— Двадцать три, — - просто отозвался Макар и хитро прищурился. — А что, уже прикидываешь, когда можно меня в загс тащить?

— Конечно, — рассмеялась я. — Я же отчаявшаяся барышня, мне в мои девятнадцать давно пора. А то жизнь скоро кончена будет.

Мы еще где-то час гуляли по просторам природы и болтали обо всем на свете. Странное дело, но с этим парнем было удивительно легко. Почему-то он даже не пугался моих рассуждений и на каждый тезис находил свои, не менее весомые аргументы. Если честно, даже не припомню, когда мне было так интересно и комфортно с кем-то общаться. Сонька не в счет — мы давно дружим, она к моим странностям уже привыкла, да и сама тоже была с большими тараканами.

Что мы проголодались мы поняли как-то разом. Забежали в магазин, купили продуктов и отправились снова громить кухню тети Лизы. Макар не искал легких путей и сообщил, что мы будем готовить загадочное блюдо под названием «мусака», Я бы предпочла обычные макароны, это хотя бы быстро, но меня, кажется, плотно решили взять под кулинарное крылышко. Практически сразу мне велели резать баклажаны и жарить их. Сам же Макар, вдохновенно комментируя каждое действие и рассказывая что-то о кулинарии, занялся мясом.

Ладненько, пока я буду заниматься баклажанами, он все основное сделает. Уж в этом-то я уверена. И пусть приличная девушка должна уметь готовить, я такой не являюсь. Мне это просто неинтересно. Зато я могу сделать так, что вкусная еда у меня будет практически без моих усилий.

За окном уже начало смеркаться. Субботний день подходил к концу, завтра мне уже возвращаться в город. А я так ничего не смогла для себя понять и решить. Неожиданно ворвавшийся в мою жизнь сосед не дал мне ни единой спокойной минутки. Он вообще напоминал стихию — активную, энергичную и неуправляемую.

— Полина, а почему ты приехала? — вдруг поинтересовался Макар, нарезая помидоры. Я в этот момент все еще возилась с несчастными трупиками баклажан. Если они и были живыми, то только до меня.

— В смысле? — не поняла я вопроса.

— Я здесь бываю почти каждый выходной, если не работаю, — пояснил повар. — Ты же сюда не приезжаешь никогда, хотя я часто слышу о тебе от Елизаветы Николаевны. Она бы не уехала, если бы ждала тебя. Значит, ты приехала внезапно. Тут все просто. Так почему? Что у тебя случилось?

Девчонка растерянно кусала губы, глядя на меня. Казалось бы, абсолютно простой вопрос поставил ее в тупик. И такое ощущение возникало не в первый раз. После звонка на поле она тоже словно бы отключилась от этого мира. Очень странно. Как она сама заметила, она прагматик, и это видно. Так почему Полина временами погружается в какую-то непонятную меланхолию? Что ее заставило неожиданно сорваться и приехать к тете? Может, ее кто-то напугал?

Тут я вспомнил ножи, которые девчонка уверенно схватила при первом моем появлении. Да уж, такую напугаешь. Ощущение, что она бы, не задумываясь, вонзила их в меня в тот момент.

Но в любом случае, что-то было не то. Не в ее характере. Не понимаю, зачем, но мне хотелось знать, что происходит. Слишком уж милая она и наивная для того, чтобы самой справляться со своими проблемами. бы она не утверждала обратное.

И не такой уж ботаник. Заставляет видеть дальше стереотипов. Вещь в себе с хорошим чувством юмора интересными рассуждениями. И глаза у нее красивые, темно-зеленого, почти малахитового цвета. В таких оттенках обычно изображали обложку моей любимой в детстве сказки «Малахитовая шкатулка».

Кто же заставил тебя бежать, девочка, куда глаза глядят, подальше от города и собственных мыслей? Кто звонил тебе и заставил впасть в ступор всего парочкой слов? Это не мое дело. Абсолютно не мое. Но я с ним разберусь. Уж в этом-то я почему-то был уверен. Чертово благородство, не иначе!

Он смотрел на меня так, будто и правда ждал, что я сейчас начну рассказывать то, что меня гложет. Только вот меня ничего не терзало — я не была расстроена ситуацией, я просто хотела ее оценить, проанализировать. Ничего страшного и непоправимого не произошло.

Но этот внимательный взгляд заставил меня отвести глаза. Почему-то возникло желание пооткровенничать и ощутить себя под чьей-то защитой, осознать, что никто не обидит, что мне ничего не нужно решать. Глупости какие!

— У меня все в порядке, — уверенно заявила я. — Просто мне нужно немного подумать.

Не поверил. Я это ясно видела. А с другой стороны, какое ему дело? Он видит меня впервые в жизни. И также никогда не увидит после того, как я уеду.

— Как скажешь, — Макар оказался на удивление покладист. — Ты, кстати, халтурщица. Давай сюда баклажаны, я все остальное уже подготовил, — и он снова погрузился в кулинарную тему. Это явно его конек — даже меня пробирает от того, с какой любовью он рассказывает о еде. Да что там говорить, его яичница была потрясающей. Идеальный парень. В личные повара нанять его, что ли?

Я и не заметила, как ужин бы готов. За окном уже стемнело. Мы включили небольшой торшер, который лишь слегка заливал комнату светом.  Почему-то возникло ощущение уединенности, интимности в светлом, непошлом смысле этого слова.

Мусака потрясающе легко шла с красным полусладким, притащенным Макаром из личных запасов. И мы болтали обо всем на свете. Я даже почти перестала проводить бесконечный анализ и отпустила себя на волю. Смеялась, шутила, даже разок швырнула в него подушкой, когда словесные аргументы оказались бессильны. Хороший он все-таки человек.

Атмосферу расслабленности прервал очередной звонок. Опять Олег. Что ему все-таки надо? Отвечать не хотелось. Несколько мгновений я смотрела на экран смартфона, потом подняла глаза на Макара. Он машинально вертел в руках бокал с вином и не сводил с меня задумчивого взгляда. Я почувствовала, что краснею. Сбросила вызов. Поставила на беззвучный. И приняла одно из самых странных для себя решений.

Конечно, идея идиотская, но чем черт не шутит? В конце концов, я вижу его первый и последний раз. И он мне нравится, что уж скрывать. И, кажется, не совсем, как друг. Во всяком случае, намного больше, чем Олег. Даже если откажет, ничего страшного. Там не сталкиваться регулярно в коридорах и на лестничных площадках, не надо что-то мямлить и отводить неловко глаза. Мне не будет стыдно. Слышишь, Ярцева, не будет!

— Макар… У меня будет к тебе одна просьба.

— Какая? — удивился он. Даже готовить он стал по собственной инициативе — я его ни о чем не просила. Это не в моем характере. Но сейчас я резко вдохнула, залпом допила вино и разом, будто шагнула с обрыва в ледяную реку, произнесла:

— Научи меня целоваться.

В первое мгновенье мне показалось, что я ослышался. Что?! Не надо было приносить вино, оно явно ударило девчонке в голову. Хотя нет, в глазах нет нетрезвого выражения. Но что тогда?