— В жизни не видал ничего подобного, — пробормотал сбоку один мужчина, страх в его голосе переплетался с неуверенностью.

— И больше не увидишь, можешь мне поверить, — успокоил его друг.

— Да, зрелище было что надо, но если бы они потонули, нам было бы чем разжиться. — Третий пожирал глазами накренившиеся мачты океанского корабля. — Представляете, сколько добра вынесло бы на берег!

Я оттолкнул локтем этого стервятника. При таком сильном крене положение корабля оставалось ненадежным, и команда вместе с грузчиками старалась закрепить промокшие швартовы, скользкие и неподатливые, вокруг кнехтов. Я натянул перчатки, чтобы удержать перлинь, с которым сражались двое мужчин.

— Казуел! Помоги нам!

Двуглавые швартовные тумбы, установленные вдоль причала, внезапно засветились, и в воздухе затрещал янтарный свет. Грузчик рядом со мной испуганно выругался. Я сам от неожиданности схватился за канат. Прося Казуела о помощи, я не имел в виду магию. Неподвижный металл изогнулся и нырнул под швартовы, черные железные руки слепо пошарили вокруг, затем обмотались вокруг напрягшейся пеньки и снова выпрямились. Вытянутый, как забагренная рыба, огромный корабль накренился и со всей силы ударился о стенку причала. Грохот прокатился по всей гавани. Судно содрогнулось от носа до кормы, раздался зловещий треск.

— Славная работа, Каз! — Я отпустил канат и торопливо пошел вдоль причала, осматривая битком набитую палубу. — Темар!

Худощавый юноша на корме огляделся, услышав мой оклик, и, заметив меня, помахал рукой.

— Надо как можно быстрее высадить твоих людей.

Корабль сидел в воде низко и неустойчиво, и повреждение, которое Казуел только что нанес, вполне могло довершить дело, начатое штормом. Груз можно вернуть со дна гавани, но я бы не хотел вычерпывать драгой трупы.

С борта торопливо спустили сходни, но тут вспыхнуло золотистое сияние, и грузчики, потянувшиеся к ним, отскочили от неожиданности. Обернувшись, я увидел, что Казуел с обиженным видом указывает на парящее дерево. Дорога между магом и кораблем мгновенно очистилась, и толпа вокруг Казуела заметно поредела.

Игнорируя последние остатки магического света, исчезающие из сходней, Темар сбежал ко мне.

— Райшед!

— Я думал, нам придется вылавливать вас с рифов. — Я сжал его руку выше запястья в древнем жесте приветствия, отмечая, что его некогда гладкие белые пальцы праздного дворянина стали почти такими же обветренными и мозолистыми, как мои собственные.

Парень невольно сдавил мою руку, и я ощутил крепость мускулов, закаленных работой.

— Когда ударила та последняя волна, я спросил себя, не всплывем ли мы на поверхность на каком-то берегу Иного мира. Спасибо Дастеннину, мы благополучно добрались до гавани.

Древний тормалинский выговор Темара был все еще силен, но я услышал и более современные интонации, главным образом лескарские. Я посмотрел на корабль и узнал кое-кого из наемников, которые предпочли остаться на другой стороне океана после того, как наша прошлогодняя экспедиция обнаружила давно пропавшую колонию Старой Империи. Сейчас они торопливо уводили людей с судна.

— Дастеннину? — Подошедший Казуел нахмурился, стараясь понять Темара. — Скажи ему, что он должен благодарить современное магическое искусство, а не древнее суеверие.

Казуел родился в семье тормалинского купца, и я уже не в первый раз слышал отголоски его рационалистского воспитания. Это должно смущать его, весело подумал я, ибо та философия осуждает магию стихий с такой же готовностью, с какой она поносит религию.

— Казуел Девуар, Темар Д'Алсеннен, — спохватившись, представил я их.

— Эсквайр. — Казуел отвесил поклон, достойный императорского салона. — Ваш капитан полагался на свой собственный мореходный опыт? Я думал, всем совершенно ясно, что благополучно пересечь океан можно только с помощью магии.

— О да, несомненно. — Темар в свою очередь поклонился магу с уважением, которое отлично сочеталось с надменностью. — И один из ваших коллег превосходно с этим справлялся, пока не упал и не сломал себе обе ноги. — Мимолетное презрение в голубых, как льдинки, глазах Темара опровергло взвешенную учтивость его слов. Он указал на человека, которого сносили по трапу два дюжих матроса, его ноги были в лубках из кусков рангоута и парусины.

— Прости? — Казуел едва взглянул на своего раненого коллегу. — Пожалуйста, говори помедленнее.

Я решил перевести разговор на менее спорные темы.

— Когда ты отрезал волосы?

Темар провел рукой по короткой стрижке, сменившей длинную косичку, с которой я видел его в последний раз. Его волосы были такие же черные, как мои, но прямые, как хорошая веревка.

— Практичность — вот нынешний девиз Кель Ар'Айена. Мода — это роскошь, которую мы пока не можем себе позволить.

К моей радости, добродушно-насмешливая улыбка смягчила суровость его угловатого лица.

— Нам лучше убрать весь груз под замок, Темар, вон туда. — Я указал на склад, который снял, как только мы прибыли в Бремилейн. Промокшие мешки и помятые бочки выбрасывались на причал прямо с палубы и складывались кое-как, поскольку все спешили облегчить разбитое судно. На лицах многих зевак появилось алчное выражение.

— Я направлю туда людей с корабля. — Темар без дальнейших церемоний пошел обратно к сходням.

— Мне надо бы позаботиться о том маге, кем бы он ни был, — быстро проговорил Казуел, глядя, как раненого кладут на носилки.

— Да, конечно.

Пусть Казуел занимается чародейскими делами, а у меня есть свои собственные обязанности. Заметив эмблему Д'Олбриота на плаще коренастого мужчины, только что подошедшего к высокому зданию склада, я поспешил туда и, проведя его внутрь гулкого помещения, заговорил без предисловий:

— Об этом прибытии будут судачить во всех тавернах. А потому надо охранять это место, если портовые крысы начнут тут вынюхивать. Кто у нас есть?

Я провел рукой по волосам, чтобы стряхнуть дождевые капли. Влажные завитки липли к пальцам.

— У меня две горсти признанных новобранцев и четверо верных присягнувших. — Жесткие седые волосы этого человека переходили прямо в окладистую бороду и, обрамляя торчащий

нос и выпуклые глаза, делали его похожим на сову, выглядывающую из зарослей плюща. — Жаль, что мы так запоздали. Мы были бы здесь еще позавчера, если бы конь не охромел.

— Ты Гленнар, верно, из Лейнской долины?

Раскатистый бас помог мне узнать его, сержанта из самых уединенных владений Дома Д'Олбриотов.

Мужчина усмехнулся.

— У тебя передо мной преимущество. Я помню, ты приезжал, когда у нас были те неприятности при стрижке овец, но не могу вспомнить твоего имени.

— Райшед. — Я улыбнулся в ответ. — Райшед Татель.