Когда догорел мой дом, я еще долго сидела на земле и тупо смотрела на пожарище. Странное это было пепелище. Какое-то слишком… идеальное, что ли? Ничего не осталось… ни щепки.

Реветь почему-то уже расхотелось. Я улеглась на землю, уткнулась лицом в траву и прикрыла глаза. Не знаю, сколько прошло времени, но в реальность меня вернул кот, устроившийся рядом и прижавшийся пушистым боком.

— В Моренск тебе нельзя, — сообщил он и в ответ на мой непонимающий взгляд добавил: — Ты же обещала Ариадне!

По правде сказать, единственные родственники, которых я, по крайней мере, хоть раз в жизни видела, жили именно в столице. Мы с бабушкой навещали пару раз тетушку Нилиссу по дороге в Академию. Лично мне она нравилась: красивая, мягкая, улыбчивая. И всегда очень тепло нас встречала, а потом просила заезжать еще.

Как жаль, что бабушка не успела мне ничего объяснить!

Выбор был невелик. Вообще-то вблизи проходили целых две дороги: Великий путь и дорога на Старинск. Конечно, если пойти по Великому пути, вероятность встретить хоть кого-нибудь намного выше, но идти через Страшный лес я не решилась. Жутковато. Вот и выбрала старинскую дорогу. В конце концов из Старинска, провинциального городка в Белтании, можно как-нибудь добраться до Академии или до Моренска, или еще куда-нибудь…

Я не имела ни малейшего понятия, сколько времени нам потребуется, чтобы попасть в город. Просто моя бабушка не была такой косорукой ведьмой, как я, и умела телепортироваться. Мы так и до Академии добирались: из дома — в Старинск, из Старинска — в Моренск, а оттуда — уже в Академию.

Мы с Лапусом шли всю ночь, а когда рассвело, на горизонте ничего похожего на город так и не появилось.

За весь следующий день чуда тоже не произошло. Нас пару раз обгоняли тяжело нагруженные повозки. Я попыталась напроситься в пассажирки, но была послана… в общем, далеко. Что неудивительно, денег-то нет. Один раз мимо меня даже проехал какой-то захудалый рыцарь на еще более захудалой лошаденке, но от него я сама спряталась за ближайшим деревом. Кто их, этих рыцарей, знает? Вдруг в отсутствие дракона ему приспичит поохотиться хотя бы на ведьму… в моем лице. Какой-никакой, а подвиг.

К вечеру я уже еле ноги переставляла. Туфли развалились еще утром (правда, перед этим, очевидно, из вредности, успели натереть мне несколько мозолей), так что идти приходилось босиком. Ноги замерзли и покрылись толстым слоем грязи. Подол платья был немногим чище. Болело все — казалось, даже волосы. Что ни говори, а я существо нежное, даже ленивое (себе можно и признаться!) и к пешим прогулкам продолжительностью в несколько суток непривычное.

На ночлег мы решили устроиться прямо в лесу. Я привалилась спиной к осиновому стволу и поплотнее закуталась в бабушкину шаль. Как же все-таки хорошо, что я тогда взяла ее с собой! Вопреки тому, что спать хотелось жутко (ага, в своей кровати, под теплым одеялом и уж точно без жужжащего над ухом комара), заснуть я так и не смогла. В голове крутился рой мыслей. Нет, ну вот скажите, кому мог помешать мой домик? И куда мне теперь идти? Да уж, право, дом там, где ждут. А если не ждут нигде…

Как только рассвело, мы снова двинулись в путь. Я чувствовала себя еще более уставшей, чем накануне вечером. А еще ужасно хотелось есть. Я попыталась вспомнить, когда ела в последний раз. Выходило — довольно давно. Неудивительно, что желудок уже сводит от голода.

К середине дня последние силы иссякли. Наплевав на все, я плюхнулась на траву. Голова вдруг стала очень тяжелой, и я погрузилась в приятную густую темноту.

