походили на наши общежития. Этаж делился на блоки. В каждом блоке четыре комнаты, ванная, туалет и плитка с нагревательными камнями, на которой можно вскипятить воду или что-то сварить. Широкий шкаф делил келью магессы на две зоны: в одной части комнаты стоял столик и стулья, в другой – находилась кровать.

Эстела налила мне чаю и положила на блюдце маленькие пирожные. Мы разговорились. Девушка рассказала, чем она занимается, расспросила об обязанностях и условиях. Я сразу призналась, что первое время у неё не будет даже комнаты, но старалась всячески заинтересовать и, кажется, мне это удалось.

– Я с удовольствием отправлюсь в Пустошь, подготовлю вещи и артефакты, с которыми работаю, – сказала магесса, – но есть еще довольно важный момент. Я беременна.

М-да, вот так случай.

– Вы ведь на контракте? – уточнила я.

– Да, но мне осталось чуть меньше года.

– Понятно…

В монастырской школе магии ученики так же заключали договор на обучение, только не с государством, а с архиепископом, то есть главой церкви. Условия немного отличались, однако тридцать лет все равно надо было отработать, только на церковь.

После обучения в обычных школах магии, выпускник получал распределение, небольшие подъемные и ехал трудоустраиваться. На новом месте ему назначали, как правило, невысокий оклад, а дальше – крутись, как хочешь. Его могли отправить на постоянное место или через пару лет куда-то перевести, тут как повезет. Бывало выпускник магической школы все тридцать лет сидел на одном месте, а бывало – объезжал всю страну.

Если же маг заканчивал монастырскую школу, то обычно и работал в этом монастыре. Оклад назначали минимальный, но зато обеспечивали бесплатное проживание и питание. Однако были и минусы: в монастыре не приветствовались (хоть и не запрещались) любовные связи, нельзя было выходить замуж, жениться и рожать детей.

Если маг нарушал эти правила, то обязан был заплатить приличный штраф.

– Я не хочу убивать ребенка, но и выплатить всю сумму штрафа не смогу, – не дождавшись от меня ответа, прошептала девушка. – Настоятельница посоветовала обратиться к вам…

– А кто отец? Он знает?

– Да. Мы хотели пожениться, как только время моего контракта закончится. Фенсис сказал, что поедет со мной даже в Пустошь.

Вот и второй маг, которого отыскала Тониа.

– И как я могу помочь с этой проблемой?

– Мы ведь долгое время пробудем в пещере, ребенок появится только через семь месяцев. Можно будет записать его рождение немного позже.

– Честно скажу, не знаю, как Пустошь может повлиять на ребенка и на ваше здоровье.

– Я не думаю, что сильно повлияет. Мой Фенсис отличный целитель. Он будет меня наблюдать, если что-то пойдет не так, мы примем меры.

– А после рождения малыша, вы останетесь?

– Если будут условия, то останемся. Мы умеем быть благодарными.

– Что же, тогда собирайтесь. Примерно через неделю мы планируем отправляться.

Глава вторая. Дхан и Дэлор

За два дня до событий, описываемых в прологе

Уже пять дней прошло с того момента, как Мария ушла, но Дэлор ждал. Раз он сказал, что неделю будет жить в гостинице, значит, надо держать обещание. Даже с Себастьяном договорился, чтобы тот привез артефактора в Вилет, предварительно взяв у мага клятву о неразглашении.

К слову, артефактор оказался хорошо знакомым, так что никаких проблем не предвиделось. Маг зарисовал плетения на ошейнике и пообещал, что через три-пять дней найдет решение.

Ди Соро не сидел без дела. Он просмотрел все новостные листки с момента его «смерти». Это надо было сделать по нескольким причинам. Во-первых, узнать о значимых событиях во время его отсутствия, во-вторых, оценить настроение народных масс, а в-третьих, найти какие-то зацепки, чтобы понять, кто эта загадочная девушка Мария.

Он умел читать между строк и почерпнул много интересного для себя. Например, узнал, что за его земли и особняк разгорелись чуть ли не бои. Якобы всплыло какое-то завещание, которое он на самом деле никогда не писал. Однако Олпидайо решил все быстро: забрал земли себе, и с монархом никто спорить не стал. Зато теперь в музее академии магии есть целый памятный стенд, посвященный герою генералу ди Соро. На стенде даже надпись красуется: «Мы никогда тебя не забудем!»

Дэлор злобно усмехнулся, уж он-то сделает так, чтобы Олпидайо его не забыл! Изо всех сил постарается, чтобы трусливый мерзавец в золотой короне поплатился за то, что совершил. Только дайте время. Мстить надо так, чтобы гнев не застилал глаза.

Хоть некоторые новости его развлекли, никаких зацепок о том, кто такая Мария, он не нашел. Интересно, заглядывает ли она в его комнату или давно забыла о нём?

Пытаясь её найти, он через Себастьяна обратился к частному ордену, занимавшемуся сыском. Однако ищейка, узнав только часть сведений, заявил, что найти девушку будет очень сложно. Как бы ни хотелось ди Соро побыстрее увидеться и поговорить с Марией, придется запастись терпением.

Вдруг в дверь постучались.

– Господин, – произнесла служанка, – к вам посетитель. Впустить его?

Неужели артефактор придумал, как снять ошейник раньше намеченного срока? Дэлор сдвинулся в тень, чтобы входящий сразу его не увидел, а уже потом ответил:

– Конечно…

Дверь распахнулась, являя немолодого, но еще крепкого мужчину лет пятидесяти. Делор сразу почувствовал мага. Не очень сильного, но все же.

– Я от Брахана Дона с Цветочной улицы, у меня есть сообщение для вас, – спокойно произнес незнакомец сразу, как только за ним закрылась дверь.

– Вот как… – Ди Соро приглашающее указал на кресло. – Значит, Мария все-таки решила сотрудничать.

– Нет. Меня зовут Дхан, и я здесь по собственной инициативе. Маша, наоборот, не хочет с вами встречаться.

– Почему? – вопрос прозвучал как-то обиженно. Дэлор на себя разозлился.

– Она боится вашего безумия…

– А вы – нет?

– Я немного наблюдал за вами, но не заметил изменений в работе мозга. Обычно у сумасшедших в ментальном зрении заметно затемнение в области головы. У вас этого нет.

– Вы – менталист? – Дэлор напрягся. Небольшие ментальные способности встречались у многих магов, но полноценные менталисты даже с небольшим даром могли доставить много проблем.

– Нет. Смотрел через специальный артефакт.

– И почему не рассказали об этом Марии?

– Потому что затемнение бывает не всегда. Собственно, даже если бы я доложил о своих наблюдениях, не думаю, что мнение моей