– Они дали свое согласие, – он с трудом разобрал ее шепот.

Рассмеявшись, Аполлон легко поднялся с земли и, подойдя к Кассандре, ласково обнял ее за плечи и нежно прижался губами к ее губам. Она ответила на его поцелуй и замерла в кольце рук, прижавшись к груди бога. Вдруг он тихо рассмеялся:

– Я тебе сейчас скажу совершенно невероятную вещь и, надеюсь, наши злоязыкие богини на Олимпе этого не услышат, а то мне прохода не будет от их насмешек. Но, клянусь Стиксом, ты оказываешь на меня какое-то странное влияние. Первый раз мне хочется не просто овладеть женщиной, но сделать так, чтобы и она была счастливой. С чего бы это? Старею, что ли?

Она подняла сияющее лицо и рассмеялась в ответ:

– Но боги же никогда не стареют! Ты смеешься надо мной, да?

– Пусть меня отправят в Аид, если я когда-нибудь буду над тобой смеяться! Лучше посоветуй, что мне подарить своей невесте? Проси что хочешь: драгоценности, наряды…

Осторожно высвободившись из объятий Аполлона, Кассандра задумчиво прижала палец к губам:

– Подожди немного, мне надо немного подумать… Знаешь, просить у бога наряды и драгоценности смешно. Мне кажется, что такой просьбой я могу тебя обидеть.

Изумленный Аполлон отступил на шаг и с восхищением взглянул на свою возлюбленную.

– А ты умна, очень умна. И я все больше убеждаюсь, что сделал правильный выбор.

– Неужели я даже лучше Аргивской Елены, с которой ты меня вчера сравнивал?

– Не говори ерунды! Вас даже сравнивать нельзя. Елена, безусловно, красавица, но и ты прекрасна. Вы как раннее утро и полуденное солнце. И то, и другое имеет свое очарование… А еще она глупа, поскольку променяет… – Он резко осекся. – Ну так ты решила, что хочешь получить в подарок?

Кассандра замялась, с трудом подбирая слова.

– Мне всегда хотелось знать, что будет впереди… Я знаю, ты владеешь даром пророчества. Недаром у тебя есть несколько оракулов. Я бы тоже хотела владеть этим даром.

– Ты не понимаешь, что просишь! – Лицо Аполлона стало строгим и немного печальным. – Это не дар, а проклятие. Зачем оно тебе? Попроси что-нибудь другое, и я с удовольствием выполню любое твое желание.

– Но я хочу именно этого, и ничто другое мне не нужно. Пожалуйста, ты обещал!

Ну вот кто его тянул за язык! Знал же, что стоящая перед ним девушка не такая, как все! Мог бы и предположить, что ее просьба будет ей под стать! Что теперь делать? Вот она стоит перед ним с выражением надежды и упрямства на лице, и ему нет пути назад, потому что слово бога – золотое слово. Ох, не зря его томили смутные предчувствия! Даже сестра Артемида – и та заметила, что с братом происходит что-то неладное. Что ж поделаешь, придется выполнять свое обещание…

– Подумай еще, Кассандра. Ты обрекаешь себя на трудную жизнь. Но я обещал сделать тебе подарок и сдержу свое слово. Ты хочешь узнать все тайны мира, и я дам тебе такую возможность. Ты сможешь видеть прошлое и будущее. Мой собственной оракул – и тот не сможет так четко знать, что творится вокруг… Ты станешь великой пророчицей, и имя твое останется в веках… Если твое желание неизменно, то подойди ко мне.

Глаза девушки стали немного испуганными, но она все-таки шагнула навстречу судьбе, твердо глядя в глаза Аполлона. Чуть помешкав, тот поднял враз отяжелевшие руки и прижал ладони к ее глазам.

