На следующий день Марек выволок меня из дому, отвёз к мамуле, собрал всех нас и, ничего не объясняя, начал расследование.

— Кто в Варшаве держал это кольцо в руках? — строгим тоном задал он первый вопрос. Дрожь охватила присутствующих.

— Ну я, — робко призналась я. — А что?

— А кто ещё? — не отвечая, продолжал допытываться Марек.

— Я, — призналась Люцина.

— А кто ещё? После вас?

— Больше никто. Я взяла его с собой, когда уезжала в Канаду, и лично вручила Тересе. В коробочке.

Марек переключился на Тересу. Остальные с интересом наблюдали за ними.

— Расскажите, что дальше происходило с кольцом в Канаде. Не отдавали ли вы его в ювелирную мастерскую?

— Отдавала. Кольцо было мне тесновато, и надо было его немного расширить. А в чем дело?

— А в том, что этот ювелир оказался негодяем и свиньёй. Он не только сжёг коралл при нагревании кольца, не только не признался в содеянном, не только покрасил повреждённый коралл эмалью, но и украл фирменную метку!

— Как это?

— Негодяй вырезал кусок серебра с клеймом фирмы «Орно», а на это место поставил заплатку. Не знаю, как в Канаде, но у нас за подобные действия уголовный кодекс предусматривает тюремное заключение. От пяти и выше.

Мы были потрясены. Щадя Тересу, мы тактично воздержались от проявлений польского патриотизма, в конце концов, ведь Канада стала для неё второй родиной, у неё тоже мог развиться патриотизм. Выяснилось, что патриотизм здесь ни при чем, потому что мошенник ювелир был итальянцем, зато проблема повернулась совершенно неожиданной стороной.

— Судиться я с ним не буду, — мрачно заявила Тереса. — Мало того, что они там все мафиози, так его недавно ещё выбрали в конгресс от нашего округа, нечего с таким и тягаться.

— Как ты все это разузнал? — спросила я Марека. — И зачем тебе знать, у кого в руках побывало кольцо в Варшаве?

— Чтобы знать, не могли ли такую махинацию провернуть ещё в Варшаве. «Орно» очень этим заинтересовалось.

Оказывается, представителям фирмы «Орно» хватило одного взгляда, чтобы распознать изделие, и они жутко разволновались, узнав, в чем дело. Целых три часа занимались кольцом, производили всякие экспертизы и пришли к бесспорному выводу — коралл сожгли при переделке кольца и для сокрытия следов преступления покрасили его пошлым лаком. Естественно, они не могли сказать, кто это сделал, ибо не знали, в чьих руках побывало кольцо после выхода из их мастерской. Вот почему Марек устроил нам этот экзамен-допрос. Теперь ясно, кто мошенник. Честное «Орно» предложило заменить сожжённый коралл на новый, хотя он будет уже другой формы, ибо таких, как прежний, в настоящее время у них на складе нет. И не только у них, тот коралл был уникальной формы, и Тересино кольцо именно благодаря ему представляло собой изделие неповторимое, единственное.

Мы все вместе с представителями «Орно» очень переживали ещё и из-за того, что мошенник ювелир располагает фирменной меткой «Орно». Приварит её на каком-нибудь своём халтурном изделии, выдав его за шедевр известной фирмы, а мы опять, выходит, способствуем мошенничеству! Одна мысль об этом приводила нас в ярость, а что поделаешь? Люцина пыталась хоть чем-то утешить нас:

— По крайней мере, лак у него оказался неплохого качества, облупился только через восемь лет…

Благородное поведение «Орно», которое взялось привести кольцо в божеский вид, очень подняло наше настроение, что было весьма кстати. Ведь и непредвиденная болезнь мамули, и неприятная история с кольцом, обрушившаяся на Тересу буквально с первых её шагов по земле предков, делали пребывание канадской родственницы у нас очень далёким от того представления о земле обетованной, которое мы планировали ей создать. Запасы еды, которой собирались кормить Тересу, как-то очень мало расходились, хотя питались ими все подряд, а замороженных цыплят мне уже надоело возить из одного холодильника в другой, размораживая их и опять замораживая.

— Интересно, какие основания у моей старшей сестры считать меня такой обжорой? — возмущалась Тереса. — Подумать только, специально для меня закупили три килограмма свиных отбивных и целую кучу цыплят. И все это я должна съесть? Что я, володух какой-нибудь, на самом деле?!

— Мне не хотелось, чтобы ты у нас голодала, — неумело защищалась мамуля.

Кузина, выписывавшая за столом рецепты для мамули, оторвалась от своего занятия:

— Будьте добры, объясните наконец, что такое володух? Я очень часто слышу от Иоанны это слово, но не имею понятия, что оно означает.

Удовлетворить её любопытство взялась Люцина:

— Когда мы ещё детьми жили в Тоньче… ты слышала, наверное, так называлась деревня, где жили наши родители? Ну так вот, в те далёкие времена в соседней деревушке… ох, забыла её название.

— Паплинок, — подсказала старшая сестра, моя мамуля.

— Ага, в Паплинке тогда жила одна баба, которая славилась своей просто невероятной скупостью. И вот однажды, на Пасху, когда ксёндз ходил по дворам и колядовал…

— Ну что ты плетёшь! — возмутилась мамуля. — Ксёндз ходил по домам и святил праздничную еду.

— Какая разница? Главное, ксёндза надо было как следует угостить, накрыть приличный стол, и две деревни разбирало любопытство — что подаст скупая баба. Трудно ей было, но она пересилила себя, сделала широкий жест и подала ксёндзу яйцо, сваренное в мешочек!

— Что подала? — не поверила своим ушам кузина.

— Одно яйцо. Я рассказываю не анекдот, а чистую правду, эту историю до сих пор вспоминают в Тоньче. Должно быть, яйцо в мешочек было таким неслыханным угощением, что поглядеть на него в избу набилось не только все бабино семейство, не только вся живность со двора, не только ближайшие соседи, но чуть ли не вся деревня. В избе было не продохнуть, ксёндза с угощением затолкали в угол, баба наконец не выдержала и заорала: «Псы во двор! Дети под стол! Ксёндз не володух, всего яйца не съест, останется и вам!» Вот откуда и пошёл наш володух…

— Насколько мне известно, вы собираетесь попутешествовать на машине? — спросила кузина, возвращаясь к своим рецептам. — В таком случае, уважаемая пани, не будьте володухом и соблюдайте строгую диету. Никаких яиц!

Необходимость соблюдать диету, да ещё строгую, всегда действовала на мамулю угнетающе.

— Откуда ж тогда силы взять? — простонала она. — А мы собирались в горы. И к морю…

— А тебе придётся там работать дровосеком и ловить неводом рыбу? — поинтересовалась её младшая сестра Тереса.

В отличие от неё кузина к своей пациентке относилась со всей серьёзностью.

— Вы ведь едете на машине? Иоанна, твою машину нет необходимости толкать в гору? Ну так какие проблемы? Вареное мясо, творог, рыбу, молоко есть можно. Побольше свежего воздуха, немного ходьбы, поначалу осторожно, без особого напряжения. По горам тоже можно ходить, но в меру.