Нортон с бокалом в руке направился в ее сторону, и Даньелл заставила себя оторваться от перил. Обычно она легко сходилась с людьми и не испытывала неловкости при знакомстве, но тут растерялась. Она боялась, что язык начнет заплетаться и она не сможет связать и двух слов.

– Мисс Честер?

На самом деле она была миссис, хоть и вернула себе девичью фамилию, но поправлять Дэвида Нортона показалось ей неуместным.

– Мистер Нортон, – пробормотала она и протянула руку для рукопожатия.

Внезапно она перепугалась: зачем первая протянула руку? Да нет, все правильно она сделала. Так и полагается по правилам этикета. Из-за своей нервозности она совсем потеряла голову. Этот человек заставляет ее нервничать, как никто другой.

Как же он красив! И в то же время как холоден и высокомерен!

Рукопожатие его было крепким, рука теплая и твердая.

– Я предполагал встретиться с вашим отцом.

– Надеюсь, мистер Вернон передал вам мои объяснения?

– Да. Мне очень жаль, что мистер Честер попал в аварию, но я рад, что его травмы не очень серьезные. Как это случилось?

Даньелл вкратце рассказала об аварии и добавила, что звонила к нему в офис, предупреждая о том, что заменит отца в этой поездке.

Все время, пока она говорила, какое-то странное чувство – нечто среднее между страхом и смущением – владело ею. Уже давно, наверное с самой ранней юности, она не испытывала ничего подобного ни перед кем, и это выбивало ее из колеи.

И все же она заставила себя улыбнуться.

– У вас очень красивая яхта, – сказала она, чтобы поддержать разговор.

– Благодарю вас, – отозвался он без тени улыбки, все с той же холодной маской на лице.

Он что, никогда не улыбается? Не проявляет никаких эмоций? – недоумевала Даньелл. Она просто терялась, не зная, как вести себя с ним. Такая неприкрытая холодность приводила ее в смятение.

Нортон между тем окинул ее нарочито медленным, оценивающим взглядом, после чего отвернулся, ни единой черточкой не выдав своего впечатления, оставляя Даньелл в полном неведении, понравилась она ему или нет. После душа она переоделась в легкие, элегантные брюки и блузку модного покроя, так что ничем не выделялась из остальных гостей. Почему же он так демонстративно ее разглядывал?

Это было обидно, но самое странное заключалось в том, что обидел ее не сам факт разглядывания, а то, с каким равнодушием он делал это. Словно подчеркивал, что такая, как она, никогда не сможет его заинтересовать. Ее женское самолюбие было задето.

Зато он производил на нее очень сильное впечатление. Она словно онемела и не знала, что делать дальше, что говорить.

Нужно было обсудить с Нортоном предстоящую сделку о купле-продаже острова, но она никак не решалась начать этот разговор, не уверенная, уместно ли это в данных обстоятельствах. Ноги ее отяжелели, словно свинцом налились, в висках стучало, и она молилась лишь о том, чтобы он не заметил, как сильно она нервничает в его присутствии.

Вернувшись к остальным гостям, Нортон объявил, что обед в семь часов, что у него дела и он на некоторое время покидает их, предложив развлекаться в его отсутствие.

Ошеломленная Даньелл смотрела ему вслед. Он снова покидает гостей? Пробыв с ними всего несколько коротких минут?! Ну и ну!

После его ухода гости еще немного поболтали, потом один за другим разошлись. Очевидно, подумала Даньелл, первая встреча закончилась. Появление Нортона стало своего рода сигналом к ее окончанию.

Даньелл еще несколько минут постояла на палубе в одиночестве, после чего тоже вернулась в свою каюту. Усевшись на постель, она попыталась разобраться в том, что только что произошло. Невозможно отрицать, что Дэвид Нортон произвел на нее неизгладимое впечатление. От него исходили сила, властность и высокомерие. И в то же время он был невероятно привлекательным.

Но как она могла поддаться его обаянию, если он смотрит на людей как на неодушевленные предметы? – недоумевала Даньелл. Его взгляд, направленный на нее, был оскорбительно равнодушным, точно она недостойна его внимания.

Даньелл прилегла на кровать и уставилась в потолок. Что же так сбивало ее с толку и смущало в Нортоне? Раньше она никогда не теряла головы из-за мужчин, даже когда выходила замуж. Наверное, все дело в том, что Дэвид Нортон – волевая личность, притягивающая не только своей привлекательной наружностью, но и силой характера и неповторимым мужским обаянием. Интересно, каково это – нравиться такому мужчине?

Впрочем, я здесь исключительно по делу, мысленно одернула себя Даньелл. Вовсе не обязательно, чтобы она нравилась Нортону как женщина. Главное, чтобы он проникся к ней доверием как к деловому партнеру и сделка состоялась. А всяким глупостям не стоит придавать большого значения.

Интересно, Лайза Корелли на самом деле его любовница? Нельзя сказать, чтобы он как-то выделял ее среди остальных. Впрочем, кто знает?

Даньелл нахмурилась. Ей нет и не может быть никакого дела до личной жизни Дэвида Нортона. Повернувшись на бок, она закрыла глаза. По расписанию «Морская красавица» должна прибыть на место утром. Завтра она сможет осмотреть остров, а еще через день яхта вернется в Окленд. На этом ее общение с Дэвидом Нортоном закончится.

Обед был выше всяких похвал. Им подавали отварную форель с муссом из лососины и винным соусом, блинчики по-бомбейски с соусом карри, салаты из морепродуктов и еще множество всяких кулинарных изысков, названия которым Даньелл даже не знала.

Обед закончился в девять и, вернувшись в свою каюту, Даньелл стала перебирать в уме все события этого дня. Ей показалось, что атмосфера во время обеда за столом была несколько принужденная. Если Дэвид Нортон и испытывает особое предпочтение кому-то из гостей, то весьма тщательно это скрывает. Даже Лайзе Корелли он не уделял большого внимания, думала Даньелл, снимая с лица макияж. Так что, вероятно, ее предположение, что Лайза любовница Нортона, оказалось ошибочным.

Хозяин яхты сидел во главе стола и время от времени отпускал какие-нибудь остроумные и ироничные замечания. Несколько раз он обращался и к Даньелл. Но все время он оставался холоден как айсберг. Взгляд его стальных глаз мог заморозить до смерти.

Итак, он холоден, ироничен и высокомерен. Не слишком приятное сочетание. Даже красивая внешность не может искупить отрицательных черт его характера.

Даньелл замерла с ватным тампоном в руке, внимательно вглядываясь в свое отражение в зеркале. Если этот человек так ей неприятен, почему же она весь вечер была возбуждена? Почему всякий раз, когда его глаза останавливались на ней, ее сердце замирало, а во рту пересыхало? Может, потому, что под внешней холодностью она заметила горячий темперамент, который он тщательно умел маскировать?

Вместительный салон, в котором они обедали, был великолепен: обшитые деревом и украшенные гобеленами стены, мягкий бежевый ковер, нарядные светильники и роскошная мебель. Однако, несмотря на прекрасную еду и безупречное обслуживание, Даньелл чувствовала себя – она усмехнулась каламбуру – не в своей тарелке, и виной тому был Дэвид Нортон с его непроницаемым лицом, лениво-чувственными жестами и завораживающим тембром голоса.