в этом тоже что-то было…, но недалекая Лёся не могла догадаться, она только это чувствовала, как и ее лохматое Одиночество.

Глава 3. Свобода или утрата

Оставшись наедине с собой, ПаФу стало легче. «Столбняк» рассосался, тело стало послушным. Повинуясь требованию мозга, тело переместилось на диван и обмякло. Сейчас он был не в состоянии о чем-либо думать. Он сидел и считал полоски обоев. От этого стало клонить в сон, ПаФ мирно задремал. Потом мирный сон стал обретать тяжесть, его обволакивало чем-то давящим, вязким и липким. Во сне ПаФ был глух и слеп.

Проснулся он вдруг очень резко, порывистым движением вырвавшись из чьих-то пут. Он поискал глазами часы. Стрелка как всегда плыла по своему вечному пути.

–Боже! Уже скоро вставать на работу!

И вдруг перед глазами возникла строчка из Той рукописи: «это можно было бы назвать утратой, кабы не было свободой…». А всё-таки правильно он тогда дал имена тем безымянным героям, хоть Главный и замазал их вместе с его премией. Главному собственно было абсолютно все равно, тем более, что повесть-то была некудышная. Но из уважения к авторским правам так не полагалось делать. А все-таки повесть сделала своё дело. ПаФ как будто познакомился с ПаФом и рассмотрел его со всех сторон. Да и Лёся наконец стала ему понятнее. Но тогда от этого понимания ему было только тяжелее. Врожденные медлительность и нерешительность стояли за спиной в полной растерянности. Именно этот период подвиг порывистую и решительную Лёсю на поиск решения проблемы.

И так, хоть и благодаря Лёсе, но свобода была вновь обретена.

Свобода – это здорово, но что с ней делать-то? -,

почёсывая нечмоканную теперь лысину, думал, растекаясь по мысли, ПаФ. В поисках опоры взгляд его скользил повсе тем же полоскам обоев. На пути оказались, мирно отмеряющие новую жизнь, часы.

–Опа! Опаздаю! Теперь точно опаздаю.

И он заторопился. На работу он всегда добирался пешком. Дом и издательство находились довольно близко друг от друга, да и доехать было практически невозможно. Надо было пересечь бульвар и пройти по узкому переулку с односторонним движением. ПаФ

был истинным обитателем старого центра города, и это было здорово, хотябы потому, что не нарушало целостности картины его внутреннего мира.

Работы в этот день было немного, но ту, что была, он делал механически, не вникая в содержание.

Рабочий день закончился. ПаФ, как обычно, с последними уходящими сотрудниками вышел на улицу. Мягкий вечер ласково дунул в лицо и устремился вдоль по переулку туда, к бульвару, чтобы там, в кронах деревьев схорониться, постепенно превращаясь из сумерек в плотную ночь. ПаФ ещё немного постоял у подъезда редакции, удивляясь перемене в погоде, и пошёл вслед за вечером к бульвару. Иногда он намеренно удлинял свой путь домой, скашивая вбок, чтобы большую часть пути идти по бульвару. Так как по своей натуре он был домоседом, то именно в такие вот минуты ПаФ подпитывал себя наблюдениями и эмоциями. А на бульваре было сразу все: природа, птицы, кошки и собаки, люди всех возрастов и, так казалось ПаФу, город здесь обретал свой голос, внешний облик и настроение.

Одним словом, сегодня был именно такой вечер. И вечер щедро делился с ним своими эмоциями. ПаФ принимал эти щедроты с благодарностью. Вот только пользоваться этим богатством он не умел. Вернее сказать, его от этого отучили ещё в детстве. Так решил сам ПаФ, опираясь на одну психологическую статью, прочитанную им в каком-то журнале. Редакции обмениваются между собой своими изданиями. В связи с этим такого добра было навалом всегда в редакции. И ПаФ, как и прочие сотрудники, брал иногда полистать на досуге какой-нибудь журнальчик.

Вот и теперь, шагая по бульвару, он пытался разобраться, почему все эти эмоции так в нем и перегорали. Они никогда не выходили наружу! Он хорошо помнил из детства, что его всегда стыдили родители, если он начинал плакать, говоря, что он уже большой, он мужчина, а потому не должен «распускать нюни». А в общественных местах никогда не позволяли при них громко смеяться или высказывать свои суждения. Эти правила очень четко запрограммировались в его сознании. Короче, он получился удобным для всех, вот только для себя чего-то не хватало.

Погруженный во все эти размышления и наполненный пока ещё не перегоревшими впечатлениями, ПаФ вернулся домой. После ухода Лёси он как-то по-женски опустился. Привычный педантизм остался при нем, но многое он теперь делал формально. Редко готовил, обходясь чаще бутербродами, реже стал убирать квартиру, правда, беспорядка тоже поубавилось с Лёсиным уходом. В общем он обрёл некую свободу.

–Свободу?– и ПаФ почесал лысину. Может быть и обрёл, вот только для кого? Похоже, утрата тоже была и гораздо более ощутимая. ПаФ не мог найти себя. Потерял!

Тёплый и ласковый вечер ушёл в густую, вязкую и прохладную ночь. Есть не хотелось, читать тоже. Телевизор он включал вообще очень редко. Компьютер надоедал на работе. Надо спать. Завтра выходной, время будет подумать…

Утром ПаФ проснулся от бесцеремонного стука в окно. Дождь буквально ломился к нему в квартиру. ПаФ подошёл к окну, город плыл куда-то. ПаФ и небо посмотрели друг на друга брезгливо. Отойдя от окна, он вспомнил, что сегодняшний день посвящён решению главного вопроса: что делать?

Быстро позавтракав, ПаФ уселся на любимый диван думать. С вопросом «что делать?» он справился быстро. Определив суть потери, стало понятно, что надо ее восполнить. Если потеря себя была связана с утратой Лёси, то значит ли это, что надо найти замену, то есть другую женщину? «Исключено»– изрёк ПаФ. Сам он никогда никого не находил. Это Лёся его нашла. И что? Теперь ждать, когда ещё кто-нибудь найдёт? Так и помрешь ненайденым. А что если утрата себя связана с потерей объекта, требующего его внимания? Если это так, то объект можно и заменить чем-то более простым. Нет, это точно, к новой женщине он был не готов, даже если такое чудо и случись.

ПаФ встал и прошёлся по квартире, сейчас все, что напоминало о Лёсе, начинало раздражать. Нет, повтор был неприемлем! Он подошёл к письменному столу, рассеянно поперекладывал бумаги, ручки. И вдруг совершенно неожиданно он вспомнил Тот запах Той рукописи. И он вспомнил все! Тот «ПаФ» на место бросившей его той «Лёси» подобрал, как-то гуляя в парке, собаку. Вот, нужна собака. Она будет нуждаться в моем внимании и заботе! Он тут же вспомнил, что на поминках его дяди, брата отца, жена умершего