— А если он не захочет? — спросил Морской Змей.

— Я же говорю, будем убеждать, — хмыкнул Лаврик. — Идеально будет, если красоточка окажется у него — у них, согласно кое-каким сведениям, не просто пошлый секс, а чувства. Ну, вот воспылал женатый человек солидных лет к молоденькой прелестнице… Это здорово. Это, друзья мои, уж простите старого циника, просто замечательно, поскольку открывает широкие возможности для убеждения… Я, конечно, моральный урод, да и вы тоже, наша банда способна ужаснуть романтиков, но что поделать, служба такая. Ножик у нежного горлышка юной красотки как-то подталкивает воспылавшего к сотрудничеству…

— Охрана поселка?

— Сначала — про уличное освещение. Сие представлено четырьмя уличными фонарями — тут, тут, здесь и тут… Ночная внешняя охрана состоит из трех парных патрулей с собаками. Ну, для собачек кое-что припасено… В доме у того, кто нас интересует, охранника нет — как, впрочем, и в других домах. У тревожной группы есть несколько собачек — но уже не охранных, а розыскных. Это бы ничего, «антисобакин» найдется, но главная печаль в другом, — он ткнул карандашом. — Вот здесь, в паре километров от поселка — одна из баз мобильных патрулей. Там всегда толчется не менее пары десятков коммандос и с полдюжины броневиков. Точных данных нет, но у поселка с этой базой наверняка есть какая-то экстренная связь на случай тревоги. Если поднимется переполох, и они вступят в игру, нам придется по-настоящему туговато — до реки, как уже говорилось, километра два, а на восток, где лес по-настоящему густой — вообще четыре. Ноженьки против колес в таких условиях не пляшут. И пара вертолетов типа «Ирокез» на базе имеются. А на них вполне могут оказаться приборы ночного видения или детекторы движения. Поэтому от нас требуется стать бесплотными призраками…

— И ничего отвлекающего не устроить? — спросил Морской Змей.

— Увы… — пожал плечами Лаврик. — Нет в этих местах такой возможности. Славно было бы конечно, напади аккурат в это время на базу какие-нибудь партизаны и устрой шумный живописный погромчик… Но в тех местах этого фокуса не проделаешь. Нет в нашем распоряжении этаких вот партизан. А использовать наших для отвлекающего маневра начальство запретило. Обходитесь своими силами, заявило начальство, чай, не дети малые… Да, и вот еще что. В доме у интересующего нас стервеца есть слуга-кафр — ну как же уважающему себя африканеру без слуги-кафра… Означенный слуга должен остаться целехонек, — он усмехнулся. — Ну, не совсем уж… Качественно разбить морду и связать.

«Ах, вот оно что, — подумал Мазур. — Кое-что проясняется…»

Поскольку никто не задал ни единого вопроса, все остальные определенно пришли к тем же выводам, что и он.

— Вот, собственно, и вся вводная, — сказал Лаврик прямо-таки безмятежно. — А теперь прошу задавать вопросы по конкретным деталям и разным подробностям…

Купленный Лавриком раритет, судя по облику, должен был помнить еще Вторую мировую и свою репутацию совершеннейшей развалюхи принялся усиленно подтверждать, когда они ехали по городу. Дребезжало, звякало и лязгало, такое впечатление, одновременно местах в двадцати, от подвески мало что осталось, и любую неровность они весьма ощутимо чувствовали своими задницами. Коробка передач при переключении оных испускала душераздирающий скрежет, под капотом порой что-то нехорошо взревывало. Однако этот монстр все же ехал без остановок и смог даже выдать километров шестьдесят в час, когда городок кончился и начались безлюдные места, тянувшееся вдоль реки редколесье с попадавшимися там и сям высоченными, в человеческий рост, пучками каких-то желтоватых кустов, жестких, как проволока — их приходилось всякий раз объезжать, чтобы не застрять безнадежно.

Поскольку развалюха была английская, руль был, конечно же, справа — а рядом с Лавриком, зорко следя за окрестностями, помещался Мазур, держа наготове извлеченный из-под заднего сиденья британский же «Стерлинг» — такое впечатление, ровесник машины, однако ухоженный и признанный вполне надежным. Век стрелкового оружия при заботливом уходе может быть очень долгим. Мазур, как и немногие посвященные, прекрасно помнил: когда в соседней Бангале партизаны воевали против португальцев, Советский Союз, что уж греха таить меж своими, через десятые руки поставлял им солидные партии автоматов ППШ, лежавших на складах с Отечественной. И ничего, трещотки исправно служили, пользовались любовью за простоту конструкции и диск на семьдесят патронов…

Большую часть пути они проехали, не встретив ни единой живой души, что четвероногой, что двуногой. Только раз слева, метрах в двухстах, в лесу обнаружилось с полдюжины двуногих, шагавших вереницей, с мешками за спиной и винтовками на плече. Никаких хлопот с ними не было, наоборот — едва заслышав шум мотора, странники припустили вглубь леса так, словно намеревались побить мировой рекорд по бегу. Судя по поведению, это были не партизаны и не диверсанты, а люди гораздо более приличные — какие-нибудь честные контрабандисты или везучие старатели с другого берега реки.

Мазур мельком подумал: хорошо, что им на сей раз выпала Южная Африка, а не Центральная. И жары той нет, и лес не похож на экваториальные джунгли — зеленый ад, сплошное переплетение веток и лиан. Вот только запахи, как везде, были чужие, экзотические. Угодивши в Африку, за пределами городов постоянно пребываешь в этаком липком облаке чужих запахов — здесь и листья, что живые, что гниющие, пахнут совершенно иначе, и трава, и даже земля, и реки…

Справа, на реке, вдруг раздался могучий, истошный, душераздирающий рев — быть может, так в незапамятные времена орали динозавры. Никто из четверых и ухом не повел, имея некоторый опыт африканского житья-бытья. Это не инопланетное чудище ревело и не динозавр из тех, что якобы до сих пор обитают в дебрях — всего-навсего подал голос один из здешних многочисленных бегемотов, вполне возможно, просто так, от нечего делать. Чтобы не забыли, что он тут живет.

Мазур надеялся, что тем, кто планировал операцию, хватило сообразительности выбрать стартовую точку на берегу реки в том месте, где нет поблизости бегемотьих лежбищ. Несмотря на свою мнимую неуклюжесть, бегемот в воде весьма проворен и запросто может перекусить человека пополам. Да и на суше при нужде бегает шустро. Не дай бог напороться на мамашу с детенышем…

Опаньки! Под капотом послышалось нехорошее шипение, и оттуда потянулась струйка пара, распухавшая на глазах, превращавшаяся в облачко. То ли вода в радиаторе вскипела от натуги, то ли накрылся сам радиатор.

Лаврик, восседавший за баранкой с невозмутимым видом, и ухом не повел — он просто-напросто втоптал газ до предела, явно намереваясь побыстрее проехать, сколько удастся. Лендровер, лязгая, гремя, подпрыгивая и исходя паром, петлял меж деревьями из последних сил.

Потом в двигателе что-то громко, мерзко лязгнуло — словно в мясорубку угодил напильник — последние облачка пара рассеялись, мотор замолк, машина проехала по инерции еще несколько метров и остановилась как-то так, что сразу почувствовалось: полные кранты…

— Приехали, — преспокойно объявил Лаврик, первым спрыгивая на землю. — А все-таки не подвел джентльмен, чуток не дотянули…