Мутноватая вода показалась такой же искусственной, как и небо. На ней не было ряби, а лишь слабое колыхание. «Словно в ванне», – подумал Фрол. Вот к поверхности один за другим поднялись несколько очень больших пузырей и, не лопаясь, медленно поплыли под мост. В глубине показался силуэт, а потом и сама рыба, вяло виляющая хвостом. Она была черно-желтой расцветки и по форме могла бы напоминать барбуса, только чудовищных размеров, как минимум, раза в три крупнее человека. Свались он с моста, и этот гигантский барбус проглотил бы его, словно мотыля, опускающегося на дно аквариума.

Фрол никогда не считал себя трусом, да и не был таким, веря, что каскадер он и есть каскадер, хоть в кино, хоть в жизни. Но напрасно рисковать не любил, поэтому осторожно пошел по самой середине моста, отметив про себя, что если бы его абсолютно гладкая поверхность оказалась мокрой после дождя или тумана, он предпочел бы поискать другую переправу.

Противоположный берег подходил к мосту, узкой полосой, лишенной растительности, чем дальше, тем больше расширяющейся. Поодаль был лес. Когда Фрол прошел до него примерно половину пути, из-за деревьев появились три человека. Он насторожился. Двое мужчин, шедших навстречу, и один, ехавший на коне были вооружены длинными, отливающими сталью шпагами. Где-то он уже видел таких вот людей, то есть одетых в такие же плащи, и так же вооруженных… Но на воспоминание, где это могло быть, у Фрола не хватило времени.

– С прибытием на землю Лесного королевства, молодой человек, – с оттенком усталости в голосе, сказал всадник.

Он был моложе Фрола – всего лет девятнадцать. Длинные темные волосы обрамляли бледное с тонкими чертами лицо. На лбу всадника краснел свежий рубец. Из одежды под плащом виднелось что-то наподобие кольчуги, доходящей до пояса, простые брюки, на ногах – мокасины.

– Предлагаю ничему не удивляться, не задавать пока никаких вопросов и спокойно следовать за нами.

Фролу показалось, что всадник повторял эту фразу уже много раз.

– Нет. Прежде я все-таки хотел бы узнать…

– Потом все узнаете! – перебил всадник. – Сейчас – бесполезно, – и кивнул пешим:

– Мордан, Черно, – разберитесь побыстрей.

Пешие ускорили шаг. Фрол заметил, что у того, кто подходил справа, в руках была собранная кругами веревка. Он догадался, что это аркан, и решил сначала атаковать именно правого.

Тот, в отличие от левого, у которого шпага подрагивала в руках, совсем не нервничал. Видимо, этот, правый, с виду ровесник Фрола, уже не раз выполнял подобные задания и, видимо, правильно расценил значение быстрых и расчетливых взглядов, которые каскадер по очереди кидал на всех троих.

– Ты с Морданом-то лучше не шуткуй, – вкрадчиво, даже ласково сказал тот, начиная раскручивать веревку.

– Никто и не шутит, господин Мордан, – прикинувшись растерянным и испуганным, Фрол вытянул руки вперед, словно подставляя для наручников, но протянул их не Мордану, все быстрее раскручивающему веревку, а к тому, которого всадник назвал Черно. – Пожалуйста, давайте, вяжите, сковывайте, дава…

Аркан метнулся к вытянутым рукам, но Фрол прыгнул вперед, так, что петля пролетела за его спину. Тут же откинулся назад, схватил веревку и дернул на себя с такой силой, что Мордан, не желавший ее выпускать, подался вперед, споткнулся и растянулся на земле. Видя, как Черно ринулся на него с выставленной вперед шпагой, Фрол выдержал микропаузу и поднырнул тому под ноги. Черно еще продолжал кувыркание по земле, а Фрол уже был на ногах, и шпага, которой он успел завладеть, скрестилась со шпагой тоже успевшего вскочить Мордана. В следующее мгновение кулак Фрола врезался противнику в солнечное сплетение, и у того глаза полезли из орбит.

