— Да-а… — произнес Самсонов и потер рукой подбородок. Он понимал, что «проникнуть и разведать» — это куда ни шло. Но заманить в Москву главарей! Какими волевыми качествами должен обладать человек, чтобы справиться с этой задачей? На какой риск он должен пойти?!

— Можно подумать, Феликс Эдмундович?

— Да. Только не затягивайте.

Самсонов возвратился в кабинет. Это была довольно просторная комната с печным отоплением, в которой, кроме большого конторского стола, старого дивана, обтянутого черной кожей, и нескольких стульев, ничего не было. Эта «мебель» пропиталась пылью и табачным дымом. В холодное время года в печь подбрасывали кокс. Сейчас был еще октябрь, кокс экономили, и поэтому в комнате было холодно. Но в круговороте дел он этого не замечал.

Самсонов достал из сейфа списки бывших эсеров и стал листать. Потом читал дела. Откладывал в сторону — все не то! На следующий день вызвал работников отдела, приказал собрать дополнительные сведения на некоторых бывших эсеров.

Дело оказалось труднее, чем он даже предполагал. Найти человека с такими качествами, какие перечислил Феликс Эдмундович, оказалось не так просто. Поэтому спустя несколько дней Самсонов вызвал к себе нового работника.

В кабинет вошел худощавый человек в пенсне с рыжеватыми усами и бородкой клинышком. Он пригладил рукой свои длинные волосы, сел на стул. Это был Терентий Дерибас. Ему было тридцать семь лет, но выглядел он старше. Было заметно, что на своем веку он тоже «кое-что» повидал. Дзержинский и Самсонов это знали.

Самсонов вытащил из ящика стола пачку табаку. Он курил редко, больше посасывал свою почерневшую трубку, так как с куревом было плохо. А угощал только тогда, когда хотел подчеркнуть тем самым что-то важное. Сейчас набил трубку и протянул пачку Дерибасу:

— Кури.

Дерибас взял пачку, оторвал листок бумаги, насыпал щепотку табаку, свернул самокрутку, прикурил от зажигалки. Самсонов раскурил трубку и подошел к окну.

— Ты хоть и недавно в чека, но я решил с тобой поговорить откровенно. Дело очень секретное. Нужен человек к антоновцам. Они примут только своего, эсера. Ты хорошо знаешь многих бывших эсеров, порвавших с этой партией. Кого можем рекомендовать для этого дела?

Дерибас молчал, попыхивая цигаркой. Начинался рассвет. Моросил мелкий дождь, перемешанный со снежной крупой. Самсонов уточнил:

— Дзержинский сказал, что это должен быть из перешедших на наши позиции эсеров. Очень надежный человек. Понял?

— Понять-то понял. Да ведь как они с нами расправляются!

— В том-то и дело, что человек должен быть с головой. Я перебрал многих… Надо провести самого Антонова… И хорошо знать эту среду… У тебя память хорошая, может быть, вспомнишь, кто справится с этим поручением? Кому можно доверить?

Было слышно, как ударяются тяжелые капли о подоконник. Дерибас сидел полузакрыв глаза. Где-то невдалеке прогромыхал трамвай. Дерибас стал размышлять вслух:

— Череванова?.. Нет, ему я не верю… — И вдруг громко и радостно воскликнул: — Вспомнил! Вот кого мы можем послать — Муравьева! Ты его знаешь, живет он в Воронеже. Евдоким Федорович Муравьев.

— Это тот, кого хотел посадить Александрович?

— Он самый. Муравьев порвал с левыми эсерами и многих членов этой партии перетянул на нашу сторону. Сделал это из идейных побуждений. По всем данным, стойкий и надежный человек.

— Сумеет ли он?

— Человек умный и с хитринкой.

Теперь задумался Самсонов. Поднял усталые глаза и неожиданно сказал:

— Поезжай-ка ты в Тамбов и Воронеж. Изучи все на месте. Сначала в Тамбов, посмотри обстановку, присмотрись к людям. Может быть, там подыщешь кого-нибудь. Если не выйдет, то в Воронеж. Действуй и держи связь со мной… Через двое суток доложи.

Дерибас хотел было сказать, что уже утро, что в Тамбов он попадет в лучшем случае только завтра, что нужно время, для того чтобы разобраться… И, словно прочитав его мысли, Самсонов сказал:

— Ленин приказал: срочно послать архиэнергичных людей. Пора кончать с антоновщиной. Понял? Действуй.

* * *

В Тамбов Дерибас приехал днем. Была оттепель. Небо заволокло тучами. Когда он вышел из здания вокзала, его ноги почти утонули в месиве из грязи и растаявшего снега.

Дерибаса встретил работник губчека Анисимов и повел к одиноко стоящей пролетке.

Ехали по булыжной мостовой мимо притихших двух-трехэтажных домов с окнами, закрытыми ставнями, по прямым, словно вычерченным на ватмане, улицам. Появилось странное ощущение: город живет ожиданием.

Председатель губчека Громов встретил Дерибаса приветливо.

— Жить будешь у меня, — сказал он твердо. — В гостинице опасно. Трудно нам приходится. В городе много антоновцев. Население запугано и помогать нам боится. Мы все время живем по боевой тревоге: того и гляди эта армия двинет на Тамбов, а здесь начнут действовать отряды предателей.

Весь вечер Дерибас просматривал дела, которые велись в губчека. Он окончательно убедился, что ранее полученные материалы, которыми располагал Центр, весьма неполны. Дерибас знал, что в Тамбовской губернии и смежных с ней уездах Воронежской и Саратовской губерний существовал «Союз трудового крестьянства», в который входили на паритетных началах представители правых и левых эсеров, заключивших тактический блок для борьбы с большевиками. Было видно, что организация имела тесную связь с бандами Антонова. Участники антоновской банды снабжались подложными паспортами через паспортное бюро тамбовской организации эсеров и лично через члена тамбовского губернского комитета социалистов-революционеров Данковского, который отвозил эти документы в штаб Антонова. Теперь же стало ясно, что все действия Антонова строго корректируются тамбовским губернским центром эсеров, а сам главарь неоднократно присутствовал на совещании эсеров в Тамбове.

Переночевав в помещении губчека, Дерибас спросил наутро Громова:

— Что вам известно об участниках антоновской банды, проживающих в городе?

— Почти ничего. Нам не удалось проникнуть в их организацию.

— А как ведут себя эсеры в городе?

— Пока выжидают. Многие, как вы знаете, арестованы. А те, что остались на свободе, затаились. У них хорошо налажены связи с Антоновым.

— Почему вы не заслали надежных людей в эсеровский центр? Почему не приняли меры к тому, чтобы нарушить или взять в свои руки связи Антонова в Тамбове?

— У нас не доходили руки…

— А что вы сделали для того, чтобы помешать изготовлению для антоновцев подложных паспортов? Ведь в городе Советская власть и уж это-то в ваших руках?!

Громов в ответ только пожал плечами и сокрушенно вздохнул. Дерибас понял, что говорить с ним бесполезно. Председатель губчека человек хотя и честный, но нерешительный. В такой обстановке нерешительный человек — плохой помощник. Позвонив Самсонову, он выехал в Воронеж.

Обстановка в Воронеже была спокойнее. Это Дерибас почувствовал сразу: на улице обычное деловое движение. Председатель губчека Кандыбин сразу понравился Терентию Дмитриевичу. Одетый по форме: галифе, френч, сапоги, держался он