Просыпалась тяжело. Организм упорно сопротивлялся, и только запах чего-то съедобного оказался для него достаточно весомым доводом. Я открыла глаза и увидела… потолок.

Как оказалось, я лежала на кровати. На чьей-то огромной и невероятно мягкой кровати, с множеством подушек, под тяжелым бархатным балдахином. Интересно… Я немного приподнялась на локтях и огляделась. Комната роскошная — пушистые ковры на полу, стены отделаны дубовыми панелями, резная мебель, камин — и совершенно мне не знакомая.

В воздухе витал запах овсянки. Мм… Обожаю!

Лапус валялся в одном из кресел, блаженно урча, и на мое пробуждение отреагировал полным пофигизмом.

На краю кровати сидел мужчина. Незнакомый. Странный. Довольно молодой (по крайней мере, с виду), худощавый, но чувствуется сила. В уголках серебристо-серых глаз притаилась усталость. Единственное, что портит его, — волосы, длинные и совершенно седые.

— Привет! — широко улыбнулся он. — Ты как себя чувствуешь? Я Алекс.

— Ксения, — представилась я и жалобно посмотрела на тарелку с кашей, стоящую на столике за его спиной. Наверное, взгляд вышел более чем красноречивым, потому что мужчина тут же передал мне дымящуюся емкость. И все мое внимание переключилось на нее.

За едой я узнала много любопытного. Например, что нахожусь в Боллате, одной из властелиновых долин, а этот Алекс здесь вроде как главный, и что спасением своим я обязана Лапусу.

Разделавшись с кашей, я выпроводила всех за дверь и решила наконец-то привести себя в порядок. За неприметной дверью рядом с камином нашлась ванная. О чем еще можно мечтать, когда ты похожа на замарашку?

Горячая вода помогла мне не только смыть с себя грязь, но и привести мысли в относительный порядок (просто полного порядка в моей голове отродясь не бывало!). Судя по тому, что Алекс меня ни о чем не расспрашивал, Лап ему уже что-то рассказал. Знать бы еще, что котяра ему наплел. О том, что будет дальше, вообще думать не хотелось. Разрешат ли мне остаться в Боллате, помогут ли добраться до Старинска или просто выкинут вон — и иди себе на все четыре стороны? Время покажет.

Разглядывая свое отражение в большом зеркале, я в первый раз в жизни поймала себя на том, что мне вдруг захотелось выглядеть чуточку лучше. Наверное, это здешняя обстановка на меня так действует… На самом деле уродиной меня не назовешь (ага, попробовал бы кто-нибудь!). Скорее я обычная, ничем не примечательная (ну, это если не считать моей природной косорукости), разве что глаза чуть больше и зеленее, чем следовало бы. А так… Среднего роста, довольно худая — правда, где положено все же присутствуют округлости, — с длинными темно-каштановыми волосами.

Платье напоминало тряпку, которой только что вымыли пол, надевать его я не стала. Вместо этого залезла в один из сундуков и стащила чью-то (даже знаю, чью именно!) рубашку. На мне она сошла за короткое платье. Сюда же добавила золотистый поясок от своего пришедшего в негодность наряда и в таком виде спустилась вниз.

Как выяснилось, боялась я зря. Никто меня выгонять не собирался. Совсем даже наоборот. Алекс впечатлился моим жалким видом настолько, что уступил свою комнату. Временно, конечно. Пока не найдется что-то более подходящее.

Не знаю, насколько его огорчила наглая кража рубашки, но утром следующего дня мы пошли к портному. Это был эльф — впрочем, только наполовину, как я позже узнала от Алекса. Худой и светлокожий, он был одет в какую-то изумрудно-зеленую хламиду, под цвет глаз, которые оказались еще зеленее моих. Его светлые волосы тоже отливали бледно-зеленым. И разумеется, присутствовали остренькие ушки.