Ждать еще пять лет, зная, что, возможно, ей потребуется лечение, она была не готова.

Расставание с мужем девушка пережила на удивление спокойно. Как-то обошлось без отчаяния, депрессий и прочих скачков настроения, присущих брошенным женам. Возможно, потому что брошенной она себя не чувствовала. Скорее, возникло ощущение, что это она сбросила с плеч нелегкую ношу, которая давила, угнетала и мешала свободно дышать.

«И что я так рвалась замуж? — спрашивала себя Фая. — Прав был папа: встречаться, вместе отдыхать и ездить по миру можно и без росписи в ЗАГСе. Да и для того чтобы ребенка родить и воспитывать, муж не особо нужен. Зато теперь смогу это сделать тогда, когда сама решу. Вот только надо дообследоваться».

С обследованиями, однако, все было не так просто. Еще будучи замужем, Фаина попыталась обратиться сначала в одну, а потом и в другую платную медицинскую клинику. И в обеих ее отправили домой, заявив, что без мужа обследоваться нет смысла, ведь у нее, на первый взгляд, все хорошо.

После развода девушка решила сменить тактику. Выбрала специализированный центр репродуктологии и генетики, записалась на консультацию и на приеме у врача заявила, что муж ее оставил, потому что у нее не получилось забеременеть. На вопрос о здоровье бывшего мужа заверила доктора, что тот проверялся и результаты оказались абсолютно нормальными.

Проходя по новой разнообразные проверки, Фая как-то пришла к мысли, что, пожалуй, и правда готова обойтись вообще без мужчины. Она наслушалась и начиталась про банки донорской спермы, и эта мысль казалась ей все более привлекательной. Если отец сумел вырастить ее без матери, то и она сумеет вырастить своего ребенка без мужа. Да и папа, хоть не обрадуется, но и без помощи не оставит. О внуках давно мечтает.

И вот сегодня вместо долгожданной процедуры, которая показала бы, все ли у нее нормально с проходимостью маточных труб, Фаина получила внутрь себя… порцию мужского семени! Ну как так-то? Что за ирония судьбы?

«Если судьба подкидывает тебе лимоны — сделай из них лимонад!» — вспомнилась Фаине вычитанная на одном из форумов «народная мудрость».

«А если попробовать посмотреть на эту ситуацию с другой стороны? — спросила себя Фая. — Вот я подумывала искать донора, платить за искусственное оплодотворение. А тут мне уже и донора подобрали, и саму процедуру провели. Мужчина, биологическим материалом от которого меня… начинили, как пирожок, скорее всего здоровый, не бедный, а значит — не дурак и не алкоголик какой-нибудь. Чем не донор? Жаль, что внешность его не видела. Но, если вдруг окажется, что я беременна — неужто я откажусь от своего ребенка только потому, что не знаю, как выглядит его отец? В общем, если вдруг… буду рожать!»

Таким образом, к Курскому вокзалу Фаина подъезжала уже в куда более спокойном настроении. Решение было принято, и сердце подсказывало, что это решение — верное.

20 августа 2015 года. Москва. Медицинский центр репродуктологии и генетики

В кабинете директора клиники в послеобеденный час было как никогда многолюдно. Сам директор нервно мерил шагами расстояние от стены до окна, словно пытался найти портал в параллельный мир и скрыться в нем от навалившихся проблем.

На двухместном диванчике для посетителей, обтянутом бежевой кожей, сидел русоволосый мужчина средних лет в стильных очочках с тонкой золотой оправой и в светло-сером деловом костюме. Мужчина держал за руку взволнованную женщину лет двадцати пяти, которая устроилась на самом краешке сидения, словно птичка на жердочке: вот-вот взлетит.

По обе стороны от массивного директорского стола, словно солдаты почетного караула у Вечного огня, замерли по стойке смирно Наталья Алексеевна — врач акушер-гинеколог высшей категории, и начмед: пухлый мужчина неопределенного возраста, больше похожий на пройдоху-адвоката, чем на служителя Асклепия*.

— Что значит — процедура невозможна? — сидящий на диване мужчина обвел недоумевающим взглядом людей в белых халатах. — Вы уверяли меня, что все готово!

— Понимаете, Федор Андреевич, так получилось, что ваш… биологический материал оказался утрачен, — выдавил признание директор, на мгновение затормозив напротив диванчика.

— Утрачен? Как это произошло? — потребовал подробностей клиент.

— Это все нелепая случайность. Совпадение. Так называемый «человеческий фактор», — успокаивающе заговорил начмед. — Возникла путаница: к нам обратилась однофамилица вашей…

— Суррогатной матери, — холодно договорил за начмеда Федор.

— Да. Матери. Девушка тоже носит фамилию «Лазарева», и ее по ошибке отправили не на запланированное обследование, а в кабинет Натальи Алексеевны.

— И что дальше?

— А дальше той, не вашей Лазаревой ввели вашу сперму.

— И она не возражала? — не поверил клиент.

— Видите ли, она полагала, что ей вводят контраст… — рискнула пуститься в объяснения Наталья Алексеевна. — Эти две процедуры, ГСГ и инсеминация, на первом этапе очень похожи, так что у девушки не возникло никаких сомнений…

— Меня больше интересует, почему сомнения не возникли ни у администратора, ни у вас, Наталья Алексеевна, — злобно зыркнул в сторону гинеколога директор клиники. — Я не жду, что вы будете проверять паспорта — это работа регистраторов, но уж имя-отчество можно было переспросить и сверить с медкартой?

Врач поникла головой и попыток оправдаться предпринимать не стала: понимала, что бесполезно.

— Где сейчас эта девушка? — прервал начинающуюся головомойку клиент.

Он не сомневался, что всех провинившихся и причастных покарают как минимум рублем, как максимум — уволят по статье «халатность». Но его это мало интересовало. Куда больше напрягало то, что запланированное им событие придется отложить минимум на полгода. И никакая неустойка этого не исправит.

— Это еще одно наше упущение, — покаялся директор клиники. — Девушку попросили оставаться на месте и оставили одну.

— И?..

— И она ушла.

— Сбежала! — горестно всхлипнула Наталья Алексеевна.

Федор вдруг вспомнил миловидную шатенку с глазами испуганной газели, которая выскочила из ворот клиники и так спешила, что чуть не столкнулась с ним на бегу. Тогда он почти не обратил на девушку внимания, не рассмотрел и даже не обернулся, когда услышал ее вежливое «извините». Просто кивнул не глядя, и зашагал в противоположную сторону: слишком торопился к двадцать второму кабинету, чтобы отвлекаться на такие мелочи, как расстроенная чем-то девчонка.

— Ну, девушку можно понять: она наверняка испугалась, узнав, что произошло, — попытался вступиться за «не ту» Лазареву начмед-адвокат.

— Дайте мне все ее данные, — потребовал клиент непререкаемым тоном.

— Но так нельзя! Медицинская тайна! — попытался возразить директор клиники. — Федор Андреевич, вы же знаете: мы гарантируем нашим клиентам сохранность и неразглашение их личных данных.