— Никакого. Только час для свиданий слишком поздний, да и место неподходящее. Прирежут ненароком. А теперь серьезно — что случилось?

— Ничего. — Она нервно дернула головой, и из глаз внезапно брызнули слезы. — Не знаю. Я уже ничего не знаю. Вы все это время находились в темноте, я вас не могла рассмотреть и решила, что вы — это тот человек. Но это оказался не он. Спасибо, я пойду…

— Куда? — с напором проговорил я. — Для начала успокойся и расскажи, в чем проблема. Я уверен, что ничего неразрешимого в мире не существует, — прибавил, слегка покривив душой.

Она попросила у меня сигарету, неумело прикурила и затянулась. Такие волосы могут быть лишь у русалок, подумал я, и именно такими Набоков представлял своих нимфеток. Однако подобные пространные мысли недолго преследовали меня, и я заявил категорично:

— Рассказывай!

Девочка-подросток перепугалась не на шутку. Стрельнула панически расширившимися глазками по сторонам, однако никто не спешил ей на помощь.

— Кто тебя послал сюда? Зачем? — спросил я.

Ответить она не успела.

До моего слуха донесся странный глухой звук, похожий на топот, но с явно обозначенным ритмическим рисунком. Он разрастался, становясь все отчетливей, наконец послышались высокие звенящие нотки и хриплый испитой голос, слезно повествующий о трагической судьбе бесспорно благородного урки и коварных происках поганых ментов. Машина двигалась не включая фар, блатная музыка рвалась из салона, наполняя спящую округу болтанием, пиликаньем и завыванием кабацкого оркестра. Я взял девчонку за руку и потянул ее за собой, поглубже в темень. Очень скоро она сообразила, что мое общество, по крайней мере, безопасней, чем общество этих ночных гуляк, сделала следом за мной пару шагов и… Сноп яркого света выхватил из темноты наши фигуры, застывшие в напряженных позах напротив разбитой остановки, автомобиль остановился, мягко приоткрылась задняя дверца. «Бежать, еще успеем!» — это здравое решение было принято мною тут же, однако маленькая незнакомка впала в ступор.

— Не отдавайте меня им, — только и прошептала она.

Сколько их было в салоне, я не видел, во всяком случае, вылезать все они не торопились, лишь один выставил на обочину длинную ногу в модном ботинке.

— Эй ты, валенок, не впрягайся в телку, отстегни нам ее на ночку, — произнес обладатель фирменной обувки.

Лолита в ужасе вцепилась мне в запястье. Слишком много испытаний навалилось на нее за эту ночь.

— Отпусти, — скрипнул зубами я. — Ты мне мешаешь. Никому я тебя не отдам.

Всегда начинаешь чувствовать себя героем, когда рядом находится кто-то слабее и беззащитнее тебя. В два прыжка я преодолел расстояние до машины (иномарка, не новая), на бегу ударил ногой в приоткрытую дверь (салон огласился воплем боли), обежал машину сзади, рванул другую дверцу, которая, к счастью, оказалась незаперта. Второй браток не ожидал такой прыти, разинул было рот, но я уже ткнул его стволом пистолета в зубы. Не рассчитал силы толчка, что-то хрустнуло, сломалось… На переднем сиденье находился только водитель, и тоже не крутой, обкурившийся двадцатилетний подонок, один из многих.

— В натуре, ошиблись, — пробормотал он, впрочем, без паники. Видимо, находился под таким кайфом, что ни вид оружия в моей руке, ни стоны слегка покалеченных дружков не произвели на него должного впечатления. — Кореш, которому ты ногу дверью прищемил, с зоны сегодня откинулся, вот решили отметить, шлюх подцепить, а те точно попрятались, суки. Ну и тебя с этой малолеткой приметили, откуда ж знали, что ты не лох какой-нибудь?!

У покореженной остановки, трясясь от страха, меня дожидалась русоволосая Лолита. Возникло желание застрелить парня или просто изуродовать, но я благоразумно не поддался всплеску эмоций.

— Слушай меня внимательно, козел, — отчетливо произнес я. — Ты, видимо, не понял, на кого нарвался. И оплошность эта будет тебе дорого стоить. Надеюсь, ты понимаешь, что я тебя еще найду. А пока дави на газ и мотай отсюда собирать бабки. Счетчик включен.

Чего-чего, а блефовать я умел. И водитель поверил. Да и другие тоже. Во всяком случае, поговорить по понятиям желания не изъявили. Машина развернулась и умчалась без музыки. Я вернулся к нимфетке.

— Это… они, — пробормотала она, стуча зубами, с полуутвердительной интонацией.

— Кто?

— Те люди, которые хотят убить моего брата. Коля отказался идти с ними на дело и сбежал. И мы стали скрываться здесь, неподалеку. Нам нужны были деньги, чтобы уехать куда-нибудь из этого города. И тогда он позвонил этому человеку, за которого я вас приняла, и потребовал денег.

Девчонка осеклась, поняв, что проболталась. Но чувство признательности к неизвестному спасителю оказалось сильнее. Или ей просто некому было довериться.

— За что твой брат требовал деньги? — спросил я.

— Он знал о чем-то очень-очень важном. Но о чем, он мне не говорил. Попросил лишь встретить этого человека и привести его к нему.

— Почему же не пошел на встречу сам?

— Коля боялся, что тот человек приедет с крышей или с милицией.

— А тебя, получается, подставил…

Лолита заплакала беззвучно, вытирая детской ладошкой слезы с пухленьких персиковых щек.

— Пойдем, — решительно произнес я.

— Куда? — вздрогнула она.

— Туда, где прячется твой брат. Я вытащил из неприятностей тебя, попытаюсь вытащить и его. Ты мне веришь?

В ответ она лишь кивнула, но весь ее потерянный вид говорил: «А что мне остается делать?»

Мы шли в полном молчании. Я был уверен только в одном: парни в иномарке были «залетными», подельники Лолитиного братца наверняка люди серьезные. Какое же дело задумали они, если за информацию о нем Ланенский должен был вывалить телефонному шантажисту, тому самому предприимчивому, изворотливому и трусливому Коле, десять тонн зелеными? По дороге мы познакомились. Девочку-подростка звали Настей.

В темноте зловеще проступили черные безобразные строения — разрушенные бараки и выселенные частные домики. Оконные проемы взирали на нас пустыми провалами мертвых глазниц. Оттуда тянуло дряхлостью, смрадом выгребной ямы и гарью. Настя достала крохотный фонарик, направила его на одно из убогих строений, и красная точка забегала по стене, черкнула по хищным зазубринам побитых стекол, проникла внутрь, устроив неистовую огненную пляску под потолком. «Условный сигнал», — догадался я. Вскоре из глубины барака послышался настороженный сиплый голос:

— Ты?

— Я, Коль, я.

— Ланенский принес капусту?

— Понимаешь, тут…

— В чем дело?! — визгливо выкрикнул брат. — Кого ты привела с собой?!

— Я все объясню, — затараторила сестра. — Этот человек… он поможет… ты только выслушай…

— Ах ты, сука! Сдала, значит?! Легавым или самому Клоуну?! — зашелся истерическими воплями шантажист Коля.