Тут я увидела дом. Перед ним раскинулась обширная лужайка, по которой разгуливали два павлина, красуясь перед павой своими роскошными хвостами. Еще один павлин взгромоздился на каменную стену. Возле крыльца, по обе его стороны, росли две высокие пальмы.

Дом был трехэтажным, очень длинным и выстроенным в форме буквы Г. Солнце отражалось в стеклах многочисленных окон, и мне тут же почудилось, что за мной кто-то оттуда наблюдает.

Мы подъехали к парадному крыльцу. Массивная дверь медленно отворилась, и я увидела возникшую на пороге высокую женщину с крючковатым носом. Ее седые волосы были увенчаны белым накрахмаленным чепцом, а по властному виду я тут же определила, что это сама миссис Полгрей, экономка.

— Надеюсь, путешествие было приятным, мисс Ли, — несколько торжественно произнесла она.

— Очень приятным, спасибо, — не менее торжественно ответила я.

— Полагаю, вы очень устали, нуждаетесь в отдыхе и не откажетесь от чашки чаю. Оставьте сумки здесь. Ими займутся слуги.

Я с облегчением вздохнула. Эта женщина развеяла зловещие предчувствия, зародившиеся, как я теперь поняла, после встречи с тем джентльменом в поезде. Тапперти только усилил их своими рассказами о смертях и самоубийствах. Но увидев миссис Полгрей, я поняла, что эта женщина ни за что не потерпела бы нарушений раз и навсегда установленного порядка. Казалось, она излучает здравый смысл, и это вселяло надежду на лучшее.

Заверив, что выпью чаю с огромным удовольствием, я вслед за ней вошла в дом.

Мы оказались в огромном холле, который когда-то, должно быть, использовался в качестве банкетного зала. Пол был вымощен каменными плитами, а крыша как будто парила в вышине, опираясь на деревянные балки, покрытые замысловатой резьбой. В конце зала виднелся небольшой подиум, за которым возвышался огромный открытый камин. На подиуме стоял обеденный стол, сервированный оловянными кубками и тарелками.

— Это изумительно! — вырвалось у меня.

Миссис Полгрей была явно польщена.

— Я лично руковожу натиранием всей мебели, — деловито сообщила она. — За современными служанками нужен глаз да глаз. Эти девицы Тапперти просто пара болтушек, смею вас заверить. Чтобы пресекать их проделки, приходится быть все время начеку. Пчелиный воск и скипидар — вот секрет настоящего блеска. Непревзойденная смесь. Я никому не доверяю ее приготовление.

— Вы замечательно справляетесь со своим делом, миссис Полгрей.

Мы подошли к двери, за которой возник короткий лестничный марш из полудюжины ступеней, ведущих к следующей двери, которую экономка приоткрыла после заметного колебания.

— Часовня, — пояснила она.

Я заметила каменные плиты вымощенного синеватым сланцем пола, алтарь и несколько скамей. Из часовни тянуло затхлой сыростью.

Миссис Полгрей поспешно прикрыла дверь и пояснила:

— Мы больше ее не используем. Ездим в деревенскую церковь. Это там, за бухтой… недалеко от «Маунт Виддена».

Затем мы вошли в комнату, которая, судя по всему, являлась столовой. Весьма внушительное помещение. Стены увешаны старинными гобеленами. Стол натерт до зеркального блеска, а сквозь стеклянные дверцы шкафов видна прекрасная фарфоровая посуда.

— Это не ваша часть дома, — сообщила миссис Полгрей, — но мы направляемся именно этим путем, чтобы вы поскорее уяснили для себя, как говорится, истинное положение вещей.

Это означало очень многое, и в частности то, что меня как гувернантку не будут приглашать за стол вместе с семьей.

Миновав столовую, мы поднялись на один марш лестницы и вошли в небольшую гостиную, увешанную гобеленами и обставленную великолепной старинной мебелью, явно испытавшей благотворное влияние воска со скипидаром и нежной заботы миссис Полгрей.

