— Мой младший брат, мой единственный брат Роберт… — Джулиан закрыл глаза рукой. — Наши родители умерли… Давно… Он единственный родной человек для меня… У меня больше никого нет… И я…

Лиза видела, что боль Джулиана была неподдельной. «Бедный, он тоже несчастен».

— У него чахотка и…

Лиза вздрогнула. Чахотка… Это ужасно. Дни его брата сочтены.

— Мне его жаль.

— Жаль?

— Конечно.

Он снова кашлянул. Кончик, его носа покраснел.

— Он на водах в Швейцарии и должен оставаться там до конца… до конца жизни. Лечение очень дорогое.

— Я понимаю, — кивнула Лиза, начиная действительно понимать.

Джулиан внезапно отвернулся к окну.

— Я не могу оплачивать счета. Но ирландский климат не подходит ему. Роберт, конечно, предпочитает Лондон, но там климат не лучше. Он должен оставаться в Швейцарии, а у меня нет средств.

— Поэтому ты приехал в Америку, чтобы жениться на богатой невесте?

— Да, у меня не было выбора. Вопрос стоит о здоровье, даже о жизни брата.

Его здоровье, его жизнь! Лиза не хотела разделять боль Джулиана, но не могла не почувствовать ее. Она глубоко вздохнула. Надо скорее уходить отсюда, а то она уже начинает жалеть его.

— Я понимаю тебя, Сен-Клер. Твой брат… Но это ничего не меняет. Я все равно не хочу быть твоей женой.

— Слишком поздно, Лиза, — резко сказал Джулиан. — Дело сделано — мы женаты.

Мгновение — и Лиза увидела огонь в его серых глазах. Ее сердце заколотилось. Что означает его взгляд? Она не первый раз видела этот огонь. И нужно ли ей отгадывать его затаенные чувства? Лиза не хочет и не будет это делать.

Она сжала кулаки:

— Возьми мои деньги, вернись в Ирландию и оплати счета брата. Но оставь меня здесь.

Джулиан смотрел на нее пустым взглядом. Однако Лиза чувствовала поднимающуюся в нем новую волну гнева. Она не стала дожидаться его ответа и выбежала из комнаты.

Лиза влетела в свою спальню и бросилась ничком на кровать. Внизу находился мужчина, которого она презирала, ее муж, совершенно незнакомый ей человек, причинивший ей боль из-за того, что его брат умирал. Лиза говорила себе, что это не ее дело, что она не должна испытывать к нему сочувствия. Ей все равно… должно быть все равно.

И уж он, конечно, согласится на ее предложение. Конечно, он оставит ее в Нью-Йорке с семьей и возьмет ее деньги. В конце концов, ведь он не хотел снова жениться. Как обидно для нее было это слышать! Но от Сен-Клера можно ожидать чего угодно. Что, если он решит отвезти ее в Ирландию в свое фамильное поместье? Что ей тогда делать? Снова прятаться? Лиза была измучена двухмесячным затворничеством. Она знала: ее силы и мужество на исходе. Она не могла снова убежать. А значит, ей надо смириться со своей судьбой.

И если судьбе угодно, чтобы она отправилась с Джулианом в Ирландию…

Образ Сен-Клера встал перед ее мысленным взором. Когда он впервые пришел к ним в дом, она была очарована его красотой, его осанкой и аристократическими манерами. Как она была тогда наивна! Забыть, что не все то золото, что блестит! Он не был рыцарем в железных доспехах, о котором она мечтала с самого детства. Почему внешность так обманчива? И гадкая душонка не искажает лицо?

В дверь постучали. Лиза вздрогнула. Он. Девушка села на кровати, но не произнесла ни слова. Может быть, он подумает, что она уснула.

— Лиза, это Джулиан. Мы должны еще кое-что обсудить.

Ее сердце бешено стучало.

— Нам больше нечего обсуждать! — крикнула она в закрытую дверь. — Уходи, Сен-Клер!

Он открыл дверь и вошел. Лиза пожалела, что не заперла ее. Он окинул ее изучающим взглядом. Ее юбки задрались. Лизе неприятно было, что Джулиан смотрит на ее ноги. Она встала, поправила юбки.

С наигранной улыбкой Джулиан сказал:

— Мы должны покончить с этим раз и навсегда. Не надейся, что сможешь избегать меня.

Лиза закричала:

— Я постараюсь избегать тебя, Сен-Клер, до своего смертного часа!

Он посмотрел ей в глаза, затем — на губы, на грудь, и снова его взгляд скользнул по юбкам.

— Твоя внешность обманчива, Лиза, — сказал он. — Ты на самом деле гораздо жестче и упрямее, чем кажешься. А кажешься ты хрупкой и слабой. Никогда не предполагал, что ты способна убежать и прятаться целых два месяца. Твоя решительность и мужество поразительны.

— Это комплимент? — спросила Лиза.

— Нет, не комплимент. Ты сильная, но я не думаю, что ты такая упрямая, какой стараешься казаться. По-моему, ты переигрываешь. Ты совсем не такая.

— Ну да, конечно, кому, как не тебе, знать, какая я! — фыркнула Лиза, но ей было не по себе. Этот человек оказался слишком проницательным. Она не знала, что с ней происходит. Раньше она никогда себя так не вела. Ее характер был ровным и мягким. Лиза не считала себя сильной — не то, что Софи. За эти два месяца она открыла в себе много нового. Мужество. Отвагу. Но теперь уже не оставалось сил бороться.

Лиза подошла к красному бархатному креслу и опустилась в него. Девушка сжала кулаки, чтобы скрыть, что у нее дрожат руки. Сен-Клер не должен догадаться, что творится у нее в душе. Что ему еще надо от нее? И почему он старается под любым предлогом зайти к ней в спальню? Он повернулся и медленно закрыл дверь, что еще больше напугало ее. Затем наклонился к ней и посмотрел ей в глаза. Лиза вскочила.

— Что тебе надо?! — в ужасе закричала она.

Он прищурился:

— Что с тобой? Ты боишься? Успокойся, я не причиню тебе зла.

Она вздернула подбородок:

— А я и не боюсь.

— Ты дрожишь.

— Мне холодно, — солгала она.

Он улыбнулся.

«Красавец! Все тридцать два зуба на месте».

— Я только хочу обсудить с тобой наше будущее.

Лиза вспыхнула:

— У нас нет будущего.

— Ты опять ведешь себя как ребенок. Мы женаты, и этого нельзя изменить. Однако мне кажется, что тебе будет приятно узнать, что я уеду в Европу, как только мы вернемся в Нью-Йорк.

Лиза похолодела. Ей хотелось, чтобы он уехал. Но так скоро? Она была потрясена.

— Ну что, тебе жалко, что я уезжаю? — насмешливо спросил он.

— Наоборот, я рада! — Но голос ее дрогнул, на глаза навернулись слезы. И тут ее посетило новое подозрение: — Погоди, ты хочешь взять меня с собой?

Он покачал головой.

— Нет, я не сказал, что мы оба уезжаем. Я еду один. У меня есть важные дела. Я пришлю за тобой весной.

Лиза долго молчала. Уезжает. Надежды нет. А ей какое дело? Она так и думала с самого начала. Оставит ее в Нью-Йорке. Возьмет ее деньги. Что теперь? Радоваться. Счастливую улыбку на лицо! Но получилась гримаса.