Кассандра почувствовала боль, словно ее сквозь закрытые веки обжег огонь. Страшно заболела голова, словно стиснутая раскаленной диадемой. Перед глазами заметались сумасшедшие радуги, пятна и зигзаги всевозможных цветов, быстро слившиеся во вспышку света невиданной силы, а потом наступила тьма. Бог убрал с ее лица свои руки, и Кассандра мягко упала на колени, зарывшись лицом в траву у ног Аполлона. Страшно кружилась голова, и тошнота быстро поднималась вверх по горлу. Наконец ее вырвало, и девушка безжизненно распласталась на земле.

Очнулась Кассандра от ощущения холода. Это испуганный Аполлон, подтащив ее к реке, омыл ее лицо и грудь водой Скамандра. Ей стало легче, и девушка открыла затуманенные от пережитой боли глаза. Сквозь пелену слез она разглядела склонившееся над ней лицо и снова смежила веки. Перед глазами с сумасшедшей скоростью мелькали какие-то обрывки видений: маленький Гектор, впервые севший на коня; продажа рабов на невольничьем рынке; отец в царском облачении; принесение жертвы в храме Афины…

– Кассандра, ты меня слышишь? Очнись! Открой глаза! Тебе обязательно надо очнуться, иначе ты навечно останешься в мире видений и сойдешь с ума. Очнись, пожалуйста!

Она почувствовала, как сильные мужские руки переворачивают ее на живот, хватают за волосы. И тут ее лицо на несколько мгновений снова погрузилось в воду. От неожиданности она чуть не захлебнулась и, замахав руками, попыталась вырваться.

Те же руки подхватили ее и помогли сесть на прибрежный камень.

– Как ты себя чувствуешь? – Аполлон откинул прилипшую к ее лицу прядь волос.

– Кажется неплохо, – голос Кассандры походил больше на карканье, чем нежное девичье воркование.

– Тогда давай я отведу тебя домой. На сегодня ты получила слишком много впечатлений. Если ты не возражаешь, я приму облик твоего брата Гектора, чтобы не возбуждать ненужных пересудов.

Аполлон на миг замер. Тело и лицо бога словно подернулись мелкой рябью, тело чуть раздалось в плечах, волосы потемнели, потяжелел подбородок, и перед Кассандрой стояла копия Гектора, только выражение глаз было немного иным, чем она привыкла видеть у брата.

Кассандра безропотно поднялась с камня, чуть покачиваясь на нетвердых ногах. Великие боги! Если бы она знала, что будет так больно и плохо, она бы десять раз подумала, прежде чем просить о таком даре. Но уже поздно жалеть о содеянном. Но зато теперь она будет знать все заранее и всегда выигрывать во всех играх и спорах. И будет знать, кто за кого выйдет замуж и кто кого родит. Вот все будут изумляться, когда она сможет предсказывать пол еще не родившихся младенцев! Такие мысли вполне простительны тринадцатилетней девочке, выросшей в геникее среди сонма сестер.

Аполлон-Гектор подал ей руку, на которую она оперлась всей своей тяжестью, и они потихонечку побрели в город привычным для Кассандры путем. По дороге с ними раскланивались все встречные горожане. Некоторые, наиболее именитые, подходили, чтобы лично засвидетельствовать свое почтение и удивление столь плохим состоянием здоровья царевны, чье лицо было белее морской пены, и ее знобило так, что было видно даже случайным прохожим.

«Гектор» здоровался в ответ, и, всячески избегая пространного общения, быстро довел девушку до дворца и, сдав ее с рук на руки служанкам, тут же ретировался. А перепуганные рабыни довели Кассандру до ее комнаты, где она упала на покрытое мягчайшим шерстяным покрывалом ложе и провалилась в черное забытье.

Под утро ей приснился страшный сон. Она слышала рев избиваемой толпы, видела языки пламени, пожирающие родной дворец, саму себя и неизвестного мужчину, который тащит ее за волосы по мокрым от крови ступеням. И кругом изуродованные трупы стариков, женщин и детей, о которые спотыкаются пьяные от крови и азарта воины в забрызганных кровью доспехах.