– Чепуха! – упрямо возразила она. – Если бы эти люди были опасны, их бы не продавали здесь на публичном аукционе. Верно?

Когда аукционист довел цену до восьмидесяти фунтов, Сузанна крикнула и подняла руку. Шай заметил этот жест и принял предложение цены, а Сара Джейн тем временем бормотала что-то напоминающее молитву к Господу с просьбой образумить сестру.

Неожиданно Сузанне пришло в голову, что, боясь попасть под влияние Сары Джейн, она поторопилась и даже не посмотрела, кого же собирается купить. Она встала на цыпочки и вытянула шею, чтобы получше разглядеть человека на помосте. “Высокий мужчина”, – отметила про себя она, сравнивая его рост с ростом аукциониста и двух охранников, стоящих в отдалении с кручеными плетками и ружьями. Ширина плеч заключенного указывала на то, что он крупный мужчина, но тяжелые жизненные обстоятельства или, может, болезнь настолько высушили его, что нехитрая одежда висела теперь на нем, словно была с чужого плеча. Длинные волосы казались очень темными, но из-за того, что были покрыты грязью и свалялись, определить настоящий их цвет не представлялось возможным. Кожа отличалась сероватым оттенком, а нижнюю часть лица закрывала густая клочковатая борода. Глаза ввалились. Заключенный смотрел поверх толпы горящим взором, скривив губы в злой усмешке. Руки безвольно висели, словно кандалы притягивали их к земле. Но кисти были сжаты в кулаки; Сузанне это показалось признаком непокорности. “Это опасный человек”, – с дрожью подумала она и поклялась, что больше не будет торговаться. Предупреждение Сары Джейн уже не казалось ей таким нелепым.

– Кто даст мне сотню? Давайте предлагайте сотню! Вы, мисс Редмон? Нет? Тогда кто? – Кто-то, очевидно, поднял руку, потому что Шай продолжил: – Сто фунтов! Сто фунтов. Неужели вы позволите, чтобы такой красивый и сильный парень ушел за столь мизерную сумму? Я…

– Почему он до сих пор в кандалах, Хэнк? – раздался мужской голос. – Пришлось с ним повозиться, не так ли?

Это замечание, донесшееся с края поляны, было встречено хохотом. Откуда-то что-то швырнули. Предмет пролетел мимо головы заключенного и разлетелся вдребезги в конце помоста. Это был перезрелый помидор, если судить по каше, в которую он превратился. Человек на помосте даже не попытался уклониться, не дрогнул, только еще ярче вспыхнули его глаза да ухмылка стала заметнее. От него исходила такая враждебность, что казалось, ее можно потрогать руками. С мрачным взором заключенный повернулся в ту сторону, откуда прилетел помидор.

– Ребята, немедленно прекратите, а не то я на вас в суд подам, слышите! Мне не нравится, когда мешают моему аукциону, не забудьте об этом! – Разобравшись с “автором” броска и его дружками, Шай несколько понизил голос и обратился к собравшимся: – Кандалы всего лишь предосторожность, не более. Вы же видите, какой он большой, какой сильный, за это я могу поручиться. Он будет прекрасным работником для того счастливчика, кто его купит. Кажется, я слышал “сто десять”?

Рыжий шотландец производил лучшее впечатление и наверняка больше подходил Сузанне. Но стоящий на помосте мужчина почему-то вызвал ее сочувствие.

Пока Шай поднимал ставки, Сузанна не реагировала. Мэнди и Эмили сосредоточенно наблюдали за торгами. Грозный вид заключенного интриговал их, но перспектива иметь этого человека в качестве слуги пугала сестер. Сара Джейн переминалась с ноги на ногу, все еще не веря, что Сузанна потеряет-таки здравый смысл и купит явно неподходящего работника.

– День добрый, мисс Аманда, мисс Сузанна, мисс Сара Джейн, мисс Эмили. И что вы здесь делаете, милые дамы? Я ушам своим не поверил, когда этот негодяй Шай обратился к мисс Сузанне по имени. Неужели вы принимаете участие в торгах? Только не говорите мне, что такая мысль могла прийти в голову добрейшему святому отцу. Я вам все равно не поверю.

