— И никаких накоплений, — с непривычной твердостью произнес адвокат. — Ты только подумай, сейчас твои дела идут хорошо, но случись ураган или засуха... Тебе нужно иметь какие-то сбережения.

— Вам незачем говорить мне это, — прервала его Чарити. — Ничего подобного не случится.

— Да, дорогая, я понимаю твою привязанность к дому и деревне, но есть и другие варианты...

— Конечно, — покорно согласилась Чарити, — но почему вы не скажете то же самое Берту Сондерсу?

— Ты должна понимать, почему он так хочет заполучить твою собственность. В конце концов, Уайн-коттедж первоначально был частью всего имения, — напомнил адвокат. Сондерса беспокоит то, что если с тобой что-нибудь случится, земля может оказаться проданной окончательно. Поэтому он настроен решительно и готов заплатить любую сумму, чтобы присоединить ее к своим владениям.

Брови Чарити изумленно приподнялись. Ничего себе заявление! Она же молодая женщина.

— Вы можете сообщить мистеру Сондерсу мой окончательный отказ продать дом и землю. Они не достанутся ни ему, ни кому бы то ни было другому, — твердо сказала она, вставая. — Простите. Я знаю, что вы заботитесь о моем будущем, но Уайн-коттедж — это и есть мое будущее. Я не продала землю тому подрядчику в прошлом году. С тех пор ничего не изменилось. Пусть мистеру Сондерсу и не по вкусу это решение, но ему придется принять его.

На лице Винтена отразились растерянность и огорчение.

— Это очень целеустремленный человек, — нахмурился он. — Он задавал мне много вопросов о тебе ... и о земле...

Чарити насупилась и резко спросила:

— Что вы сказали ему?

Вид у адвоката сделался еще более несчастным. Черри поняла, что теперь Берт Сондерс был в курсе ее неприглядного прошлого. Ну и что? Конечно, он теперь плохо о ней думает, но разве ей важно его мнение?

— Если он опять обратиться к вам, передайте ему, пожалуйста, мои слова, — упрямо повторила она.

— Не думаю, что он легко сдастся, — озабоченно сказал адвокат. — Люди такого типа всегда готовы идти до конца. Он сколотил свои миллионы, не имея за душой ни гроша.

Чарити заколебалась, поймав себя на том, что ей интересна любая информация об этом человеке.

— Чем же он занимается? — задумчиво спросила она.

— Вкладывает деньги в разработку современных средств связи, — Винтен сделал неясный жест рукой. — Думаю, это очень мощная компания, которая процветает благодаря новаторским идеям ее владельца.

— Сделавший сам себя миллионер, — с иронией произнесла Черри. — А теперь ему приспичило свить родовое гнездо в Мэйн-хаузе.

За ее циничными словами крылась боль, и адвокат, зная это, с симпатией посмотрел на девушку.

— Мне очень жаль, дорогая, я знаю, как все это тяжело для тебя.

Чарити нетерпеливо отмахнулась.

— Вовсе нет. Я ведь не собака на сене.

Она сознавала, что Винтену непонятна ее антипатия к Берту Сондерсу, но, к сожалению, сама не могла бы это объяснить. Черри была твердо уверена только в одном: каково бы ни было ее материальное положение, она ни за что не продаст Уайн-коттедж этому человеку.

Но почему-то, выйдя на прохладную узкую улочку, Чарити не испытала удовлетворения от того, что ей удалось настоять на своем. Напротив, ее одолевало чувство глубокой тревоги. Чарити казалось, что сейчас откуда-нибудь появится Берт Сондерс и потребует продать ее землю. От этих мыслей мурашки пробегали у нее по коже.

Сделав необходимые покупки, она вернулась к машине, где ее терпеливо дожидался Лестер. Сложив продукты в багажник, Черри уселась за руль и всю обратную дорогу ругала себя за то, что потратила слишком много времени на Берта Сондерса.

Дома она разгрузила продукты и пошла наверх, чтобы переодеться в открытую майку и джинсы. Скромный костюм, в котором она ездила в город, Чарити бережно хранила еще с тех пор, когда был жив отец.

Теперь она очень редко носила такие вещи, и сегодня оделась так только ради адвоката, старомодного человека, которого шокировал бы вид клиентки, упакованной в потертые джинсы и потрепанную майку. Но именно в такой одежде она чувствовала себя комфортно.

Черри наспех перекусила, взяла ножницы и отправилась собирать уже распустившиеся цветы. Это была тяжелая работа, особенно изнурительная под палящим полуденным солнцем.

В три часа пополудни Чарити устало выпрямилась, запоздало подумав о том, что надо было надеть шляпу. У нее начиналась легкая головная боль, и она подняла затекшие руки, чтобы помассировать затылок.

Лестер уже давно устроился под тенистой оградой. Черри с тоской подумала о своей прохладной кухне и лимонаде в холодильнике. Она уже хотела дать себе передышку и пойти домой перехватить что-нибудь, когда услышала знакомый мужской голос.

Берт Сондерс перелез через ограду, разделяющую их земли, и направился к ней, осторожно маневрируя между грядками цветов.

Одетый в белоснежные джинсы и хлопчатобумажную рубашку с распахнутым воротом, оттеняющую загар, он, в отличие от нее, выглядел безукоризненно.

При виде этого человека страх пронзил Чарити. Но она тут же взяла себя в руки, и по мере того, как Берт приближался, ее лицо стало приобретать непроницаемое оборонительное выражение.

Сегодня утром ему удалось многое узнать от адвоката, и Чарити казалось, что это можно прочитать в его глазах. Мысленно ругая старика Винтена за излишнюю болтливость, она холодно произнесла:

— Если вы явились снова уговаривать меня продать эту землю, то напрасно тратите свое и мое время.

Вместо того чтобы ответить на вызов, прозвучавший в ее словах, Сондерс указал на опрятные грядки трав, уютно окруженные зелеными стенами сада.

— Кто покупает у вас все это? — спросил он задумчиво.

Обезоруженная этим невинным вопросом, Чарити спокойно ответила:

— Рестораны, магазины, иногда садоводы... и вообще каждый, кто использует травы для медицинских целей.

— Вы шутите! — насмешливо воскликнул он.

— Отнюдь, — резко ответила она. — Люди лечились таким образом задолго до появления всяких так называемых лекарств.

— Да, но это абсолютно неэффективно.

Задетая этой дилетантской уверенностью, Черри испытывала непреодолимое желание поставить его на место.

— Вы ошибаетесь. Возьмите, например, спорынью...

— Спорынья... Что это? — внимательно посмотрел на нее Сондерс. В его глазах была не угроза, которую она ожидала увидеть, а, скорее, вызов.

— Спорынья — это грибки, растущие на ржи, — со знанием дела пояснила Чарити. — Помимо всего прочего, ее часто используют, чтобы избавиться от нежелательной беременности. Но, к сожалению, это растение обладает сильным побочным действием и при неграмотном применении может вызывать широкий спектр расстройств: от гангрены до помешательства. — Она заметила ужас на его лице и расхохоталась. — Его до сих пор используют как основу для весьма популярного лекарства от мигрени.