Навершие епископского посоха. 1120–1130

Ларец. Византия. Константинополь 900–000. Слоновая кость, дерево. 41,5x1 7,5x11,5

Этот византийский ларец конца X века изготовлен из дерева и с внешней стороны сплошь покрыт пластинами резной слоновой кости. Судя по качеству изображений, выполненных в классическом стиле, памятник имеет столичное происхождение. Орнаменты из пальметок и рельефные композиции, пронизанные духом античного искусства, а также высокое техническое мастерство свидетельствуют о рафинированном вкусе заказчика. Подобная тяга к утонченной роскоши и интерес к древнему наследию были в полной мере присущи константинопольским вельможам времени правления Македонской династии. В данный период, справедливо называемый «Македонским Ренессансом», наряду с произведениями религиозного характера для императора и знати во множестве создаются изысканные вещи светского назначения. Их творцы, вдохновленные классической историей и мифологией, обнаруживают склонность к свободе пространственных построений, естественности поз и пластической выразительности образов. По свидетельству современника, византийские художники теперь видели различия «между своими и античными произведениями только в сюжетах, но не в стиле исполнения».

Декор данного ларца являет собой великолепный пример следования настроениям эпохи не только в манере, но и тематике изображений. Не скованные строгим каноном мастера-косторезы при украшении предметов обихода практически всегда использовали античные мотивы, копируя либо варьируя древние образцы. На крышке изделия показана динамичная картина сражения на колесницах — излюбленный сюжет римских и византийских цирковых представлений, зачастую разыгрывавших знаменитые битвы прошлого. Однофигурные композиции на боковых и торцовых сторонах изображают одетых в греко-римские доспехи и вооруженных короткими мечами воинов, сцены охоты на диких зверей и подвиги Геракла.

Коронация императора Оттона II и императрицы Феофано. Германия 982–983. Слоновая кость. 18x10

Пластины из слоновой кости с изображением коронации императоров получили широкое распространение в Византии X века. Ритуал возложения высшим церковным иерархом венца на голову правителя проводился в целях ниспослания монарху божественного благословения на царствование. Сцены на костяных иконах македонской эпохи были призваны раскрыть высший смысл этого таинственного обряда. Они показывают властителей, которых коронует непосредственно Иисус Христос или Богородица.

Рельефы данной пластины полностью соответствуют такой иконографической традиции, заимствованной германскими императорами на Востоке. Созданное византийским мастером изображение представляет Оттона II и его супругу, знатную гречанку по имени Феофано, торжественно предстоящих перед Спасителем, возлагающим на их головы императорские короны. Строго симметричная миниатюрная композиция исполнена величавого покоя, а ее образы подчинены жесткой иерархии. В центре находится значительно превышающая по размеру другие персонажи фигура Христа, ниже по обеим сторонам показаны облаченные в парадные одежды константинопольского покроя император и императрица. Совсем крошечным даже по отношению к земным правителям выглядит склоненный в земном поклоне заказчик иконы (его фигурка едва различима под скамейкой Оттона II). Таинственное событие свершается под сенью небесного храма, который символизирует покоящийся на тонких витых колоннах балдахин. Деликатно вырезанные в невысоком рельефе изображения снабжены подписями на греческом языке, сообщающими имена главных героев сцены и напоминающими о значении священного церемониала.

Успение Богородицы. Византия. Константинополь. Около 1000. Слоновая кость. 18x10

С эпохой македонской династии было связано не только возрождение античных художественных традиций, но и создание большого количества новых священных образов, которым надлежало восполнить утраты, нанесенные церкви в период иконоборчества. Поэтому неудивительно, что расцвет резных византийских костяных икон пришелся на X–XI века. Формируется иконография, единая и обязательная для всех видов искусства: мозаик, фресок, книжных миниатюр и изделий из дорогих (считавшихся символами высших сфер) материалов. В их числе наряду с ценными породами дерева (самшитом и кедром), золотом и серебром была и слоновая кость. Ее белизна и прочность означали чистоту и твердость духа, а устойчивость к разложению (нетленность) — святость и вечную жизнь. Вместе с прекрасными физическими свойствами, такими, как плотность и однородность, эти качества сделали небольшие костяные иконы очень востребованными не только в Византии, но и во всем христианском мире. Константинопольские мастерские X–XI столетий во множестве изготавливали как отдельные изображения великих праздников и святых, так и миниатюрные переносные алтари — диптихи и триптихи (две или три пластины, соединенные вместе).

Центральной частью одного из таких триптихов, посвященных жизни Божьей Матери, могло быть данное «Успение Богородицы». Здесь представлены все элементы православной иконографии, которые с XI века по настоящее время остаются практически неизменными: по обеим сторонам от одра Богородицы зритель видит две группы апостолов и возвышающегося в середине композиции Христа, держащего в руках душу усопшей. О стилистике македонского ренессанса в этом изображении напоминают пластически акцентированные головы и руки персонажей, они тонко моделированы и объемны, тогда как тела, облаченные в ниспадающие орнаментально-условными складками хитоны, остаются плоскостными и бесплотными.

Оклад Евангелия. Рейнская область X–XIII века. Слоновая кость, серебро, позолота, драгоценные камни

Этот драгоценный оклад Евангелия является работой мастеров разных поколений, профилей и регионов. Вырезанные на расположенных в центре обеих створок переплета костяных пластинах образы распятого Христа и ангелов, Богородицы с Младенцем и святых созданы предположительно в конце X — начале XI столетия. Они близки стилю македонской эпохи и, возможно, привезены из Византии в Германию во время правления Оттона I или Оттона II. Однако не исключено, что изображения могли быть выполнены мастером — греком, приехавшим в свите принцессы Феофано, или местным резчиком, хорошо освоившим византийский художественный стиль и имевшим перед глазами константинопольские образцы. До того как стать частью убранства оклада, пластины резной кости могли использоваться как самостоятельные или скрепленные в диптих иконы. Металлические створки переплета изготовлены прославленными по всей Европе ювелирами рейнской области специально для переписанного в начале XIII века кодекса. Филигранный растительный орнамент из позолоченных серебряных нитей и бисера и точно подобранные по цвету и размеру кабошоны из яшмы, агатов и горного хрусталя хорошо гармонируют со строгими линиями рельефа и молочно-белым тоном слоновой кости.