– Что это? – ежась от отвращения, Аля кивнула на фонтан.

– Это еще от прежних хозяев осталось, – товарищ Федор взглянул на фонтан лишь мельком и тут же отвернулся. – Это статуя, – добавил, немного помолчав.

– А что за зверь такой? – смотреть на чудище не хотелось не только ей, но и Звездочке. Лошадка огибала фонтан по большой дуге и, как показалось Але, нервно прядала ушами.

– Это не зверь, это Василиск, – товарищ Федор натянул поводья, притормаживая Звездочку аккурат перед разверстой каменной пастью, – полоз по-нашенскому.

Полоз, значит? Вот откуда все эти диковинные названия: Полозовы озера, Полозовы ворота. Все из-за этой хвостатой твари, оккупировавшей подступы к дому. И куда только хозяева смотрят? Будь Алина воля, она бы этот «шедевр» сровняла с землей, чтобы даже следов не осталось. Зачем же жуть такую во дворе держать?

Звездочка испуганно покосилась на Василиска и потрусила к дому, но, даже когда фонтан остался позади, Аля не смогла вздохнуть с облегчением – спину сверлил недобрый взгляд каменной твари.

Вблизи дом уже не казался таким величественным и монументальным. Скорее наоборот: мраморные ступени парадного входа раскрошились, дикий виноград маскировал пожелтевшую и местами облупившуюся краску, оконные рамы просели и покосились, а лак на огромных дубовых дверях почернел от времени. Новыми и ухоженными казались лишь начищенные до блеска медные дверные ручки в виде змеиных голов. Вообще, как успела заметить Аля, у здешних хозяев всякие ползучие гады находились в особой чести. Вон и на стенах барельефы со змеями и прочей земноводной нечистью, словно ничего краше придумать нельзя.

– Вот мы и дома! – товарищ Федор соскочил с брички. – Хозяин, наверное, уже заждался. Еще ругаться станет, что я вас долго вез, – он просительно посмотрел на Алю, робко улыбнулся. – Вы бы ему сказали, что автобус опоздал. Вам он поверит.

– Скажу, не волнуйся, – Аля кивнула.

Товарищ Федор обрадовался, притопнул ногой в кирзовом армейском сапоге, крутнулся вокруг своей оси – сущий ребенок, честное слово.

– А что, хозяин очень строгий? – спросила Аля, выбираясь из брички.

Интересно же, какой прием ее ждет в этом странном доме. Из переписки многого о человеке не узнаешь, а дед и в письмах был немногословен, о себе практически ничего не рассказывал, все больше расспрашивал об Алином житье-бытье. А самой вопросы задавать было как-то неловко, да и недосуг – слишком все неожиданно случилось, слишком быстро завертелось.

– Строгий, – товарищ Федор насупился, шмыгнул носом, но тут же расплылся в улыбке и добавил: – Только лучшего хозяина мне все равно не сыскать. Он меня дебилом никогда не называет и на Двадцать третье февраля завсегда подарки дарит. Вот портупею видите? – парнишка поправил ремень. – Это все он, хозяин, мне подарил. А на Новый год обещал настоящий «наган», как в музее в райцентре.

– Зачем же тебе «наган»? – улыбнулась Аля.

– Так это... чтобы защищаться.

– От кого?

– От него, – товарищ Федор торопливо оглянулся по сторонам и перешел на заговорщицкий шепот: – В деревне говорят, он снова проснулся, говорят, тетки Авдотьи корову сожрал с потрохами.

– Кто – он? – несмотря на полуденную жару, по спине пробежал холодок.

– Так полоз! Ну тот, который Василиск, – парнишка махнул рукой в сторону фонтана. – Он проснулся и голодный.

– Этот, что ли, Василиск? – Аля тоже посмотрела на фонтан. – Товарищ Федор, он же не настоящий, сам же говорил – скульптура.

– Эх, хозяйка, – товарищ Федор посмотрел на нее с укором. – Я ж не совсем дурачок, понимаю, где скульптура, а где живой Василиск. Я о настоящем, том, что в озере живет.

– В каком озере? – холод добрался до позвоночника, впился ледяной спицей – ни вдохнуть, ни выдохнуть.

– Говорят, следы его видели у Русалочьего озера и на Настасьиной топи, но вообще-то Василиск в нашем озере живет, в Мертвом.

– А как же он тогда в Русалочье озеро попал? – Все-таки красивые в здешних местах названия, поэтичные. И фольклор, по всему видать, богатый...

Товарищ Федор помолчал, собираясь с мыслями, а потом сказал:

– Тут все озера между собой соединяются подземными ходами, а Русалочье с нашим так особливо. В позапрошлом годе Сидор Петрович на том берегу русалку видал, а всем известно, что русалки только в одном озере водятся, потому оно и Русалочье. А в наше заплывают по подземным ходам только в определенные дни.

– Зачем?

– Так Василиску колыбельную спеть, – товарищ Федор посмотрел на Алю так, точно она задала до крайности глупый вопрос. – Если бы русалки ему колыбельные не пели, он бы намного чаще просыпался.

– И зачем он просыпается? – Ну до чего ж интересные истории! Вот, наверное, фольклористам здесь раздолье.

– Просыпается? – взгляд товарища Федора сделался отсутствующим, как тогда, когда речь зашла о судьбе несчастной Настасьи. – Он просыпается, потому что...

– ...Федор, немедленно прекрати!

От резкого оклика Аля вздрогнула, торопливо обернулась. За разговорами о Василиске и русалках она и не заметила, что парадная дверь дома распахнута настежь, а на дорожке всего в нескольких метрах от нее стоит статная седовласая женщина. Она бросила хмурый взгляд на товарища Федора и тут же приветливо улыбнулась Але. В строгом брючном костюме, с тщательно уложенными волосами и неброским маникюром, выглядела она в равной степени стильно и странно для этого богом забытого места, где самым оптимальным транспортным средством является лошадка Звездочка, а легенды об озерных тварях звучат так реалистично, что в них невольно хочется верить.

– Ну наконец-то, Алевтина! – она шагнула навстречу Але. – Мы с Игнатом Петровичем уже волноваться начали, думали, не дай бог, что-то случилось, а вас, оказывается, Федор сказками о Василиске потчует, вместо того чтобы в дом вести.

От этих слов товарищ Федор испуганно втянул голову в плечи, умоляюще посмотрел на Алю.

– Автобус опоздал, – вспомнила она о данном обещании. – А о здешних чудах-юдах я сама его расспрашивала. Очень все это интересно.

– Интересно, – женщина кивнула, – но о местных фольклорных достопримечательностях можно поговорить и в более комфортных условиях. – Она на секунду замолчала, а потом продолжила уже совсем другим, полуофициальным тоном: – Алевтина, прошу меня извинить, из-за всех этих волнений я совсем забыла представиться. Знаменская Елена Александровна, секретарь вашего деда и по совместительству экономка. Ну, добро пожаловать в Полозовы ворота! – она раскинула руки, точно собиралась заключить Алю в объятия, но ограничилась лишь рукопожатием.

Ладонь у Елены Александровны была узкой и прохладной, на среднем пальце Аля успела заметить золотое колечко в виде змейки. И тут змеи...

– Ну что же мы стоим?! – женщина всплеснула руками. – Федор, бери вещи, неси в дом! – скомандовала она.