– Конечно, не забыл, – вставил слово Тимох.

Полковник Петре одобрительно хмыкнул.

И снова предался воспоминаниям:

– Я повесил ранец на плечо девчонки, стоявшей в шеренге последней. А потом отбыл наказание по полной, за разбазаривание амуниции.

– Ого! – отозвался Тимох, понимая, на что решился молодой Петре Браге. Ранец курсантам разрешалось всегда держать при себе, а его вместилище было единственной приватной территорией, проверять которую мог только офицер и без свидетелей, один на один с бритоголовым мальчишкой в тоскливой коричневой униформе. Отдать свой ранец – это поступок! Будущий полковник Петре ради белошвеек лишил себя личного пространства. Тимоху доводилось видеть в Академии, как ребята молятся, засунув голову в ранец, а случалось, плачут. И никто не трогает курсанта, пока он прячет в ранце лицо.

– Вот откуда я знаю Ксантиппу. Юная Кса замыкала шеренгу: этакая, знаешь ли, рыженькая куколка с прямой спинкой, совсем еще девчонка. Ей и достались сласти, а еще мой связник. Да, связник с кибернитовой начинкой – подарок родителей – оставил. С конфетами. Разволновался и забыл его в ранце. С тех пор, где бы ни были, мы с рыженькой куколкой выходим на связь и отмечаем новое рождение Ксантиппы и девочек. А мастерица-смуглянка вскоре умерла. Чуть позже я узнал, отчего. Она, умница, в той передряге закрыла своим челноком остальные кораблики белошвеек, отдав приказ выстроить «Иглы» за ней точно в линию. И приняла львиную долю излучения из флагманских дюз. Торсионное поле каким-то образом защищает корабли белошвеек, но для второй мастерицы отсрочка составила всего несколько дней… Вот так-то, парень. …Отменной реакции этих девочек может позавидовать любой пилот. Их стойкости и мужеству можно слагать гимны. Их сообразительность ставить бы другим в пример, а полеты «Игл» разбирать на тактических учениях! …Может, я не прав, и твой покойный отец не сказал бы мне спасибо, но я уважаю твой выбор!

Изображение начало дрожать: время сеанса истекало.

– Слушай, сынок! Я вот что подумал… – Полковник Петре Браге засуетился, стараясь успеть, пока не прервалась связь:

– Оставь-ка мне своего маленького эфеба, если доверяешь, конечно. На Семилунном малышу должно понравиться. Мы вместе дождемся твоего возвращения. А не то придется тебе выжидать, когда караван снова прибудет в систему Ило-Соло, а на это, знаешь сам, уйдет года три, и эфеба отдадут в другую семью – малышу ведь нужна семья. Это я так, советуюсь с тобой, Тимох, сын Рея, внук Гвена-Тимофея. Конечно, решать тебе.

Тимох поспешно кивнул в экран:

– Спасибо, полковник Петре! Вот уж не ожидал! Действительно, мальчику будет лучше на Ило. И мне… – он проглотил комок, – будет к кому возвращаться…

Он был благодарен старику за поддержку. Мысль, что с приемышем придется расстаться, его угнетала.

Тимох пообещал:

– Я отправлюсь на «Галеру» прямо сейчас. Ты успеешь предупредить свою знакомую? И скажи, Петре, все, что плетут про «Галеру», – выдумки?

Петре Браге хитро сузил глаза, так что они утонули в глубоких морщинах:

– Мол, кто попал на «Галеру», там и умрет?

– Типа того, – настороженно хмыкнул Тимох.

– Не про тебя сказано! – с непонятным выражением в голосе ответил Браге. – Чего опасаться тому, кто собрался в зо…н…у… э… – истаял его голос вместе с истаявшим каналом связи, распылившим в пустоте космоса последние сигны.

Тимох прикинул, сколько часов в его распоряжении. Получалось, времени вполне хватает, если обновить ресурс корабля не на флагмане, а на заправочном узле «Галеры».

Он повернул кубо-кубо и произнес в глубину экрана: «Галера».

Всемирная Галактическая Энциклопедия на мгновение дольше обычного копалась в бездонной электронной памяти и наконец выдала ответ: «Галера – морское судно, на котором для передвижения использовали подневольный труд. Название произошло от „каторга“ на одном из древних языков планеты Земля». «Каторга…» Энциклопедия вываливала все новые ссылки, но Тимох решил, что ухватил главный смысл, и занялся делом. Задал кораблю новый курс – на «Галеру», а это три часа лету. Если двигаться на поглотителе, прибудет минут через тридцать. Полеты на поглотителе небезопасны в то время, когда для флотилии создается наряд, но сейчас – не тот случай. Мастерица потеряна, работы остановились, а значит… Значит, можно рискнуть. Тимох привел в движение пилотское кресло, нажатием кнопки выдвинул утопленный в панели пульт поглотителя и ускорил свой «Певень».

Кто еще не видел работу белошвеек? Нужно быть очень заинтересованным, чтобы так откровенно убивать время. Придется долго наблюдать за суетой их челноков, бликующих в черноте космоса. Крохотные кораблики, узкие и длинные – точь-в-точь иглы, – шустро двигаются вокруг флотилии. Пока мечется этот планктон, огромные крейсеры ленивыми рыбами зависают в пустоте и флегматично ждут, когда вселенная привыкнет к ним, примет и унесет в немыслимо удаленную, заданную шестью координатами точку. Непомерные в своем тщеславии, эти воплощения ночного кошмара архитектоника, с порами входных шлюзов для малых служебных кораблей, превосходящих их в маневренности и скорости, крейсеры только и способны перемещаться между планетами на первой досветовой. Хотя с некоторых пор и первая досветовая обсуждается как устаревшее техническое условие для этих гигантов. Белошвейки вполне могли бы двигать крейсеры от планеты к планете, и могучие когда-то космические корабли стали бы просто контейнерами для грузов и пассажиров. Лишь память о былой славе да старшее поколение ветеранов флота, непримиримое к подобной идее, удерживают радикалов от перемен.

Тимох застал время раскола Звездного флота на две группировки: противников белошвеек, обеспечивающих перемещения, и защитников этих самых создательниц пространственных туннелей.

Кубо-кубо тем временем выдал картинку.

Сейчас не только на экране «Певня», – на мониторах всех кораблей медленно проступало изображение наряда для флотилии. Это станет главной темой всех новостей, и визоры будут повторять на все лады: «Вселенная приняла нас! Скоро откроется путь на Фомальгаут!»

Но о белошвейках не скажут ни слова.

Тимох изучающе вглядывался в графику свернутых и закрученных плоскостей наряда. Серьезный недостаток поглотителя в том, что до прибытия в заданную точку ты бессилен повлиять на движение корабля. При таком раскладе недолго вылететь вовне… Тимох свернул хлыст кольцом и выдохнул в петлю – на удачу.

Зря беспокоился: судя по схеме на экране, «Певень» бликовал далеко от внешних границ пространственного туннеля. Наряд в этот раз немудрящий: крупные плоскости соединены трассами-пунктирами, волны энергетических кружев – без них редко обходится. В прошлый раз к Эридану флот отправляли «в ежовых рукавицах», энергии было столько, что она выбивалась яркими спицами по всему контуру наряда и тамошнее кружево выглядело устрашающе колючим.

Теперь верхняя часть схемы помечена красным пятном: работа не закончена, там запрещенная для полетов зона.