– Стоять! – услышал Фрол окрик всадника. Увидев направленный на себя арбалет, каскадер, не раздумывая, швырнул шпагу, целясь в морду коня, а сам, схватил Мордана за локоть и рванул его на себя, чтобы закрыться от выпущенной стрелы. Она угодила противнику чуть выше локтя и Мордан, злобно зарычав, рухнул на колени. И тут же его упавшую на землю шпагу схватил Фрол. В то же мгновение он увидел, что бросок его оказался точен: несчастное животное, получившее удар эфесом шпаги прямехонько по ноздрям, встало на дыбы, сбросило всадника и, отчаянно заржав, понеслось прочь.

Упавший всадник заметно не пострадал и уже поднимался, Черно бежал к нему на помощь, а раненый Мордан достал из-за пояса длинный кинжал. В то же время из леса появилась еще одна троица – двое пеших и всадник, во весь дух спешивших на помощь своим.

Это была не игра. Фрол прекрасно видел проткнувшую руку стрелу, брызнувшую кровь. А если бы всадник не промахнулся, то есть попал бы не в руку Мордана, а ему, Фролу в грудь?! Да и, в конце концов, ради чего собственно он сражается, что защищает? Только себя, свою свободу или жизнь. А чтобы их сохранить, не обязательно биться до последней капли крови. Достаточно убежать.

Мордан с безвольно опущенной рукой, стоя на одном колене и, скрипя зубами, медленно поднимал кинжал. Фрол не стал ждать и, прыгнув вперед, врезал ему ребром ладони по шее. Затем сдернул с падающего навзничь человека плащ и во всю прыть припустил обратно к мосту.

На мосту он будет встречать их по одному. И если они не пустят в ход арбалеты, то невелики их шансы. Он вбежал на мост и… вмиг растянулся на нем плашмя. Фрол не спотыкался, и ноги у него не подкашивались. Вот только шпага почему-то, вырываясь из руки и увлекая его за собой, притянулась к поверхности моста, и он вовремя разжал пальцы, чтобы они не оказались зажатыми между эфесом и самим мостом. Фрол вскочил, тщетно попытался оторвать шпагу, а когда оглянулся, увидел, что враги совсем близко. Дожидаться их, не имея оружия, Фрол не стал…

* * *

– Сколько раз я повторял, Винсепто, что действовать надо, как господа горные. Сразу сетку набросили, и никаких проблем! Ну, какой смысл что-то объяснять пришлым? Все равно они ничего сразу не поймут и ни во что не поверят. Видишь, к чему привела твоя дипломатия: Мордан в руку ранен, у коня моего нос разбит – как бы теперь в бой идти не испугался, – юноша с краснеющим рубцом на лбу держал под уздцы коня и нежно мазал ему ноздри темно-коричневой мазью.

– Возможно, ты прав, Германт, – отозвался собеседник – юноша одного с ним возраста, тоже темноволосый и выглядевший достаточно симпатичным, если бы не перебитая переносица. Полулежа на пригорке, Винсепто нежно водил концом шпаги по выступающему из почвы камню. – А, возможно, и нет. Вот лучше послушай:

Надеясь на легкую победу,

Помни, что шпага твоего бойца

Может выпасть из его окровавленных рук,

И тогда – где уверенность,

Что следующей целью ее острия

Не станет твоя же грудь?

– Да не в легкой победе дело, – отмахнулся Германт. – Да мы вовсе и не собирались сражаться…

– Мне все-таки кажется, – перебил Винсепто, – что оружие в твоих руках выглядит достаточно устрашающе. Если пришлый – трус, тогда проще: он, скорее всего, поднимет лапки кверху или попытается убежать. Здесь ты его, конечно, догонишь и еще больше испугаешь. Но если пришлый окажется человеком отважным, как тот, с которым тебе довелось только что столкнуться, то твоя шпага и грубоватый тон заставят его обороняться. Что собственно и произошло. Кстати, виконт, очень жаль, что он сбежал. Я и рассмотреть-то его не успел. Видимо, неплохой боец мог оказаться на нашей стороне.