз по рыбке. Крошкам очень понравилась эта рыбная ловля; но как её устроить без дрессированных птиц?

А рыбки как на зло всё скачут и играют на поверхности.

– Товарищи, – я знаю средство, чем горю помочь! – воскликнул доктор Мазь-Перемазь, в высоком цилиндре, с узенькими фалдочками фрака и длинным носом. – Не раз видал я, как ловят этих плясунов, только надо бы смастерить удочек…

– Скорее за дело! – перебили его голоса эльфов. В одну минуту одна партия побежала в болото за тростником; другая в город за крючочками и нитками, а третья стала копать червей. Турка притащил из леса ведёрки, коробочки и лопатки, и весь отряд принялся дружно за дело. Гибкий тростник падал под острым ударом ножа, коробочки наполнялись насекомыми. Вскоре принесли нитки и крючки. Эльфы хотели уже сесть за работу, как раздался визг и вой Мурзилки. Дело в том, что он – как всегда – не помогал, а мешал братьям; он открывал коробочки и начал считать, кто больше наловил червей; вдруг из одного ящика вылетели несколько комаров и пребольно укусили Мурзилку; бедняга ударился в бегство, но это не помогло: комары, гневно жужжа, носились за ним.

Искусали бы они бедного Мурзилку, если бы братья дружно не отстояли его у разъярённых насекомых. Пока возились с Мурзилкой, солнце перешло за полдень, и рыбки попрятались. Нечего делать, – пришлось отложить ловлю до следующего утра.

Раненько утром на следующий день закинули эльфы свои удочки и – о радость! – рыба набросилась на жирные приманки.

Чумилка-Ведун первый вытащил диковинную рыбину. Заячья Губа и Мишка-Пискун поймали угря, который, однако, ловко выскользнул у них из рук; они старались удержать его за хвост, но тот скользнул в воду, едва не захватив их с собою.

Мурзилка между тем важно расхаживал среди работавших братьев и насвистывал весёлую песенку; он по обыкновению мешал всем, и, между прочим, уселся у самой воды и принялся палочкой брызгать во все стороны; вдруг он потерял равновесие и упал в воду. Если бы не доктор Мазь-Перемазь и другие товарищи, успевшие схватить Мурзилку, то он бы, наверное, утонул.

Привольно и хорошо жилось лесным человечкам в Китае. Никто их не тревожил, никто не мешал их забавам. А забавы человечки выдумывали самые разнообразные. Между прочим, в ознаменование благополучного исхода рыбной ловли, во время которой Мурзилка чуть не поплатился жизнью, эльфы решили утроить пускание бумажных змей. Китаец-эльф Чи-ка-чи был вели кий художник раскрашивать и мастерить их.

Чтобы добыть нужный материал, малютки отправили гонцов в город. Так как им требовалось очень мало, то достать всё нужное не стоило большого труда крошкам-невидимкам. Самое важное поручение дано было Чумилке: ему поручили достать муки, необходимой для того, чтобы приготовить клейстер. Ловкий Чумилка вскоре вернулся с целым мешком муки, но второпях он не заметил, как мешок развязался, и половина муки рассыпалась по дороге. Мишка-Пискун пошёл за бумагой; чтобы добыть её, ему пришлось забраться к богатому мандарину в дом, где, как он знал, водятся длинные и тонкие листы. Дом мандарина был окружён тройным рядом зубчатых заборов с башенками и воротами, – за ними тянулся большой двор, среди которого и стояло богатое жилище важного мандарина. Мишке-Пискуну ничего не стоило перелезть через за-боры и проникнуть в комнаты, блеск и роскошь которых поразили эльфа. В одних комнатах между роз и зелени били благоуханные фонтаны; в других – стены, пол и потолок представляли редкую живопись; в третьих – стены были покрыты золотой и серебряной посудой. Малютка незаметно прошёл в библиотеку хозяина, где он надеялся найти нужное. Ему пришлось пройти через столовую, где как раз собралась семья к обеду.