Вот что стало со мной.

Вот что стало с нами.

Я поддеваю пальцами оконную раму и тяну ее на себя.

Меня будит скрип открывающегося окна: кто-то тайком пробирается ко мне в комнату. Я пытаюсь нашарить рукой телескоп – на кой он тебе, Кервин?! – и в этот момент…

Моя девушка (даже само словосочетание до сих пор кажется мне чем-то из области фантастики, потому что в реальной жизни такого счастья я уж точно не заслуживаю) кубарем скатывается с подоконника на пол. И как она умудрилась взобраться на второй этаж по водосточной трубе, да еще в середине декабря? Такое под силу далеко не каждому.

Но Аза Рэй – она особенная.

Аза Рэй – она неповторимая.

Я притворяюсь спящим, потому что: 1) она хочет сделать мне сюрприз; и 2) каждый раз, когда я смотрю на нее, меня охватывает непреодолимое желание схватить ее за руки и никогда не отпускать.

Вот что случается с теми, кому довелось испытать боль потери. Чувство защищенности покидает тебя навсегда. Особенно если твоя девушка все время куда-то бежит, бежит со всех ног и во всех возможных направлениях. Тут есть из-за чего поволноваться.

Оконная створка захлопывается и прищемляет Азе ногу. Далее следует поток самых отборных ругательств. Но с ней все в порядке, она просто играет в шпионку. Окрыленная успехом, она даже мурлычет себе под нос мелодию из «Розовой пантеры».

Чтобы не портить ей удовольствие, я делаю вид, что смотрю уже десятый по счету сон.

В действительности же я почти никогда не сплю. А как тут уснешь?

Представьте, что ваша девушка может поднять воду из детского бассейна на соседской лужайке и превратить ее в груду камней или, скажем, сделать из тротуара бездонное озеро. Представьте, что у нее удивительное, неземное мышление, что она рассказывает вам истории об облаках, из которых торчат серебристые щупальца, и поет вам магонские песни. Однажды она подарила мне загадочный камень с зеленовато-серым отливом, который у меня же на глазах сотворила из дождя. Никогда прежде я не видел ничего подобного. Когда я поинтересовался, что это такое, она пожала плечами и ответила: «Да так, мини-метеор».

Представьте, каково это – ее любить.

Представьте, каково это – ее потерять.

Все считали ее погибшей. Все, кроме меня. Такой человек, как Аза, просто не мог умереть.

Оказалось, я был прав: Аза не умерла, она стала – а точнее, всегда была – существом из другого мира. Она открыла в себе новые способности.

А теперь представьте, что вам каждый день приходится обо всем этом беспокоиться, что вы ежедневно боитесь снова ее потерять, волнуетесь, как бы ее не забрали обратно на небо.

Чуть-чуть приоткрыв глаза, я наблюдаю, как Аза на цыпочках пересекает комнату, снимает шапку и встряхивает головой. Затем она принимается вытаскивать ноги из сапог, одновременно с этим расстегивая молнию – кстати, а что это на ней такое надето? – в результате чего теряет равновесие и снова чуть не падает. Видно, до сих пор не привыкла управлять своим новым телом.

– Чтоб я провалилась! – говорит она, наклоняясь надо мной, полураздетая, со вздыбившимися волосами. – У тебя уже, наверное, сна ни в одном глазу?

– Это мое обычное состояние, – усмехаюсь я.

– По-моему, как-то раз, лет пять назад, ты проспал всю ночь до самого утра.

– Вот это уже ненормально.

Аза сует под одеяло ледяную руку и нащупывает мои ребра. Явно подумывает, не погреть ли пальцы у меня под мышкой. Я хватаю ее за запястье, валю на кровать, прижимаю к себе и накрываю одеялом.

Мы лежим лицом к лицу, и она тихонько прыскает со смеху.

– Могла бы зайти через дверь. – Мне не дает покоя, что она отправилась сюда посреди ночи тайком и совсем одна (да еще и в бурю), но я стараюсь этого не показывать.

Аза не из тех, кто следует правилам, а если попытаться ее вразумить, она все начнет делать наперекор. От бурь мне становится не по себе. Всякий раз, когда небо темнеет, у меня в голове проносится мысль, что это ее последний день на земле и вместе с тем начало чего-то ужасного.

– Думаешь, мои родители не догадываются, что ты здесь ночуешь?

– Магонцы вообще-то не любят пользоваться дверьми, – говорит она, уткнувшись холодным носом в мою шею. – Впрочем, это была плохая идея, потому что на улице холодно и слякоть. Погода просто ужас! – Она поеживается. – А еще, кажется, у меня отвалились пальцы ног.

Ее замерзшие ноги медленно забирают тепло из моего тела. Ну и пусть. Подумаешь – померзну немножко. Главное, что Аза со мной, в моей постели. До сих пор не верю своему счастью. Я столько лет тайно, молча, беспомощно любил ее, столько лет гадал, ответит ли она взаимностью. Она обвивает ногами мои лодыжки.

– Не волнуйся, не отвалились, – говорю я, и лицо ее расплывается в улыбке. Она придвигается еще ближе. Я целую ее в лоб, в нос, в губы, а моя рука скользит по ее спине, плечам и ребрам, которые сохранили прежние очертания, несмотря на то, что поверх них надели новую оболочку. Голос у Азы тоже не изменился, да и сама она осталась такой, какой была всегда.

Так чего же я психую? Ну, у меня есть по крайней мере пятьдесят поводов для беспокойства. Больше всего я боюсь, что на землю начнут падать якоря, а затем воинственные небесные жители заберут ее обратно в Магонию.

Вряд ли я такой один. Может быть, все окружающие живут в постоянном страхе потерять любовь своей жизни и просто хорошо его маскируют?

Конечно, неземных созданий среди нас не так много, но наверняка у каждого есть что скрывать. Любой на моем месте страдал бы паранойей, но у меня все куда хуже: я постоянно чувствую себя так, будто стою на краю обрыва, а под ногами у меня Ниагарский водопад.

Ладно, все не так плохо. Последние пару месяцев я регулярно пил успокоительные, и они здорово помогли. Я больше не живу в состоянии панической тревоги, которую можно заглушить только бесконечным повторением числа пи. Тем не менее, в какой бы ситуации я ни оказался, мой мозг сразу же начинает представлять худшие варианты развития событий и придумывать, как их избежать. Так уж он устроен.

Раньше я знал, что девушка, которая мне дороже жизни, может умереть в любой момент.

Теперь у меня появилась надежда. Но, оказывается, и у этого чувства есть свои недостатки.

«Надежда – штучка с перьями, – говорит Эмили Дикинсон у меня в голове. – В душе моей поет – Без слов одну мелодию – Твердить не устает»[1].

Штучка с перьями, именно так. А мне вот совсем не хочется, чтобы у надежды были перья.

В прошлом году, когда мы с Азой вернулись из Западного Шпицбергена, я решил нанять человека, который охранял бы ее дом, но даже самые дешевые услуги в этой области – скажем, слежка за мужем-изменником или за скользким партнером по бизнесу – стоят от трех с половиной штук долларов в день. Я это серьезно. Естественно, ТАКИХ денег у меня нет. Пришлось найти другой выход.