— Входите, — киваю головой. — И поживее, мое время дорого стоит.

Неуверенно перебирая копытцами, Мисс Барашкис крадется к стулу.

Анжела Буланже, двадцать девять лет, не замужем(что неудивительно, учитывая ее манеры перепуганной девственницы), проработала сиделкой в семье в двумя детьми около полугода. Уволилась, потому что решила попробовать себя продавцом собачьего корма, и спустя две недели снова уволилась.

— Спойте мне колыбельную, мисс Буланже. — решаю побыстрее расквитаться с заранее обреченным на провал интервью.

Левый глаз Барашкис начинает подозрительно дергаться.

— Колыбельную? — переспрашивает. — Но…я ….эээ…совсем не…

— Да, колыбельную. Вдруг мой сын не сможет уснуть и захочет услышать песню на ночь.

Разумеется, Майклу никакие колыбельные не нужны. Он у меня настоящий мужчина и такие нюни не для него.

Нервная мадемуазель продолжает хлопать глазами и теребить подол своей грустной плиссированной юбки. Чувствую, как бак моего терпения начинает трещать по швам, поэтому быстро вбиваю финальный гвоздь в крышку гроба этого неудавшегося интервью. Подаюсь вперед и даю девахе подсказку:

— Вы же не собираетесь расплакаться, мисс Буланже?

Может и не собиралась, но сейчас передумала. Нос покраснел, тонкие губы трясутся. Иисус, да ей бы ведро ксанакса и на месяц в психиатрическую лечебницу.

— На этом аудиенцию можно считать оконченной, мисс Буланже. Рекомендую вам попытать счастья с собачьими консервами. И не забудьте попросить у Герберта носовой платок.

После того как Барашкис под аккомпанемент тихих завываний покидает мой кабинет, прошу Герберта пригласить следующую. Вылет в Монако назначен на конец недели, и до этого времени мне просто необходимо нанять помощницу. Не хочу проводить время вдали от сына и видеться лишь во время моих кратковременных наездов в Сиэтл. Уже через два года он пойдет в школу и у него начнется совсем другая жизнь. Конечно, можно было нанять пачку учителей, которые сопровождали бы его во время поездок, но я не хочу лишать его детства и общения со сверстниками.

Томное придыхание в дверях отвлекает меня от дум заботливого папаши.

— Разрешите войти?

Эта бабища собеседование на роль сиделки с кастингом в малобюджетную порнуху что ли перепутала? Красная мини-юбка и такого же цвета размалеванный свисток. Лакированные ходули и нарощенные лохмы. Да ее даже собеседовать в презервативе нужно.

— Имя? — спрашиваю до того, как она успевает плюхнуться полуголой задницей на стул.

— Эмма.

— Вы мне не подходите, Эмма. Разворот на сто восемьдесят и на выход.

Секунд пять та старательно переваривает сказанное, после чего шипит «Мудак» и вылетает за дверь.

— Пригласить следующую, мистер Гаррисон? — учтиво интересуется Герберт.

Устало потираю переносицу и откидываюсь на спинку кресла. Кто бы мог подумать, что собеседования могут быть настолько утомительными. Герберт предлагал взять этот труд на себя, но я хотел лично отобрать ту, чьим рукам доверю своего сына.

— Нормальные есть?

— Мисс Смоллс выглядела достойным кандидатом, — осторожно вставляет мой личный Лорд Варис(персонаж Игры престолов, советник Дейнерис Таргариен — прим. автора)

— Узнаю, что подслушиваешь под дверью, уволю ту жируху, что драит сортиры и перепоручу эту миссию тебе.

— Не перепоручите, мистер Гаррисон. — не моргнув глазом, парирует тот. — Ведь в противном случае мне придется уволиться, а замену мне вы вряд ли сможете найти в силу своего невыносимого характера.

Почти слов в слово цитирует стерву-Котенка. Конечно, туалеты Герберта я бы мыть не заставил. Это гундосый педант со мной уже почти пять лет и ни разу меня не подвел, а в современном обществе это большая редкость.

— Сколько их там еще?

— Пять девушек ожидают в гостиной.

Со вздохом отодвигаю кресло и встаю.

— Я сам выберу, кто мне понравится. Надоело терять время со шлюхами и монашками.

Стоит мне появится в гостиной, как пронзительный поросячий визг иглами втыкается в барабанные перепонки.

— Боже мой! Боже мой! Это вы… — прижав ладони к объемным сиськам, верещит некачественный двойник Кайли Дженнер.

Ох, уж эти фанатки скорости. Но я, разумеется, уже привык.

— Это же вы рекламировали спрей для горла. И еще чипсы…

— Эта свободна, Герберт, — шиплю сквозь стиснутые зубы.

Пока тот выпроваживает продолжающую перечислять мои заслуги в области рекламной индустрии девицу, оглядываю остальных.

Нашпигованная пирсингом мулатка в обрезном топе, под котором явно нет лифчика, и крошечных шортах, которые ничуть не скрывают ее целлюлитный зад, с кривой ухмылкой поглядывает на меня, звонко чавкая жвачкой.

— Ты нет. — говорю коротко.

— Это потому что я черная? — злобно клокочет та, срываясь с места.

— Это потому что ты хамка, не имеющая представления о манерах. Удачи в дальнейших поисках и передавай привет пособию по безработице.

Судя по пробивающейся сквозь слои тонального крема щетине, следующая кандидатка мне тоже не подходит.

— Ни за какие деньги я не буду работать на такого монстра как вы! — выкрикивает четвертая, худосочная брюнетка с мальчишеской стрижкой, которую я почти счел годной. — Вы сноб и расист, и вы мне омерзительны.

Оуу, комиссия по правам человека пожаловала.

— Уверен, трансвестит и полуголая хамка не успели далеко уйти, пупсик. Рекомендую обменяться с ними визитками на тот случай, когда у тебя появятся собственные дети.

— Кто сказал, что у меня их нет. — гордо фыркает тощая.

— Потому что если бы они у тебя были, ты бы придержала свои обвинения. А теперь кыш с глаз моих.

Ну вот пятая ничего. Скромные черные брюки и белая рубашка, минимум косметики и аккуратная прическа.

— Вы еще не передумали наниматься ко мне? — уточняю для верности.

— Вовсе нет, мистер Джонс. — кротко отвечает Мэри Поплине, поднимаясь.

— Тогда пройдем ко мне в кабинет.

С Элли Корнуэлл я беседую почти час. Тридцать два года, не замужем, имеет идеальный послужной список: три года работы в младшей школе и два года в многодетной семье. Прекрасные рекомендации. Да, совершенно точно она мне подходит.

— К сожалению, вы мне не подходите, мисс Корнуэлл. Сравнив все резюме, я пришел к выводу, что определился с кандидатом. Спасибо за уделенное мне время.

Когда дверь за ней тихо защелкивается, оставляя меня в комфортном одиночестве, набираю номер Герберта.

— Завтра позвони мисс Смоллс. Скажи, что она принята.