За четыре стола от Василия Петровича юркий и подвижныйАндрюша Скопа первым оторвал взгляд от экрана, отъехал вместе с креслом ипоспешно потер глаза кулаками.

— Ого!.. Почти два!.. А я думаю, чего это шефдержимордит там на пороге… А он, оказывается, о нас заботится!

Его сосед справа, Тимур Косарь, поспешно вскочил.

— Побегу проверю, — сообщил он услужливо, —как там насчет столиков в кафе…

Он унесся, Скопа все еще тер кулаками глаза.

— Уф, мальчики кровавые в глазах…

— Много зарезал? — спросил я деловито.

— Сотни две, — сообщил он.

— Это не много.

— Зато всякими способами, — сообщил он. —Теперь кровь хлещет по всем законам физики. Движок Havok — это что-то…

— Сразу вставь три градации, — посоветоваля. — А то потом присобачивать труднее. Вплоть до отключения вовсе. Кто-тоне выносит вида крови, кто-то оберегает детишек от насилия…

Кресла не гремят, отодвигаясь, у нас на колесиках, болеетого, сами послушно возвращаются к столам и разворачиваются к мониторам.

Я вышел вместе со всеми, отметив, что из нашей дружнойобеденной группы потеряли еще и Василия Петровича: он перешел на мафусаилизм,ест «только полезное», а воду пьет исключительно дистиллированную, которуюносит с собой в термосе.

В кафе Тимур выкобенивался перед молоденькой заведующей, онаулыбалась профессионально и записывала по старинке в отрывной блокнотик. Ребятарассаживались за столами в нашем привычном уголочке. Я оглядел их как-тозаново, в голове то и дело всплывают слова юриста насчет быстрых изменений… Кемэти ребята из моей команды были бы раньше? Андрюша Скопа работал бытрубочистом, ему нравится альпинизм, звездное небо над головой, нестандартностьпрофессии… хотя, понятно, тогда трубочистов было больше, чем ныне слесарей-водопроводчиков:печные трубы были везде, а чистить нужно даже исправные.

Тимур Косарь, живой и коммуникабельный, был бы дилером иликто там был до дилера… диск-жокеем? Нет, массовиком-затейником или баянистом,он же гармонист, но не от слова «гармония», а от «гармоника», был такоймузыкальный инструмент еще в эпоху наших дедов… Да что там дедов, даже отец вмолодости играл…

Роман явно ремонтировал бы что-то допотопное: холодильникиили стиральные машины, а то и ламповые телевизоры с кинескопами. Он и сейчас сходу определяет любую неисправность, а раньше так и вообще с закрытыми глазаминаходил бы, где какая деталь «перегорела», раньше они в буквальном смыслезагорались и сгорали.

Я, наверное, каким-нибудь сисадмином, а то и еще круче —бригадиром строительно-монтажных работ и покрикивал бы землекопам: «Бери больше— кидай дальше!» Мол, а отдыхай вволю, пока летит…

Со мной за столом, как обычно, Тимур Косарь, живой, какртуть, и весь блестящий, начиная от черных, как спелые маслины, глаз доначищенных туфель, немногословный, громадный и медлительный Тарас Гулько, атакже улыбающийся и вечно расположенный ко всем Роман Рябинин, помесьвсепрощающего святого и программиста.

— Что-то картошку недожарили, — живо сказалТимур. — Лодыри! Вечно спешат.

— Все спешат, — заметил Роман мудро. — Весьмир спешит.

— Но мы же пришли вовремя? Вот и они должны вовремя!

— Сейчас сериал про Ниро Вулфа начнется, — сообщилСкопа.

— Ага, — сказал Тимур злорадно, — я жговорил!

— А что за сериал? — спросил Роман.

— Рейтинг выше крыши, — пояснил Скопа.

— Интересно хоть?

— Не смотрел.

Роман, при всей его буддистскости и умиротворении,ухитряется все схватывать и замечать, ничего не забывает, а еще у негоудивительная способность моментально находить нужный материал в разросшейся Паутине.

Он спокойно и размеренно потреблял три вида салатиков,диетических и сбалансированных, запивал козьим молоком, Скопа от него почти неотстает, разве что молоку предпочел обезжиренный кефир, а вот беспечный Тимуржрал то, что увидел на соседнем столе: раз другие едят, значит — вкусно.Сегодня у него на тарелке толстый и хорошо прожаренный бифштекс, на гарнирцелая горка блестящих, словно промасленная утиная дробь, зерен гречки и такихже темных.

У меня обычная котлета с картофельным пюре, я посрединемежду мафусаилистами и мясоедами, не особенно и берегу жизнь, но и не спешу ееукорачивать.

Тимур жрал, будто угледобывающий комбайн, безостановочнопереходя от одного блюда к другому, и, лишь когда взялся за большую чашку счерным кофе, перевел дух, задумчиво повел по сторонами сытыми очами.

— А здесь неплохо, — изрек он.

— Ты здесь обедаешь каждый день, — напомниля. — Уже второй год.

— Правда? — удивился он. — Наблюдательный ты,Володя. А я вот такие мелочи не замечаю… Так что, говоришь, будем делать сэтими зелеными?

Я посмотрел на него через стол в удивлении:

— С какими?

— А что приходили, — напомнил он. — Мужик впенсне, как Чехов какой, и красотка в деловом костюме. Ты же нам сбросил файлзаписи! Я просмотрел наискось. А Роман так и вовсе просмотрел все. Дважды.

— Да ничего, — ответил я. — Пусть идут лесом.Хоть зеленым, хоть глубоко увядшим кленом. И далеко-далеко.

Он прищурился:

— Считаешь их полностью неправыми?

Я покосился на Романа и Скопу. Жрякают молча, но ушивытягиваются и шевелятся, как у лесных эльфов.

— При чем тут правы или не правы? — ответил яраздраженно. — Ты в рилайфе или как?.. Давай допустим, они правы. Дажеглубоко, по самые помидоры правы. И что? Мы вот так сразу бросимся переделыватьдвижок? Фигня… А самое главное, до того времени, как это движение «виртуальныхзеленых» войдет в силу, мы успеем выпустить не одну байму, о которой такмечтаем, а десяток!..

Тимур уточнил:

— Значит, не споришь, что они правы? И что их движениебудет набирать силу?

Я вздохнул, отодвинул тарелку и взялся за чашку кофе.

— Одно с другим не связано. У нас много таких движенийи организаций, которых я утопил бы вместе с их членами и спонсорами. Но онипочему-то развиваются, привлекают новых членов!

Роман отхлебывал кофе по капельке, такому педанту надовообще пить из наперстка.

— Шеф прав, — проговорил он очень спокойно, —эту уж точно успеем. Может быть, и еще одну…

Мы все трое уставились вопрошающими глазами. Тимур спросилживо:

— Почему только одну?

— Все ускоряется, — напомнил Романотрешенно. — В век инета информация мгновенно становится общим достоянием.Идеи, мой мальчик, обретают силу. Конечно, правительства работают по старинке,медленно, законы нужно принимать осторожно, а до этого их долго составляют,изучают, дорабатывают, направляют в комиссии для изучения, потом начинаютсячтения и рассмотрения в парламентах… А потом, когда наконец примут, то началодействия откладывается обычно до Нового года. Так что успеем…