— Спасибо, — вытирая волосы, трудно выглядеть благодарной, но ведьме это удалось. — Понимаю, что старались не для меня, но все равно спасибо.

Игэн вышел на середину комнаты, продолжая рассматривать девчонку. Молодая, не слишком красивая, на носу веснушки, под глазами залегли тени от накопившейся усталости. На его вкус, женщина должна быть повыше, посочнее, хорошо, когда есть длинная коса, яркий румянец, улыбка, а тут узкие плечи, темные глаза настороженно и внимательно осматривающие «лучший номер», да бесформенная рубашка из серого домотканого полотна.

— Командира ведьма прокляла, — «ястреб» кивнул на кровать, полускрытую пологом из дешевой яркой ткани, — местный маг сказал, только ведьма помочь сможет.

Девчонка не спеша перебрала свою сумку, нашла теплые носки, бережно надела медальон, нацепила какие-то браслетики из разноцветных ниток, перьев и бус, потом собрала влажные волосы в косу, и а на лоб надела потертую полоску кожи, расшитую кристаллами горного хрусталя. Игэн терпеливо ждал. Чем-то эти сборы ведьмы напоминали его собственные сборы на вылазку — хочется взять все, но выбираешь самое важное, и эффективное. Наконец, девчонка выпрямилась, закрыла глаза, выдохнула, словно собиралась в битву, и шагнула к постели.

Дугалу Гвину было страшно. Наверное, так страшно ему не было даже в детстве, когда ленивая нянька рассказала юному лэрду страшилку о чудовище, живущем под лестницей. Теперь взрослый сильный мужчина лежал, точно спелёнатый младенец, не в силах пошевелить пальцем, а над ним нависали самые страшные ужасы его памяти. Вот старая кривозубая мистрис Райт, замахивается своей мухобойкой на мальчишку, стащившего у нее варенье. Вот копыта пони, сбросившего юного наездника мелькают над его головой. А вот первое ранение, еще почти игрушечное — тренировочный меч ударил по рукам, разбив в кровь пальцы.

Все эти детские ужастики перекрывало чудовище, таящееся во мраке. Дугал ощущал его приближение, чуял запах пережженного железа и мокрой шерсти, дергался и кричал, пытаясь собраться с силами и разорвать путы, которые невыносимой тяжестью прижимали его к земле, но все было напрасно и неведомое приближалось, царапая когтями сухую землю.

Командир «ястребов» зажмурил глаза и вспомнил все молитвы разом, готовясь проститься с жизнью, как вдруг где-то вдалеке зазвенели колокольчики, захлопали мерно ладони, разгоняя мрак, и чистый женский голос запел простую детскую песенку, которой матери увещевали шумных детей.

— Ладо, Ладо, не шуми не надо…

По дорожке не беги

Ляг тихонько и поспи…

И мрак дрогнул, отступая. Мягкие шаги, аромат сухой травы, разогретой на солнце, текучая мелодия, отпускающая сведенные судорогой мышцы. Дугал смог выдохнуть спертый воздух, застрявший в глотке, потом немного потянуться и, наконец, распахнул глаза, возвращаясь из кошмара в реальный мир.

Над ним нависала женщина с длинными растрепанными волосами. Она сладко пахла фиалками, а еще усталостью и потом. Где-то рядом коптили свечи, затихая, позванивали колокольчики, слышался легкий перестук боевого железа.

— Кто ты? — Дугал уперся ногами в матрас, отстраняясь, а ведьма повалилась куда-то вбок, шурша и звеня амулетами.

Рядом тотчас возник знакомый силуэт, перехватил женщину, удобно уложил на кровать, что-то спросил и почтительно выслушал еле слышный ответ.

— Игэн? — Гвин узнал заместителя и тут же начал выяснять обстановку, — Где мы? Как закончилась стычка?

«Ястреб» сначала напоил ведьму чем-то сладко пахнущим из кружки, укутал ее одеялом, а потом начал обстоятельно отвечать. Рассказал про победу, про разделение отряда и приезд в городок.

— Так что это было? — Дугал поднялся, радуясь возвращению подвижности, не стесняясь друга, скинул мокрую от пота рубаху и встал в лохань, чтобы смыть с тела липкий холодный пот.

— Девчонка сказала, морок это был. Он бы сам развеялся, но старую ведьму ребята стоптали, и последнее заклинание усилилось посмертным выхлопом сил. В общем, ты мог там остаться, если б не она.

Плечи командира дрогнули. Страх отпустил его, но оставил о себе память. Пока мужчина шумно плескался в лохани, его заместитель собирал по комнате растаявшие свечи, кинжалы, рассыпанное зерно, нитки и еще какие-то непонятные мелочи.

— Что это? — вопросительно кивнул на шелуху Дугал.

— Ведьма магичила, велела все собрать и сжечь, — сказал Игэн, сваливая все собранное в камин.

Гвин дернулся, увидев среди мусора знакомую пару кинжалов, но тут же себя остановил. Игэн выбрал для ритуала правильное оружие: боевое, обагренное кровью, но лишенное украшений. Железу огонь не повредит, зато очистит от остатков чужой силы, которую ведьма сумела согнать прочь.

Между тем в двери постучали — явилась служанка с подносом, и с ней мальчишка, забрать лохань. Ощутив аромат жареного мяса, пирогов и солений «ястреб» спешно уселся за стол, еле сдерживаясь, чтобы не набросится на еду, словно голодный зверь. Лежащая до этого смирно ведьма неожиданно махнула рукой, подзывая Игэна. Воин подошел, склонился, выслушал еле различимый шепот и развернулся к столу:

— Командир, погоди, она говорит, тебе сначала лекарство принять надо!

Отыскав на столике загодя приготовленный ведьмой флакон из черненого серебра, Игэн отмерил из него три капли желтоватой маслянистой жидкости, залил бульоном и вручил Дугалу. Пока майор, морщась, пил зелье, «ястреб» отпаивал теплым бульоном обессилевшую девчонку. Теперь-то он понимал, почему она готовилась к ритуалу, как к смертному бою! До сих пор мороз пробегал по коже, стоило ему вспомнить, что творилось в комнате, когда ведьма схватилась с чем-то темным, почти сожравшим командира!

Сам Игэн во время лечения должен был стучать клинками, высекая искры, задавая ритм звону бубенцов на браслетах девушки. Пока зажигались свечи, рассыпалось зерно, развешивались по углам тряпочки с рунными знаками, «ястреб» успел насмотреться, как нелегко далась ведьме борьба с чужим заклятьем. Сделать для незнакомца так много, хоть золота не обещали, не угрожали, а просто приказали «лечи»? Не каждая пойдет на это. А девчонка так старалась, что еще и вычерпала себя чуть не до дна. Игэн видел, как заострился веснушчатый нос, а тени под глазами теперь больше напоминали синяки. Вот и хлопотал над ней Игэн, поражаясь собственной бережности, вливал каплями бульон, кутал в одеяло, а когда ведьму затрясло в ознобе, взял на руки и сел возле огня, невольно любуясь тем, как отблески пламени пляшут в темных волосах.

Дугал с удивлением наблюдал за своим другом. Он и прежде видал, как Игэн ухаживает за лошадьми или за ранеными, случалось заставать его с женщиной или со зверьком, но командир ни разу не видел у «ястреба» такого недоуменно-растерянного выражения лица, тронутого предчувствием нежности. Гвин и сам был благодарен девчонке за спасение, но его эмоции удерживал подспудный страх — коли ведьма смогла снять черный морок, питающийся страхом жертвы, то и вновь наложить его может, а защиты у него нет!