идёт из детства. И родители просто не привили мне это волшебное чувство ожидания перед тридцать первым декабрем. Все потому, что подарки всегда дарили не такие, которые я хотел, а такие, которые были нужны. Например, свитер, потому что старый уже стал мал или брюки, потому что прежние порвались. Подарком могла быть любая ненужная мне лично вещь. Вместо конструктора – энциклопедия. Вместо машинки – зимние сапоги или зонтик. Да и сама атмосфера была в семье всегда напряжённая. Старшие братья жили своими семьями и никогда не приглашали меня к себе. А родители всегда ругались. Поэтому впечатления от этого праздника остались не самые позитивные.

Я окидываю взглядом пьяный от чего-то радостный народ и понимаю, что пора сваливать. Все равно ловить здесь особо нечего. Да и время уже близится к утру. Совсем скоро произойдут удивительные метаморфозы. Красивые гламурные дамы превратятся в хихикающих на пустом месте глупышек. А все мачо станут похабной быдлятиной.

Ошибаюсь… Не все… Но девяносто девять процентов посетителей. Это уже проверено годами. Контингент в клубах не меняется.

Взгляд лениво блуждает по залу и вновь цепляется за стройную фигуру светловолосой девушки. Аня танцует красиво, даже слишком. Я вижу ее хрупкие плечики, голые руки, стройные бедра и охапку завитых волос. Не вижу лица, но знаю, как оно выглядит. Очень хитрые глаза цвета Кораллового моря, маленький носик и широкие губы, не пухлые, а именно широкие. Рот у нее что надо, да вообще вся она. У нее очень живая мимика, и это почему-то заставляет меня думать, что она не такая, как все. Что она особенная. Что она Инопланетянка. Странное прозвище – я согласен.

И все же я не понимаю до конца, чего именно от нее хочу. Девчонка права. Стоит мне только поманить пальцем и половина тусовщиц с радостью прыгнут ко мне в тачку, чтобы завершить эту ночь фееричным актом страсти. И я собственно всегда так и поступаю. Но что я хотел от Инопланетянки? Не знаю, мне просто нравилось ее злить.

– Рит, поехали, – тяну свою спутницу за руку. На сегодня у меня уже есть девочка, и мой голод точно будет утолён.

Мы проходим по залу, спускаемся вниз и идем к выходу.

– Ромуль, ну давай ещё покутим! Мы ведь только приехали! – восклицает Ритка у самой двери и тормозит меня. Тянет за руку.

Я поворачиваюсь к ней и всматриваюсь в ее личико. Милая, симпатичная, но это не даёт ей права решать за меня. Я одиночка. И не собираюсь угождать ей. Она мне никто.

Я распахиваю дверь и, широко шагнув, оказываюсь в глубокой ночи. Впускаю в лёгкие свежий воздух. Сегодня минус один градус. М-да. Зима, конечно, просто улёт. Ни снега, ни мороза. Никакого волшебства на праздник.

Люди уже рассосались, и на улице стало заметно тише. Вдалеке слышатся одинокие залпы фейерверков.

– Ром, ну Ром! – писклявый голос девушки звучит над самым ухом.

– Рит, я уехал. Хочешь поехали со мной. Нет так нет. В амбицию не войду.

– Куда? Какую ещё амбицию? – она непонимающе хлопает фальшивыми ресницами и дёргает меня за рукав пуховика.

– Такую. Выражение просто такое есть. Не обижусь, значит, – спокойно поясняю я.

– Ааа… – тянет Ритка и все же остаётся на месте.

– Ну чего, ты со мной?

– Да. С тобой, – без охоты бурчит она.

Рита цепляется за меня, и мы медленно идём к моей тачке. Медленно из-за ее высоченных каблуков. Блондинка скользит на них и едва не падает около машины.

– Ритка, ты чего насинячилась? Когда успела? – одергиваю ее.

Мне в принципе без разницы, но не очень-то хочется, чтобы она сейчас тупо уснула у меня дома. Да и сам на дух не переношу алкоголь. Но это уже моя особенность, а не личное решение. Я не выпиваю, потому что меня просто рубит. Причем моментально. Даже с одной капли пива. Проверено не единожды.

– Я? Не-е-т, – отрицает она и смеётся.

– Ладно, залезай уже, – я открываю пассажирскую дверь и помогаю ей разместиться на сидении.

Обхожу «Хонду» и сажусь за руль. Вставляю ключ в зажигание, завожу мотор. Обращаю внимание на то, что парни мои разъехались, и на парковке почти никого не осталось.

– Я не могу! Прикинь, Лисецкая сегодня была в такой же юбке как у меня. Нет, ну это надо так меня подставить! Я, вообще, в шоке. Она это специально! Ведь мы договаривались одеться по-разному. Вообще, капитос! Теперь разговаривать не буду с этой курвой. Тоже мне, подруга называется.

Я включаю музыку и трогаюсь с места. Игнорирую тараторку Риту рядом с собой и думаю о своем.

– Овца да? – спрашивает меня девушка.

– Ага, – соглашаюсь на автомате и глажу ее по коленке, чтобы не быть совсем уж отрешенным.

– Ромчик, а я такое белье надела… Мур-мур… – с придыханием произносит девчонка, резко меняя тему разговора.

– Вот сейчас и проверим какое, – вторю ее же интонации.

Перед глазами вдруг появляется образ Инопланетянки. Бледная фарфоровая кожа, до которой мне всегда хочется дотронуться и проверить действительно ли она такая нежная, какой кажется. Рваная челка, которая то и дело падает ей на глаза, скрывая их необъяснимую глубину. Тонкие кисти порхающих рук в танце, длинные волосы…

Нет, мне определенно нужно что-то с ней решать. Иначе мой мозг взорвется.

– Ромуль, а прикинь… – Ритка трещит без умолку, но я уже не обращаю на нее внимание.

В голове бесится демон, который хочет заполучить Инопланетянку в свои руки. Фиг знает зачем? Может, я хочу ее просто потому, что она недоступна? Не знаю… Но меня дико раздражают ее непоколебимость и собственная слабость. Ненавижу слабаков, и сам не хочу быть таким. Не хочу, как глупец мечтать о встрече с какой-то там девчонкой и сохнуть по ней. Не хочу, чтобы мои мысли были сбиты и романтичны. Не хочу. К чему мне это? Тем более сейчас… Я люблю свободу и ненавижу цепи и обременения серьезных отношений.

Все что я хочу – это вытравить эту языкастую студентку из своей головы, но не знаю способа, кроме как переспать с ней. Просто не вижу альтернативы. Наверное, поэтому до сих пор таскаюсь за ней как идиот, мечтающий, что однажды ее осада рухнет к моим ногам, а потом и я стану самим собой.

Я паркуюсь у серой многоэтажки и кивком головы показываю, что мы приехали. Ритка ещё не была у меня, поэтому спешу её пригласить.

– Приехали, – говорю я.

– Ты живешь здесь? – удивлённо спрашивает соседка, всматриваясь в окно.

– Да. А в чем дело? –