кабинета открывался вид на часть рощи и старое здание приюта. Так было прежде, а сейчас Риз увидел только пустую площадку, проплешину посреди деревьев. Безлюдь исчез.

– Когда его разрушили?

– Еще весной.

– И вы не предупредили меня?

Они стояли рядом и смотрели на пустое место, оставшееся от безлюдя. Но лишь один из них видел в этом проблему. Другая, сохраняя невозмутимый тон, сказала:

– Я действовала согласно распоряжению градоначальника.

– Неужели?

– Наш приют стоит на городской земле, господин Ризердайн. Все, что у нас есть, принадлежит Делмару. Понимаете? – Директриса нахмурилась, прибегнув к убеждающей силе своего образа. На этот раз прием строгой воспитательницы не сработал.

– Но живете вы в моем безлюде, – сквозь зубы процедил он. – По-вашему, я могу его отнять?

– Вы так никогда не поступите.

– Значит, вот цена вашей верности? Страх?

Госпожа Бланда надсадно вздохнула, точно устала оправдываться и отражать нападки. Она так и оставила неудобный вопрос без ответа и выдала одну из шаблонных фраз, какие обычно придумывают заранее, готовясь к важному разговору.

– Я безмерно благодарна вам за содействие, но меня вынуждают поступить не по совести. Пожалуйста, Ризердайн, войдите в мое положение…

– Мне хватает своих проблем и не хочется примерять ваши, – сухо сказал он, торопясь уйти.

Риз был уже в дверях, когда госпожа Бланда окликнула его. Он нехотя обернулся, все еще рассчитывая получить хотя бы извинение.

– Я надеюсь, это недоразумение не отвернет вас от приюта? Дети не должны страдать от взрослых войн. – В ее голосе появилась прежняя мягкость.

– Да, конечно, – рассеянно пробормотал Риз. Он понимал, что им манипулируют, но не противился этому. В памяти еще были свежи радостные возгласы приютских ребятишек, встретивших его во дворе. Он не мог обмануть их ожидания и бросить на произвол судьбы.

Его ответ впервые заставил госпожу Бланду улыбнуться. Возможно, она сама не заметила это неконтролируемое движение губ, выдавшее ее радость и облегчение.

– Тогда вы окажете посильную помощь приюту? Дети хотят сделать живой уголок, и нам понадобится закупить клетки для грызунов…

– Значит, только клетки? – с горькой усмешкой уточнил он. Окинул ее холодным взглядом и добавил: – Очевидно, крысы в приюте уже есть.

От изумления и без того вытянутое лицо директрисы стало еще более острым и удлиненным. Она ахнула, поразившись вопиющей наглости, но не нашла что сказать.

Ризердайн ушел под аккомпанемент гулкого эха в коридоре, под натиском любопытных взглядов, провожающих его, пока он не стал недосягаем для них. Неприятное, липкое чувство приросло к нему так прочно, что, казалось, содрать его можно было только вместе с кожей. Оно напомнило ему вечер, когда он получил предложение жениться на Марте Лэрд. Безлюдя разрушили несколько дней спустя. Значит, градоначальник не простил отказа и выразил готовность исполнить свою угрозу.

Первым пострадало старое здание приюта, представлявшее для Риза особый интерес. Безлюди, выращенные искусственно, не обладали той силой, что образованные в естественной среде. Он никогда не упускал шанса заполучить старый, брошенный дом, а они в Делмаре появлялись редко. Столичная земля стоила слишком дорого, чтобы простаивать годами.

Поглощенный мрачными мыслями, он добрался до дома и, сбегая от проницательного взгляда Саймона, скрылся в одном из кабинетов. Их здесь было больше, чем спален, и каждый служил определенной цели. Первый представлял собой библиотеку, куда он приходил, если хотел отвлечься или найти подтверждение какой-нибудь идее. А когда случалось такое, что нагромождение книг начинало угнетать его и мешать мыслям, Риз выбирал для работы свободное пространство без лишних вещей и громоздкой мебели: только чертежная доска и удобный стул у окна. Третий кабинет напоминал мастерскую, где хранились инструменты и разный инвентарь. Риз заглядывал туда редко, предпочитая проводить время на мансардном этаже. Под скошенной крышей встретились несовместимые предметы: ванна на изогнутых ножках и придвинутый к ней вплотную письменный стол, чтобы вносить заметки, не вылезая из воды.

Сегодня он выбрал кабинет с черновиками. Стены здесь сплошь покрывали листы бумаги: перечеркнутые схемы, испорченные наброски с кляксами чернил и смазанными линиями, испещренные ремарками или пятнами от случайно пролитого чая. Риз никогда ничего не выбрасывал, считая, что с идеями нужно быть бережливым. Это служило оправданием тому, почему он неохотно расставался с любыми, даже бесполезными вещами. Саймону, как блюстителю порядка, оставалось смириться, что дом постепенно превращался в склад разносортного хлама.

Бросив унылый взгляд на чертежи, приколотые к стене, Риз рухнул в кресло и потер виски, пытаясь унять боль. Он намеревался просидеть здесь до тех пор, пока не решит, что делать с Лэрдом. Следовало остановить эту лавину прежде, чем она разрушит всех его безлюдей. Мысль поговорить начистоту он тут же отверг – условия перемирия уже были известны, и принимать их Риз не собирался.

За ночь он ничего не придумал, да так и уснул за столом, в ворохе бумаг. Очнувшись, он еле смог распрямить спину, словно проспал полвека и его тело достаточно постарело, чтобы болеть на законных основаниях. Не успел он прийти в себя, как в кабинет ворвался Саймон с письмом – зеленым конвертом, подписанным именем Риндфейна Эверрайна. С Ризом его связывали годы дружбы, проведенные в строительной академии, и общее дело. Только Эверрайн не возводил безлюдей, не освобождал лютенов, а управлял и теми, и другими.

В письме давний приятель сообщал, что кто-то в Пьер-э-Метале охотится на живые дома. Сообщал так, будто жаловался, но на самом деле между строк читался вопрос: не имеет ли Риз дел в городе? Вот чего ему не хватало для полной коллекции, так это обвинений, присланных по почте. Он безжалостно смял письмо и швырнул на пол. Ну, конечно, разве мог Эверрайн вспомнить о нем просто так?

Саймон молча подобрал скомканную бумагу и поспешил скрыться, прекрасно зная, что в такие минуты Риза лучше не беспокоить. Немного остыв, он все же решил написать ответ. Получилось короткое, весьма формальное послание, едва лишенное крепкого словца в адрес Эверрайна, допустившего мысль, что Риз замешан в махинациях. На это он ответил, что его не интересуют безлюди, все еще пленяющие лютенов и обременяющие их строгими правилами.

Запечатав конверт, он выбрался из кабинета, чтобы размять затекшие мышцы и прогуляться до ближайшей почтовой конторы. Мажордом застал его в холле и, неуверенно топчась на месте, сообщил:

– Ходят слухи, что Лэрд отправил своих детей из города. Ты же понимаешь, что это значит?

– Ничего. – Риз пожал плечами.

– Он что-то замышляет. Не беспокоишься о себе, так о матери подумай. Если с тобой случится беда…

Сердце гулко застучало где-то в горле. Риз сглотнул, пытаясь избавиться от неприятного ощущения.

– Все в порядке, – прозвучало