— Это пуншевая комната, — произнесла она. — Ее всегда так называли, потому что именно здесь собираются все члены семьи, чтобы выпить пунша. В этом доме не изменяют традициям.

В конце этой комнаты виднелся дверной проем, перекрытый тяжелой парчовой шторой. Миновав его, мы оказались в галерее, стены которой были сплошь увешаны портретами. Я пробежала их глазами. Мне было интересно, есть ли среди них изображение Коннана Тре-Меллина, но, не увидев там ни одной модели в современном платье, я пришла к выводу, что, очевидно, еще не пришло его время занять столь почетное место. Пройдя галерею из конца в конец, мы вышли в торцевую дверь и, как я поняла, попали в другое крыло дома, где располагались комнаты прислуги.

— Вот здесь начинается, — произнесла миссис Полгрей, — ваша часть дома. Эта лестница ведет в детскую. Там же, наверху, находится и ваша комната. Но сперва давайте отправимся в мою гостиную и выпьем чаю. Я велела Дэйзи приготовить его, как только услышала, что Джо Тапперти уже вернулся. Так что, надеюсь, нам не придется долго ждать. Пойдемте же…

— Боюсь, что долго буду запоминать расположение комнат в этом доме, — заметила я.

— О, не беспокойтесь. Это вовсе не так сложно, как представляется на первый взгляд. Когда вы распакуетесь и немного отдохнете, я все покажу.

— Вы очень добры.

— Я хочу, чтобы вам у нас было хорошо. По моему мнению, мисс Элвин остро нуждается в дисциплине и порядке. А как я могу ее этим обеспечить, когда у меня столько других дел! Во что превратился бы этот дом, если б я позволила мисс Элвин занимать все мое время? Нет, ей очень нужна грамотная гувернантка, а найти такую, как оказалось, совсем нелегко. Итак, мисс, если вы покажете, что умеете смотреть за ребенком, вам тут все будут очень даже рады.

— Как известно, у меня здесь было несколько предшественниц… — натолкнувшись на ее непонимающий взгляд, я быстро продолжила, — то есть тут работали и другие гувернантки…

— О да. Только от них было немного проку. Мисс Дженсен была, пожалуй, лучшей из них, но оказалось, что у нее есть кое-какие наклонности. Я была ошеломлена. Она ведь даже мне понравилась! — на лице миссис Полгрей появилось выражение совершенно искреннего недоумения. — Что ж, как говорится, внешность обманчива. Когда все обнаружилось, мисс Селестина была безмерно расстроена.

— Мисс Селестина?

— Юная леди из «Виддена». Мисс Селестина Нанселлок. Она здесь частенько бывает. Тихая такая юная леди, ей тут очень нравится. Стоит мне только что-нибудь передвинуть, как она тут же все замечает. Потому-то, наверное, они так и поладили с мисс Дженсен. Видите ли, их обеих интересуют старые дома. Нам было так жаль… это был настоящий шок. Вы с ней как-нибудь познакомитесь. Как я уже сказала, дня не проходит, чтобы она не явилась. Кое-кто даже считает… О Господи! Я тут совсем язык распустила, а ведь вам так хочется чаю!

Она распахнула дверь своей комнаты, и мне показалось, будто бы я попала в какой-то иной мир. Враз исчезла атмосфера мрачной древности. Эта комната не могла иметь отношения ни к какому иному времени, кроме настоящего. На спинки стульев были наброшены салфетки, а в углу стояла этажерка, набитая фарфоровыми безделушками, среди которых занимали почетные места хрустальная туфелька, золоченая свинка и чашка с надписью «Подарок из Вестона». Комната была так забита мебелью, что казалось, по ней невозможно передвигаться. Даже на каминной полке дрезденские пастушки как будто соперничали за свободное пространство с мраморными ангелочками. Мерно тикали золоченые часы. Стулья и столики толпились, казалось, повсюду. Миссис Полгрей, по всей видимости, уважала условности, твердо верила в установленный порядок и всегда стремилась поступать именно так, как надлежит, и никак не иначе.