— Да уж, что-то он совсем задерживается… То раньше минут на пять-десять задерживался, а теперь по часу начал…

— Если ты не забыл, то этот белобрысый крысеныш должен был припереться еще часов в десять. А сейчас уже больше двух часов! Обед уже давно закончился, но его до сих пор нет!

— Ладно, я попробую поговорить с ним и вразумить его. А иначе нашей группе придет конец из-за его безответственности.

— Да группе уже и так, черт возьми, конец! — раздраженно бросает Даниэль. — Из-за этого козла мы не можем продвинуться дальше пары написанных бредовых строк, никак не сочетающиеся друг с другом.

— Так-так, Перкинс, успокойся, не заводись! Только не вздумай наброситься на него, когда он появится здесь. Вы что-то и так в последнее время не можете даже молча находиться на одной территории.

— Потому что этот идиот бесит меня! Бесит, что из-за него страдаем мы все! Если так дело и дальше пойдет, студия вообще разорвет с нами контракт, и все наши успехи канут в лету.

— Обещаю, я поговорю с ним, когда мы будем наедине. — Терренс бросает взгляд на дверь, которая издает негромкий звук. — И вообще, он уже пришел.

Дверь тихонько отворяется, и в студию медленным шагом заходит высокий стройный мужчина с пшеничными волосами, под пустыми янтарными глазами которого легко заметить синяки от недосыпа. Это и есть Питер Роуз, барабанщик группы «Against The System». Только вот если у него раньше было хорошо подкаченное телосложение, то теперь этот мужчина выглядит тощим, а бицепсы на руках стали гораздо меньше.

Даниэль мгновенно переводит взгляд на блондина, который выглядит, мягко говоря, не очень хорошо. Похож на разбитого, усталого и изнеможенного человека.

— Наконец-то! — закатив глаза, громко восклицает Даниэль и резко встает с дивана. — Принц голубых кровей наконец-то соизволил притащить свою задницу сюда! Где тебя черти носят? Ты должен был быть здесь еще с утра! Но ты заявляешься сюда после обеда и делаешь вид, что ничего страшного, черт возьми, не произошло!

— Слушай, чувак, не надо кричать, пожалуйста, — тихо простонав, говорит Питер, закрывает за собой дверь и устало идет к дивану. — Не надо…

Питер камнем падает на диван, который находится в комнате, и на котором еще недавно сидел Даниэль, и начинает энергично потирать виски.

— Я так чувствую себя паршиво… А от твоих диких воплей у меня голова лопнет, и барабанные перепонки разорвутся.

— Хм, и с чего же ты чувствуешь себя плохо? — слегка хмурится Терренс.

— А с того, Терренс, что кое-кому надо меньше бухать и шляться по клубам! — скрестив руки на груди, со злостью во взгляде бросает Даниэль. — Если бы я зависал в клубах каждый день и выпивал по несколько стопок виски, то меня бы тоже постоянно рвало. И мне бы потом пришлось ползать по стенке и стонать от того, насколько мне плохо.

— Ох, закрой свой рот, придурок… — устало, но холодно мямлит Питер и с закрытыми глазами откидывается на спинку дивана. — Не надо учить меня, что делать, и куда идти…

— А тебя надо учить, черт возьми! Ты вообще в курсе, что нам надо альбом записывать? А из-за тебя запись срывается!

— А ты здесь не командуй. Не тебя выбрали лидером.

— Не выводи меня за себя, Роуз! Ты выпил у меня достаточно крови и заставил до смерти возненавидеть.

— Так не разговаривай со мной! В чем проблема-то? А если что, можешь вообще проваливать отсюда и тявкать, как поганая шавка в каком-нибудь другом месте.

— Слушай ты, тварь…

Даниэль хочет резко рвануть к Питеру, но Терренс тут же отталкивает его в сторону со словами:

— Даниэль, сейчас же прекрати это!

— А не свалить бы ли тебе самому, жалкий урод? — громко интересуется Даниэль. — И вообще, тебе уже давно пора покинуть группу и продолжить бухать в клубах и спать со всякими проститутками.

— Не твое чертово дело, с кем я сплю и бухаю! — еще громче бросает Питер.

— Знаешь, что я скажу? Да нам с Терренсом было бы гораздо лучше, если бы ты реально свалил из группы. И если бы нам помогал Эдвард. С его помощью нам было бы гораздо легче набрать материал для альбома. Но так как он куда-то внезапно пропал, то нам приходиться самим что-то придумывать.

— Вот и придумывай, а я не собираюсь ничего делать, — с тихим стоном схватившись за голову и согнувшись пополам, говорит Питер. — Моя голова сейчас взорвется, а все тело страшно ломит… Черт, и какого черта я сюда приперся? Надо было дома остаться и послать все к чертовой матери.

— Черт, Питер, как ты можешь такое говорить? — ужасается Терренс. — Мы ведь на тебя рассчитываем, а ты так подводишь нас! Почему ты не можешь взять себя в руки и снова начать нормально работать?

— Извини, Терренс, но я правда не могу работать. У меня нет никакого желания всем этим заниматься.

— Что? — приходит в бешенство Даниэль, крепко сжав руки в кулаки. — Да ты издеваешься над нами? Мало того, что ты по клубам зачастил шляться, так еще и от своих обязанностей уходишь! Не обалдел ли ты, уважаемый? По-моему, это уже верх наглости!

— Хватит орать здесь как потерпевший… — тихо стонет Питер, закрыв лицо руками. — Достал уже… Мне противно находиться с тобой в одном помещении!

— Знаешь, ты задолбал меня не меньше! Что с тобой, черт возьми, стало? Почему из-за тебя наша группа может вот-вот развалиться? Неужели ты уже почувствовал вкус славы и считаешь себя самым крутым? Нет, белобрысый, до этого тебе еще работать и работать!

— Ох, да завали ты свое хавало… По-моему, ты сам напялил корону и окончательно обнаглел, когда заполучил этот чертов контракт со студией.

— Так, иди сюда, полоумный крысеныш!

Терренс, понимая, что сейчас может случиться что-то очень нехорошее, изо всех сил пытается сгладить острые углы и разрядить напряженную обстановку. Он мгновенно подлетает к Даниэлю, резко одергивает его и начинает слегка похлопывать его по плечу, дабы тот успокоился.

— Даниэль, сейчас же успокойся, — тихо просит Терренс. — Я же просил тебя не нападать на него!

Через секунду Терренс переводит взгляд на Питера, однако от Даниэля пока что еще не отходит.

— В самом деле, Питер, что с тобой происходит? — спокойно интересуется Терренс. — Почему ты стал таким безответственным? Я понимаю, если бы ты ходил по клубам в те дни, когда мы полностью свободны и можем позволить себе отдохнуть. Но сейчас нам надо работать над альбомом. У нас контракт, который обязывает нас соблюдать его условия. Есть определенные