Владения Степана Олеговича располагались в подвале, где, как и положено в местах подобного рода, пахло сыростью и плесенью. Степан Олегович провел нас в лабораторию, столы и полки в которой были сплошь заставлены пробирками, баночками с реактивами, автоклавами и всевозможными измерительными приборами. Предложил стулья, обитые кожей, местами вытертой и отходящей.

— Так что конкретно вы хотели бы узнать? — спросил Степан Олегович.

— Мне интересно, в каких отношениях мой отец состоял с убитым, — задал вопрос Светин.

— В общем-то, весь биофак — дружная семья, — сказал Степан Олегович. — Бывают, конечно, и ссоры, встречаются и личности, вызывающие всеобщую антипатию, но это скорее исключение из правила, нежели само правило. И Игорь Сергеевич с Владимиром Николаевичем поддерживали дружественные отношения. Однако незадолго до известных трагических событий они поругались.

— Вот об этом я и хотел бы услышать поподробнее.

— Должна была состояться конференция в Доме журналистов, посвященная экологии и охране окружающей среды.

— Да, я слышал об этом, но толком ничего не знаю.

— Марков и Светин подготовили доклады. Ходят слухи, что темы совпали, и, по большому счету, выступать имело смысл лишь кому-то одному — или Маркову, или Владимиру Николаевичу. Вот из-за этого они и поругались. Ни один не хотел уступать другому. Там уже выходило как повезет, кого поставят в списке выступающих первым. А списки к тому моменту еще составлены не были.

Степан Олегович почесал затылок.

— Дело в том, — задумчиво произнес он, — что тема докладов обещала быть довольно щекотливой, и в случае удачного выступления докладчику открывались восхитительные перспективы на будущее, вплоть до членства в РАН.

— А что за тема?

Степан Олегович развел руками:

— А этого никто не знает. И Владимир Николаевич, и Игорь Сергеевич проводили свои личные, независимые исследования и информацию о своей работе держали в строжайшем секрете. Хотели нас удивить. Результаты должны были быть оглашены на конференции, и доклад якобы обещал вылиться в маленькую сенсацию.

— Любопытно, — заметила я.

Степан Олегович махнул рукой:

— Ах, не думайте, что это было какое-то открытие века, вроде эликсира бессмертия или ответа на вопросы, вроде «есть ли жизнь на Марсе» и «существует ли лох-несское чудовище»! Нет, просто было проведено какое-то небольшое научное исследование, смысл которого будет понят в ученом мире, но которое никак не может претендовать на то, чтобы им хоть в какой-то мере заинтересовался обыватель. Скорее всего, что-нибудь частное, скажем, рассмотрение экологической ситуации в каком-то районе города, или что-то вроде того.

— Понятно. А как вообще на биофаке относились к моему отцу и к покойному Игорю Сергеевичу? Чем именно, кстати, этот человек занимался?

— Давайте по порядку. Отец ваш считается одним из лучших в Тарасовской области специалистом по бентосным организмам, вы это знаете. Соответственно, и в университете, и в академических кругах к нему относятся с должным почтением. Марков же изучал планктонные формы беспозвоночных. Тоже пользовался авторитетом и, надо сказать, вполне заслуженным. Так что… Короче, загадочная история…

Слушая, как Светин пытается получить нужную информацию, я внутренне усмехнулась. Задать столько вопросов и не спросить самого главного, о чем в первую очередь спросит и следователь из милиции, и частный сыщик… Я, конечно, не винила Светина. Как-никак, раньше заниматься частным сыском ему не доводилось, и слава богу. Но у меня-то имелся кое-какой опыт, и я не преминула его продемонстрировать:

— А были у Маркова в университете враги? — спросила я.

— Нет. Хотя… Да, были. Я могу вам кое-что рассказать, но при условии, что вы не выдадите, что эти сведения вам предоставил я.

— Я обещаю.

Светин кивнул, и Степан Олегович продолжил:

— Ладно. Некий… Впрочем, не буду называть имени того человека, не хочу выносить сор из избы. Вы, если вам необходимо, можете и студентов расспросить… Короче, назовем этого преподавателя «икс». В общем, чем-то он очень не нравился Маркову, и между ними постоянно выходили конфликты. Дело в том, что преподаватель «икс» известен как заядлый взяточник. Однако взятки он берет очень искусно, никто его поймать пока не смог. А еще «икс» — страшный бабник, то и дело заглядывается на девчонок-студенток, ни одну не пропустит, не отвесив сомнительный комплимент. Ходят даже слухи, что этот преподаватель порой выставляет оценки уже не за деньги, а за конкретные интимные услуги. У него, говорят, даже собственные расценки есть. Кстати, незадолго до убийства «икс» и Марков поссорились.

— Поссорились?

— Да. Знаете ли, Игорь Сергеевич был известен всему биофаку как человек комсомольской закалки. Бывший партиец, он отличался, э-э-э… нестандартной по нынешним временам принципиальностью. За это его и студенты, как огня, боялись. Скольких разгильдяев отчислили оттого, что они к Маркову на экзамен без достаточного количества знаний явились! Ну да я отвлекся… Дело в том, что Игорь Сергеевич смириться с поведением преподавателя-взяточника не мог. Вот он и хотел вынести обсуждение его личности на ученый совет факультета, с той целью, чтобы горе-преподавателя попросили покинуть университет. Конечно, вряд ли у него что-нибудь получилось бы… Но насолить таким образом «иксу» Игорь Сергеевич мог изрядно. Но чтобы это явилось причиной для убийства… Нет, не думаю.

— Я вижу, Игорь Сергеевич, несмотря на авторитет и уважение, слыл конфликтным человеком, — заметила я.

— В общем-то, да.

— Были у него еще враги, помимо пресловутого «икс»?

— Кажется, нет.

— А у Владимира Николаевича?

— Владимир Николаевич — человек исключительной мягкости. По-моему, врагов у него не может быть в принципе.

— А этот преподаватель «икс» ездил на практику?

Степан Олегович нахмурился:

— Если бы он ездил, я все равно бы вам не сказал, как не сказал. Но он не ездил, я точно знаю. К зоологии специальность этого человека не имеет никакого отношения.

— А много у вас тут всяких специальностей?

Степан Олегович усмехнулся:

— Много, поверьте мне, много. Только, пожалуйста, не выдавайте меня, не говорите никому, что это я поведал вам о преподавателе, которого обозначил как «икс». Меня просто не поймут. Все, что я вам сказал, я открыл на всякий случай. Подумал, вдруг без этих данных так и останется за решеткой ни в чем не повинный человек. А в том, что ваш отец не способен на убийство, — Степан Олегович посмотрел на Светина, — я не сомневаюсь. Я могу рассчитывать на сохранение анонимности?

— Конечно, можете, — ответила я.

— Не беспокойтесь, — поддержал Виктор Владимирович.

Я повернулась к своему клиенту: