Блин, блокнот с секретными эскизами так и остался под ногами чертова Че! Если он его откроет… можно сразу идти топиться.

*Кворк — это популярный сервис фриланса.

**Фрейм — отдельный рисунок в комиксе, окруженный рамкой. Как правило, сцена с персонажами.

Насколько сильно можно ненавидеть человека и при этом дико его желать? Маленькая паршивка, коварная обманщица, вертихвостка, дьявол в обличии ангела.

Кровавые сцены с ее бездыханным телом перемежаются со страстными сценами, где она очень даже жива и весьма активна подо мной. Где я душу ее, а потом смотрю, как она скачет сверху. Где вонзаю нож в ее холодное сердце, как когда-то она поступила со мной, а потом наблюдаю, как член скрывается в ее маленьком ротике.

Сука! Опять заработал стояк на рабочем месте. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Медитируем, Че, представляем обрюзгших старух, целлюлитных китов и лысых андрогенов. Как она меня достала!

Я не знал, что встречу ее здесь, соглашаясь на эту работу. Собеседование проводила начальник отдела в своем личном кабинете, потом к ней присоединилась главный специалист, специфическая дамочка, и они дружно уговаривали меня пойти на должность младшего специалиста с перспективой роста до главного через несколько месяцев.

Под таким красивым напором я устоять не мог и согласился, подписал договор, приказ и собственный смертный приговор. Потому что какой бы классной ни была фирма, какой бы потрясающе заманчивой ни казалась перспектива, оно того не стоило.

Бесконечная агония рядом с этим существом, которая однажды вывернула мне всю душу, не стоила никаких денег. Первый и единственный раз, когда она посмотрела мне в глаза состоялся при знакомстве с отделом в тот злополучный четверг. Ее глаза-малахиты пронзили до самой печени, вызывая боль, гнев, отрицание. Я не хотел ее видеть, ни спустя восемь лет, ни спустя тридцать. Отдал бы за это право свою левую руку и все зубы мудрости. Но нет, она стояла там, маленькая, скромная, бледная, с одними глазами на пол лица, но каким-то неведомым чудом, гораздо красивее, чем была раньше. Чем то, какой я ее помнил.

Она затеяла новую игру. Если много лет назад мелкая бегала за мной как собачонка, лишь бы я ее заметил, то теперь делает вид, что меня не существует. Не здоровается, не смотрит на меня и никак не реагирует на любые слова в свой адрес.

И я должен признать, что пока она выигрывает.

Я не могу нормально работать, да и жить, пока она рядом. И есть только один выход — стать, наконец, главным специалистом и уволить ее ко всем чертям.

После летучки задерживаюсь в коридоре, склоняя Настену провести обед сегодня в моей тесной компании. Вот уже несколько месяцев у нас роман-не роман, где она помогает мне снять рабочее напряжение, а я ей взамен простое женское удовлетворение. Никаких соплей, слюней и ухаживаний, только взаимовыгода. И это самое ценное в блондинке: она ничего и не требует.

Настёна шепчет мне, что не прочь сегодня провести вечер у меня, а вот обед у нее занят. Я незаметно кладу руку ей на бедро, немного отодвигая от любопытных глаз задержавшихся в конференц-зале коллег, и одариваю ее фирменной улыбкой.

Настёна уже почти соглашается, когда в меня врезается что-то маленькое и твердое. Поворачиваюсь и вижу картинку из своих влажных фантазий: мелкая сидит на полу, вздернув свой маленький носик, и прожигает меня своими глазами-малахитами. Да, именно так я и вижу ее в большинстве своих измышлений. Беззащитная, у моих ног, просит прощения.

Но настоящая девушка, та что из плоти, крови и порока, совсем не выглядит раскаявшейся грешницей. Те несколько секунд зрительного контакта дают четкую установку: она ни во что меня не ставит. Поднимаю ее на ноги одним резким движением, потому что хочу вытрясти, наконец, из нее покаяние, но секундное прикосновение к мелкой обжигает ярым пламенем. Меня бьет током, отчего я отскакиваю от Мышки на метр, не меньше, и в ужасе пялюсь на то, как она уходит быстрым шагом, обхватив себя руками.

Дыхание сперло, сердце стучит как заведенное, ладони вспотели. Очевидно, за столько лет моего ментального отторжения этой девушки, развилась вполне реальная аллергия на нее! Это даже к лучшему, теперь у меня ещё больше поводов избавиться от нее.

— Не обращай на нее внимания, — моего плеча касается мягкая ладошка. — Я же говорила, она у нас того… блаженная.

Настёна тихо хихикает, проводя пальцем мне по скуле, вниз по шее, до ворота рубашки.

— Да мне пофиг, — равнодушно пожимаю плечами. — Так что, идём на "обед"? — томно шепчу на ушко блондинке.

— Ох, Руслан, до чего же ты, паршивец, очаровательный. Но не сегодня, милый, дела, дела, — Настёна выскальзывает из моих рук и удаляется по коридору. — Наберу тебя вечером.

Хороша. Холодная, расчетливая, слегка с прибабахом, но умеющая играть во взрослые игры. Прислоняюсь к стене, наблюдая за раскачивающейся попкой, неспешно удаляющейся в тесном коридоре. Умеет себя подать.

Ну что ж, значит до вечера. Держать временную подружку под рукой очень удобно. Нет нужды бесконечно шоркаться по местам скопления доступных телочек, никакого геморроя с выпроваживаем их посреди ночи, а главное, круглосуточный доступ к телу, пусть и не сегодня.

Кладу руки в карманы брюк и направляюсь к рабочему месту. Надеюсь, я дал достаточно времени ненавистной Мышкиной-Ромашкиной свалить на обед. Не хочется портить себе настроение ее лживой мордашкой. Хотя, от мысли, что сегодня она впервые отреагировала на мою каверзу с ее фамилией, расплываюсь в победоносной улыбке. Все таки не такая ты и непробиваемая, Мышка. А значит, я на верном пути.

Натыкаюсь взглядом на темный прямоугольник на полу. Блокнот? Неужели, удача улыбнулась мне, и это тот самый, с которым не расстается мелкая? Поднимаю его, верчу в руках, размышляя, настолько ли низко я пал, чтобы рыться в чужих записях. И сам себе ухмыляюсь. Нет, это не я пал, а она, и, возможно, у меня наконец, появился шанс навсегда от нее избавиться.

Отщелкиваю металлическую кнопку и наугад раскрываю блокнот. Черт, быть того не может!

Девять лет назад.

Эта девчонка убьет меня. Из-за нее меня посадят, а таким красивым как я туда нельзя.

Запираюсь у себя в комнате, подальше от сестры и ее подружки-одноклассницы. Они готовятся к уроку литературы, по очереди читая очередное произведение. И так продолжается уже не первый месяц: они делят книгу на части и поочередно, вслух, ее зачитывают. Я ненавижу эти вечера. Не только потому, что вынужден слышать их бубнеж за стенкой, но и потому, что ее мелкая подружка задерживается у нас до ночи, словно своего дома у нее нет. Она с нами ужинает, смотрит с нами фильмы, не удивлюсь, если скоро начнет принимать душ и оставаться с ночевкой, хотя ее квартира в соседнем подъезде!

Но хуже всего не то, что мелкая затесалась в нашу семью, а то, как она на меня смотрит своими огромными глазищами. Просто смотрит и молчит. И ничего не говорит. Стоит мне оказаться в комнате, она сжимается в маленький комочек и замолкает, даже если до этого громко смеялась и без устали болтала. И это чертовски бесит!