– Немного выпил за обедом, – признался он. – Слушай, мы с ребятами решили встретиться после работы и расслабиться. Ты с нами?

Выпить с ребятами означало, что Руперт будет много пить и они задержатся допоздна, а значит, Холли придется отложить вопрос с письмом до завтрашнего дня.

– Да, – ответила она, неожиданно почувствовав воодушевление. – Вы будете, где обычно?

– Да, наверное… – кто-то на другом конце провода требовал его внимания. – Я напишу тебе, если мы куда-нибудь уйдем. До вечера, красотка!

– Идешь куда-то вечером? – Элиана даже не притворялась, что не подслушивала.

Холли кивнула.

– А у меня никаких планов…

– Господи, перестань делать такое лицо, – поморщилась Холли, – ты можешь пойти с нами.

С Элианой шансы попасть домой до полуночи сводились к нулю. Волна облегчения захлестнула Холли, забирая с собой печальные мысли. Довольная и решительная, она вернулась к работе. Вдохновение благополучно вернулось.

Холли потребовалось много лет и несколько неудачных попыток, пока до нее дошло, что вся эта история с «отношениями» – просто большая игра. Все, что нужно, – это понять, чего хочет другой человек, а затем дать ему это. Так просто.

Через пять минут после их первой встречи она поняла, что готова дать Руперту все, что он захочет. Они столкнулись в баре – в прямом смысле, – и он облил ее платье красным вином. Затем долго извинялся и пообещал отвести ее в магазин за новым нарядом уже на следующий день, чтобы загладить вину. Когда они встретились после обеда на Бонд-стрит, Руперт сразу же потащил ее по дизайнерским бутикам, уговаривая примерить наряды стоимостью в сотни фунтов.

Для Холли, которая подростком и юной девушкой сама шила себе одежду из обносков с распродаж в секонд-хендах, весь день прошел, как романтическая комедия, в которой она играла главную роль. Холли никогда не была меркантильной, она просто позволяла этому уверенному мужчине водить ее от вешалки к вешалке и отмахиваться от ее аргументов про дороговизну вещей. Это было так прекрасно и так отличалось от всего, что случалось с ней раньше. Спустя несколько часов, когда они пили шампанское и смотрели на Лондон из окна бара «Парамонт», Холли взглянула на свое новое платье Burberry и впервые за долгое время поняла, что ступила на тропинку, которая ведет в нужном направлении.

Когда Руперт аккуратно взял ее бокал и поставил на стол, а затем пробежался пальцами по щеке девушки, наклонился и поцеловал ее, Холли пообещала себе, что ни при каких обстоятельствах не спугнет этого мужчину. В тот самый момент родилась новая Холли, окрещенная пузырьками шампанского и поцелуем Руперта.

Поначалу было так просто сделать его счастливым – она просто слушала. Он любил говорить о себе, а она любила слушать о его жизни. Со временем он рассказал о детстве (просторный дом в пригороде Кента с консервативными родителями и старшим братом), о своей работе (бухгалтер в крупной фирме) и даже о своих прошлых отношениях (Франни, его университетская девушка и первая любовь, которая разбила ему сердце, когда уехала в путешествие и влюбилась в австралийского серфера). После были несколько девушек, с которыми он познакомился на работе. Пренебрежительные описания бывших звучали из уст Руперта примерно так: «полная дура», «страшная зануда» и «безумная прилипала».

Всего за несколько встреч Холли поняла, что Руперта не привлекали навязчивые девушки, поэтому она сделала все возможное, чтобы не попасть под это описание. Мучаясь в агонии, она выжидала три дня, прежде чем ответить на сообщение, притворялась, что не всегда свободна для свиданий. По какой-то причине то, что она была недоступна и абсолютно не преследовала Руперта, сделало ее чрезвычайно привлекательной. Она прекрасно понимала, что все эти игры, наверное, не самый здоровый подход, но судя по тому, что она прочитала про отношения в журналах и на сайтах, этим занимались все. К тому же изображать того, кем она не являлась в действительности, было самым отточенным навыком Холли, который она приобрела еще много лет назад.

Конечно, в какой-то момент Руперт поинтересовался ее семьей (она сказала, что родители погибли в автокатастрофе), спросил о работе (здесь она сказала правду) и про прошлые отношения (встречались парни, но любви не было). Холли была достаточно прозорливой и понимала, что мужчине с таким очевидным, как у Руперта, эго, очень польстит то, что он – ее первая любовь. И это не было совсем уж неправдой, потому что она действительно ни разу не влюблялась.

Когда примерно через шесть месяцев он набрался смелости признаться, что влюбился в нее, Холли без малейшего колебания произнесла в ответ три коротких слова. Ну да, не было ни фейерверка, ни озарений, когда она поняла, что влюблена, но все же она поверила, что так и есть. Руперт был отличным претендентом на первую любовь.

В тот вечер они опоздали на встречу на двадцать минут, потому что Элиана настояла на том, чтобы полностью смыть макияж и заново нанести новый. Это оказалось не так просто, учитывая длиннющие акриловые ногти, которые она сделала в обеденный перерыв.

– Дорогая, ну наконец-то! – Руперт подскочил со своего стула, когда они с Элианой пробились через забитый бар туда, где он с друзьями умудрился занять столик. Прижимая ее к себе, он успел опустить руку на ее зад и слегка сжал его. – Я весь день думал о нашем утре, – прошептал он. – Дождаться не могу, когда мы вернемся домой.

Холли в ответ быстро поцеловала его в щеку.

– Ты помнишь Элиану? – сказала она, оборачиваясь и обнимая подругу одной рукой. Руперт широко улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее.

– Элиана, как я рад тебя видеть! Сто лет прошло, да? Это все Холли, не хочет меня ни с кем делить!

– Я ее прекрасно понимаю. – Элиана охотно ответила поцелуем, розовые губы растянулись в игривой улыбке.

Холли приложила все усилия, чтобы не закатить глаза, вместо этого она протиснулась между ними, чтобы поздороваться с друзьями Руперта.

Тоби поднялся первый, по-медвежьи прижал ее к своей огромной груди, обдав жаром из влажных подмы-шек.

– Холли! Прекрасно выглядишь! Обожаю фиолетовый – тебе очень идет!

Осторожно придерживая юбку, Холли улыбнулась ему. Несмотря на взмокшие подмышки, она по-своему любила Тоби. Он был милым, дружелюбным и очень громким. Его девушка, однако, казалась орешком покрепче.

– Как дела, Пенелопа?

Подруга Тоби сдержанно кивнула, глядя на нее поверх бокала с вином. Когда Холли впервые встретила Пенелопу, она решила, что чем-то ее обидела, но Руперт быстро убедил ее, что все в порядке, просто у девушки его лучшего друга такая «своеобразная манера общения».

– Можно сказать хорошо, если не считать того, что этот бар, похоже, превратился в зоопарк, – ответила Пенелопа. Она не потрудилась встать, но отправила Тоби к бару за бокалом, чтобы Холли могла присоединиться к ее бутылке «Пино Гриджио».