останавливал. Осмелев, властным голосом потребовал у конюших сёдла, попоны, узды и дорожные сумки для двух выбранных мною лошадей. Слуги моментально притащили всё запрошенное, даже помогли придержать и оседлать строптивого жеребца, сперва не признававшего во мне хозяина и начавшего упираться. Никто из слуг не стал интересоваться, по какому праву я вдруг отдаю приказы и забираю лошадей. Я же после благословения богини Мораны настолько осмелел и поверил в успех, что отбросил всякие сомнения и отдавал посторонним людям приказы, абсолютно не задумываясь о возможности неподчинения.

Вскоре выяснилось, что дело тут не только в моём солидном виде и командном голосе. Фея ждала меня на улице в тёмном длинном плаще, скрывающем мантию ученицы первого года магической академии, и с тяжёлыми сумками в руках. Мою подругу аж трясло от слабости, и на встревоженный вопрос Ленка ответила, что давно не колдовала в полную силу и не использовала Магию Разума на стольких людях сразу. Поскольку провал был абсолютно недопустим и грозил нам обоим арестом, волшебница подошла к выполнению задачи максимально серьёзно и потратила один из четырёх имевшихся у неё эликсиров, временно усиливающих магические способности.

— Сработало, слуги стали покладистыми и послушно выполняли все твои приказы. Но сейчас наступил «откат», у меня перед глазами тёмные круги, и голова жутко раскалывается. Теперь полдня будет такое состояние, на меня эти эликсиры каждый раз так действуют, — пожаловалась Ленка, вставляя ногу в стремя и с болезненным стоном взбираясь в седло. — Ничего не поделаешь, придётся терпеть. Поспешим, нужно оторваться от возможной погони!

— Погоди, — я развернул Шахтёра (да, мысленно я уже окрестил нового жеребца привычным именем) с основной дороги на ведущую к старому кладбищу заросшую травой тропинку, — мне нужно забрать вещи из тайника.

— Петька, каждая минута на счету! Слуги в конюшне вот-вот придут в себя, да и летописец уже наверное проснулся. Забудь про свои старые железки, нужно скорее уходить из города!

Но я был непреклонен и твёрдо заявил, что без рыцарских доспехов, магического меча и золотой рыцарской цепи никуда не поеду. Ленка лишь заскрипела зубами с досады, но упрашивать не стала — подруга знала меня с детства и прекрасно понимала, когда меня возможно переубедить, а когда нет.

***

— Уезжаешь, паладин? — едва слышный шёпот раздался за спиной, когда я переставлял погребальные урны, загораживающие неприметную нишу в подземном коридоре, в которой я устроил тайник.

Я выпрямился и медленно развернулся. Белёсый призрак висел в воздухе, подсвеченный моим ярким магическим светлячком, а ехидная ухмылка на прозрачной голове обнажала готовые впиться в живую плоть тонкие зубы-иглы, замораживающие и парализующие жертву. Местный «авторитет». Босс локации, как написали бы в компьютерной игре. Сожжённый толпой на рыночной площади полсотни лет назад чернокнижник, для получения столь желанного бессмертия проводивший в этом самом склепе жуткие ритуалы и поедавший человечину. Что ж, своего рода бессмертие чернокнижник получил, вот только совсем не такое, о котором мечтал. Его проклятая душа не смогла найти упокоения из-за тяжкого груза грехов и навечно застряла в этом склепе, а для поддержания существования нежити требовалась человеческая плоть и кровь. В отличие от большинства безобидных и робких призраков этот был реально опасным для людей, и именно из-за него старый склеп долгие годы стоял заброшенным.

— Да, уезжаю. И не знаю, вернусь ли сюда когда-либо вновь. Так что у тебя последний шанс принять моё предложение. Или останешься тут навсегда, пока окончательно не развеешься.

Всю остальную нежить склепа я уже освободил, отправив застрявшие души на встречу с богиней Мораной и новый круг перерождения, но с этим бывшим чернокнижником не получилось. Мне удалось уговорить призрака оставить мир живых, вот только впервые в жизни мои способности паладина не сработали, проклятая душа не смогла обрести покой. Мне не у кого было проконсультироваться по поводу столь необычной ситуации — храмов Двенадцати Богов в Камне-на-Реке не осталось, жрецы же бежали или были убиты фанатиками новой Церкви. Так что я самостоятельно пришёл к заключению, что слишком уж тяжкие грехи не отпускают чернокнижника, и он сам не верит в возможность прощения «за просто так».

Насколько я вызнал у самого призрака, при жизни он был тем ещё мерзавцем и убил четверых. В том числе принёс в жертву на алтаре беременную женщину, неосторожно забредшую на удалённое кладбище, а затем сожрал её нерождённого ребёнка. Пятая жертва. И хотя сам призрак в разговоре со мной не считал это убийством, для себя ограничив свой жуткий счёт четырьмя жертвами, глубоко в душе он полагал, что именно это пятое убийство беспомощного ещё даже не родившегося ребёнка по своей мерзости перевешивает все предыдущие грехи вместе взятые. Потому чернокнижник не надеялся на прощение, и я предложил ему другой способ искупления.

— Повтори свои условия, тёмный паладин, — едва слышно пошептал призрак.

— Ты отработаешь службу во славу Богини Смерти. Двадцать пять лет заточения в этом чёрном кольце, — я указал на металлический ободок на моём пальце, — и твои способности будут давать моему оружию урон против таких бестелесных тварей, как ты сам. После чего твоя вина перед людьми и богами будет искуплена, и душа обретёт покой.

— Двадцать пять лет — долгий срок. Не для меня, а для такого смертного как ты. Многое может случиться. Ты можешь умереть, и тогда я исчезну навсегда без возможности возрождения.

— Я уже умирал раньше, но как видишь, стою пред тобой живой и здоровый. Впрочем, у меня нет времени тебя уговаривать, я и так давал тебе достаточный срок подумать. Не хочешь, оставайся тут!

Я взял из ниши тяжёлый мешок, закинул себе на плечо и собирался уже уходить, когда призрак всё же определился с выбором.

— Паладин, я согласен на твои условия!

Не было никаких молитв или слов заклинаний, я просто протянул левую руку с чёрным кольцом, и украшение на моём пальце всосало в себя бестелесную тварь. Последовал прощальный то ли вскрик, то ли вздох опасного призрака, эхом прокатившийся по подземным коридорам, и на ровном чёрном ободке возник небольшой аккуратно огранённый красный камушек. Рубин, а может гранат, я недостаточно разбирался в ювелирном деле, чтобы на глаз определить разницу. В любом случае дело было сделано, склеп впервые за долгие десятилетия очистился от жуткой нежити и стал безопасен для людей. Я подхватил тяжёлый мешок и поспешил на выход из подземелья.

Ленка стояла у ворот кладбища сильно взволнованная, даже похоже перепуганная. Вся зелёная от тошноты и слабости, но зато с волшебной палочкой в руках. Она готова была то ли бежать