Приветствие, произнесенное назойливым басом прямо над ухом Сузанны, заставило ее вздрогнуть. Она резко повернула голову и тут же встретилась взглядом, как и предполагала, не с кем иным, как с Хайрамом Гриром. Этот богатый плантатор, разводивший индиго, давно положил глаз на Мэнди. Но поскольку он был в возрасте их отца, к тому же некрасив и груб, девушки не принимали его всерьез, хотя Грир слыл очень богатым человеком. Как ни кокетлива была Мэнди, она никогда умышленно не давала ему повода надеяться. И тем не менее он воображал, что женится на ней, и посему относился ко всей семье по-домашнему, что безумно злило сестер. Хайрам Грир, среднего роста, коренастый и грузный, с прикрытой жирными волосами лысиной и резкими чертами лица, был неприятен как внешне, так и по характеру. Беда в том, что он был старостой небольшой группы прихожан церкви ее отца, и Сузанна не могла оттолкнуть его. Приходилось быть вежливой.

– Добрый день, мистер Грир. – Она не стала отвечать на вопрос, но плантатор был не из тех, кто легко сдается.

– Милостивый Боже, мэм, как увидел я вас здесь с сестрами, решил: мои глаза меня подводят. Неужели вы и в самом деле торговались, чтобы купить этого подонка? Ведь это не умышленно, правда? Но вам надо знать: если подняли руку, Шай решит, что вы наращиваете ставку. Вам еще повезло, что другие перекрыли вашу сумму и вам не достался разбойник, вдобавок совершенно ненужный. Пришлось бы вашему отцу нести за него ответ! Давайте, милые дамы, я вас уведу отсюда. Не дожидаясь ответа Сузанны, он взял ее под руку и насильно увел бы, если бы она не вырвала руку.

– Вы сильно ошибаетесь, уверяю вас, мистер Грир, – жестко заявила она. – Я не собираюсь трогаться с места. Более того, я пришла сюда с единственной целью – купить заключенного. – Высказавшись в таком духе, Сузанна задрала подбородок и, уставившись на помост, снова начала торговаться.

Заключенный раздвинул губы, блеснув зубами, как бы бросая вызов потенциальным покупателям. Разозленный Шай быстро взглянул на него, словно предупреждая, что несчастному не поздоровится, если он останется непроданным. Воцарилось недолгое молчание, потом кто-то из середины толпы поднял руку.

– Сто семьдесят! У меня есть сто семьдесят! Смешная цена за образованного джентльмена, который не только может работать в поле, но может также вести ваши книги. Давайте, ребята, шевелитесь, не позволяйте мистеру Ренарду ограбить меня.

– Ренард его укротит! У него для этого хватит характера. Мы-то, все остальные, не очень любим прибегать к плетке! – раздались выкрики из толпы.

Опять последовали взрывы хохота и улюлюканье. Джордж Ренард, хлопковый плантатор с севера штата, славился своей жестокостью. Рабов на его плантациях периодически забивали до полусмерти за любое прегрешение, которое казалось Ренарду обыкновенной ленью. По слухам, многие умирали, но до этого никому не было дела: в конце концов Ренард – бизнесмен, а рабы – такая же собственность, как и все остальное. Сузанна представила, что он может сделать с бедолагой, с таким явно вызывающим видом стоящим на помосте, и ужаснулась.

– Вы не станете покупать этого, – заявил Грир приказным тоном. – Слышите меня, мисс Сузанна? Я ночи спать не стану, беспокоясь о вас и вашей семье, если такой тип будет у вас в доме. Если вам нужен слуга, я его для вас выберу. Скоро будут продавать еще одного, которого я хотел купить себе. Он постарше, но вполне крепкий. И осужден всего лишь за подделку. Я узнавал. Я удовольствием куплю его для вас. Считайте это подарком.