Тибетец подошел к колонке и стал наполнять ведро водой. Струя была слабая, к тому же ведро подтекало. Ничего, воды, чтобы умыться, путешественникам хватит, а для питья они везут упаковку «Перье».

Он бережно завернул кран колонки, перехватил поудобнее ведро, и тут ему дорогу заступила старуха. Она была высокая, жилистая, в черных суконных штанах и китайской куртке. Голову старухи увенчивала высокая традиционная китайская прическа, в волосы был вплетен цветок пиона.

— Ты привез русских? — спросила она Друкчена на мандаринском диалекте.

— Да, госпожа, — поклонился Друкчен. В старухе чувствовалась величавость, осанистость. И еще он понял каким-то шестым чувством, что старуха очень опасна.

— Они будут совершать великую кору? — спросила старуха.

— Я не знаю точно их намерений, — снова поклонился Друкчен. — Но, наверное, будут, госпожа.

— Хорошо. — Глаза старухи на миг сверкнули, точно расплавленное золото, и Друкчен отшатнулся: неужто старуха есть божество гнева — сама Мать Падма Кротишвари?! — Послушай меня, смертный. Когда русские будут совершать великую кору, выведи их к мертвому храму Дзунг. Они должны будут кое-что узнать о себе.

— Да, госпожа. — Друкчен дрожал как в лихорадке.

— Теперь ступай. Да не расплещи воду. Твои наниматели тебе платят за хорошо выполненную работу.

И старуха исчезла. Только на земле остались две выжженные в форме ступней ямки.

Друкчен вернулся в комнату.

— Я принес воду.

— Отлично! — Лина встала с матраса. — Полей мне, Друкчен, а то у меня ощущение, что все лицо в золе.

Сначала умылась Лина, затем ее отец. Друкчен разложил на низеньком столике консервы, ячменный хлеб и открыл бутылку «Перье».

Путники кое-как обосновались у убогого стола. За стенами их ветхого пристанища выл ветер и швырял в окна снежной крупой — у подножия Кайласа никогда не бывало приятной погоды.

Насытившись (чисто символически), паломники расположились на матрасах. Друкчен помолился (русские не молились) и залез в спальный мешок. Повисла тишина. Наконец Лина не выдержала и сказала:

— Спать совершенно не хочется!

— Это кому как, — отозвался Валерий.

— Ой, пап, да ладно тебе! Мы в такое место попали…

— Да уж, занесла нас нелегкая…

— А я хочу знать. Я, например, плохо представляю себе, кто такой Будда. Бог? Или просто святой человек? И почему Будд может быть много? Друкчен, расскажи мне о Будде!

— Мои уста исполнены скверны, — сказал Друкчен.

— Ну, Друкчен…

— Хорошо, я расскажу, как смогу. — Друкчен благочестиво свел руки. — Но вы будьте снисходительны к рассказчику.

— Ладно-ладно. — Лина поправила фитилек светильника. Ячье масло, сгорая, издавало не очень приятный запах. — Мы ждем.

— Вообще, Будда — это не имя, а как бы понятие, означающее нечто отличающееся от всего живущего. Есть шесть родов живых существ: это боги, люди, духи, животные, обитатели ада с одной стороны, а с другой — Будды. Слово «Будда» означает «пробужденный», то есть существо с полным ясным сознанием. Все мы пребываем в некотором подобии сна, и только Буддам удалось проснуться.

— А как определить, Будда перед тобой или нет? — спросила Лина.

— Есть признаки Будды, основные и второстепенные. Основных тридцать два. Тридцать два признака тела Будды также называются тридцатью двумя признаками великого человека, того, кто повернет колесо сансары.

— Тридцать два признака! И ты можешь их перечислить? — Глаза Лины блестели, а при дыхании пар вырывался изо рта маленькими облачками.

— Могу, — кивнул Друкчен. — Я проходил обучение. Тридцать два признака тела Будды суть таковы:[2]

руки и ноги округлые

ноги подобны ногам черепахи

пальцы на ногах с перепонками

руки и ноги мягкие и пухлые, как у ребенка

семь главных частей тела выпуклые

пальцы рук длинные

пятки ног широкие

тело массивное и прямое

колени не выделяющиеся

волосы на теле направлены вверх

голени, как у черной антилопы

руки длинные и красивые

половой орган скрыт

кожа золотистого цвета

кожа нежная и тонкая

каждый волосок завит в правую сторону

лицо украшено невидимыми волосинками

туловище как у льва

запястья округлые

плечи широкие

обладает способностью превращать неприятный вкус в приятный

пропорционален, как дерево баньян

имеющий ушнишу — выпуклость в виде шишки на макушке головы

язык длинный и красивый

голос подобен голосу Брахмы

щеки как у льва

зубы белоснежные

зубы ровные

плотно прилегающие зубы

имеющий сорок зубов

глаза подобны сапфиру

ресницы как у быка.

— Вот таковы тридцать два великих признака Будды, — сказал Друкчен. — Их придерживаются неукоснительно.

— Интересно, — протянула Лина. — Неужели это возможно — сорок зубов? Ну то, что белоснежные, — это я понимаю, можно отбелить, сейчас все голливудские актеры с их улыбками могут записываться в Будды. Но сорок зубов? Где они поместятся? И потом, что это значит — «половой орган скрыт»? Это значит, что его совсем нет? Или как?

— То тайна, неподвластная спящему человеческому уму, — деликатно сказал Друкчен. Будь его воля, он бы показал этой грудастой русской, что такое половой орган настоящего буддиста…

— Давайте спать, — сказал Валерий. — Завтра тяжелый день. Завтра начинается эта, как ее… великая кора.

Постепенно все забылись беспокойным неглубоким сном. Ветер выл, а Кайлас ждал своих паломников.

Россия, город Щедрый

Весна 2012 года

Весна в городе Щедром — благословенное явление. Природа пробуждается после долгой и жестокой зимы, дамы сбрасывают надоевшие валенки и примеривают лаковые сапожки на каблучках… На Желтом мысу, где обычно собираются колдуны или сатанисты из клуба «Алистер», по весне расцветают трепетные подснежники и крокусы, а к крокусам подтягиваются влюбленные парочки. В бутиках объявляют распродажу, на речке с веселым названием Выпь ломается лед, и, наконец, прилетают соловьи и селятся в покрытых зеленой кисеей листвы садах. И поют. Так поют стервецы, что даже у вампиров прорезается сентиментальное настроение.

Тут надо сделать оговорку. Дело в том, что город Щедрый — это оккультный центр России-матушки. Здесь собрались всевозможные расы и виды, о которых так любят писать маститые и немаститые фантасты. Ведьмам, феям, вампирам, оборотням, гномам и прочей оккультной братии в Щедром очень вольготно живется. Тут каждый занят своим делом и делом на благо города и не переходит дорогу другим. Ведьмы ворожат, правда, иногда перебарщивают с заклинаниями; вампиры пьют донорскую кровь и устраивают вернисажи да концерты в местной филармонии; оборотни заняты бизнесом. И никто не позволяет себе обижать людей. Над входом в клуб вампиров даже висит плакат: «Люди — наше главное богатство!» Так что тут все нормально.