3) запрет на продажу долга за долг (например, в виде форвардных контрактов с отсрочкой платежа по ним)

26

.

В соответствии с морально-этическими принципами исламская система имеет четкую социальную направленность. Исламское право (законы шариата) разрешает получение прибыли, но налагает запрет на взимание чисто денежных процентов – риба.

Риба (ростовщичество) в мусульманском богословии – это возвращение большего количества денег ни за что, при обмене денег на деньги (при обмене одинаковых видов денежных единиц). Это процент, указанный в договоре, когда взявший возвращает через определенный срок больше того, что взял. Запрет установлен в Суре 2 Корана; 275–276 айат27.

Следовательно, в мусульманской правовой традиции спекулятивное поведение и принятие избыточных рисков не допускается. Так, к основным моделям исламского бизнеса можно отнести партнерство (мудараба, мушарака, вакала), купля-продажа с отсрочкой платежа, аренда (таваррук) и исламские облигации (сукук).

Основные отличия сукук от традиционных облигаций следующие. Если облигация – это долговое обязательство эмитента перед инвестором, то сукук представляет собой долю в активе, лежащем в основе сделки, или долю в проекте. Их также часто называют имущественными сертификатами. Сукук должны быть обеспечены активами: материальными или нематериальными28.

Риски, которые связаны с правами собственности на базовый актив, при выпуске сукук должны относитьсяне к эмитенту, а к держателю сукук. Таким образом, продажа сертификатов сукук как на первичном, так и вторичном рынках является продажей доли собственности в активе или проекте, тогда как продажа облигации будет являться продажей долга или инструмента, который основан на рибе.

Структура данных ценных бумаг по уровню передачи рисков инвесторам представлена asset backed сукук (обеспеченными активами) и asset-based сукук (основанными на активах), необеспеченными. Одним из элементов обеспеченных сукук, общих для сукук и для секьюритизации, является SPV (от англ. special purpose vehicle). В исламском банкинге SPV – специальная проектная компания, выпускающая сертификаты сукук, отвечающая по ним перед держателями, а также распределяющая финансовые потоки между ними и инвестирующая полученные от держателей сертификатов средства29.

Выясним возможность приспособления данного финансово-правового инструмента к правовой системе России. Стоит вспомнить, что Россия уже имеет некоторый опыт ведения финансового бизнеса на основе шариата. В 1999 г. в Москве группа предпринимателей предприняли на свой страх и риск попытку создать банк, работающий на принципах шариата (это был «Бадр-Форте Банк»), однако он просуществовал около семи лет и особой популярностью среди населения не пользовался. В Республике Татарстан также в 1999 г. был принят закон о вакуфе, в последствие опротестованный из-за несоответствующий федеральному законодательству РФ.

ВТБ банк тоже пытался работать с сукук в 2009–2011 г., но вынужден был отказаться от данной работы из-за отсутствия необходимой нормативно-правовой базы.

В России давно сложились предпосылки для развития исламского финансирования. Во-первых, это необходимость диверсификация источников финансирования. Во-вторых, привлечение внешних долгосрочных инвестиций для реализации инфраструктурных проектов. И, наконец, необходимость задействовать в экономике страны финансовые ресурсы мусульманского населения30.

Завершая исследование необходимо сказать о проблемах и перспективах участия РФ в международном рынке исламских облигаций. В соответствии с российским законодательством деятельность банков предполагает предоставление кредита только на платной основе, из-за этого в РФ затруднительно развитие исламских банков в ближайшей перспективе.

Действующее российское законодательство позволяет проводить выпуск исламских облигаций российскими эмитентами, но с большими ограничениями. Многие российские компании, особенно из нефтегазового сектора ведут деятельность в исламских странах. Исламские инвесторы могут быть заинтересованы в финансировании российских проектов на территории их стран31.

По мнению проф. В. В. Сорокина: «дух права выражает идеи, принципы, символы и ценности, способные быть регулятивными»32. Нам представляется очевидным, что эти идеи, принципы и ценности имеют различия между национальными правовыми системами России и стран мусульманского права (хотя бы в силу различия сущности доминирующих религий в данных правовых системах – Ислама и Христианства в православном варианте). Современные российские юристы, все больше поддаваясь национальным русским культурным и духовным традициям, говорят о взаимосвязи российской правовой системы с христианскими ценностями.

Например, Председатель КС РФ проф. В. Д. Зорькин в своих выступлениях и книгах повествует следующее: «Но считаю важным сохранять долю здорового консерватизма в понимании внутренней взаимосвязи права, нравственности и религиозных (а если говорить откровенно – именно христианских) ценностей»33.

Но также не обходимо подчеркнуть, что данный факт не должен мешать ассимилированию финансово-правовых институтов и инструментов из одной правовой семьи в другую, если это целесообразно, необходимо и (или) выгодно. Все это оправдывает слова В. С. Соловьева, который ещё в XIX в. определял право как исторически подвижное явление34.

Проф. М. Н. Марченко пишет, что для более глубокого и всестороннего понимания процессов, происходящих в правовой системе России, равно как и любого иного государства, в настоящем и попыток их прогнозирования в будущем, весьма важным представляется рассмотрение тенденций ее развитии не только в масштабе всей правовой системы в целом, но и в рамках ее отдельных составных частей, в частности, на уровне различных отраслей права. В силу однотипной экономической, социально-политической и иной среды, в пределах и под влиянием которой возникают и развиваются различные тенденции в сфере правовой жизни того или иного общества, все они вместе взятые образуют единую систему, позволяющую судить об общем направлении развития рассматриваемой государственно-правовой материи. В отличие от мирового государственно-правового сообщества, где, как верно отмечается в юридической литературе, между различными правовыми системами существует конкуренция и где наряду с «конкретными трендами» в развитии правового многообразия глобального мира «должны развиваться и тренды всеобъемлющего сотрудничества правовых систем – в национальных правовых системах в этом плане – в плане соотношения возникающих в их пределах и на их основе «трендов» (по-русски – тенденций) дело обстоит иначе35.

Так же профессор подчеркивает следующее: «А именно: здесь нет и не может быть никаких иных «трендов», кроме как «трендов всеобъемлющего сотрудничества», поскольку их порождает и соответствующим образом воздействует на них одна и та же окружающая их социально-политическая, экономическая и иная среда»36.

Говоря вышеуказанными словами профессора, в свете «тренда всеобъемлющего сотрудничества» все-таки возможно сотрудничество между правовыми системами России и стран шариата. Действительно, в недавнем прошлом они обе были (по мнению проф. С. С. Алексеева) семьями религиозно-традиционных, заидеологизированных систем – мусульманское право, советское право (в этих системах определяющую роль играют религия, партийная идеология)37.

Так, действительно, прежде всего юристы и правоведы с обеих сторон могут преодолеть данный «барьер» проявляя определённую гибкость (а, юристом свойственно проявлять силу эмоционального интеллекта) и вывести отношения между вышеупомянутыми национальными правовыми системами на новый уровень