и звучали крики Софии, которые сейчас казались наполненными какой-то жуткой безысходностью. Что ж, я вполне ее понимала, потому что ощущала то же самое.

— Позвони ее матери и пусть она заберет твою дочь, — каким-то чужим голосом, который напугал даже меня саму, ответила, повернув голову к Игорю.

— Я звонил. Она отключила телефон.

— Тогда отвези ее туда! Ты ведь знаешь, где она живет!

Я не сдержалась и, подлетев к мужу, стала лупить его, куда ни попадя.

— Ты! Ведь! Знаешь! Где! Она! Живет! — кричала я, молотя Харламова кулаками по груди, плечам, лицу.

Меня не останавливал даже тот факт, что полотенце слетело, и я вообще осталась в одних трусах. Плевать! Мне вообще на все уже плевать!

Игорь терпеливо сносил мои побои до момента, пока я не выдохлась и, не подхватив с пола полотенце, приложила его к груди и отступила. Тяжело дыша, я смотрела на мужа, ожидая хоть чего-то! Что обычно мужчины делают в таких ситуациях? Бросаются на колени перед женой? Умоляют простить? Пытаются оправдаться? Но я ведь знала, что Игорь делать так не будет. Он всегда удивлял меня своим спокойствием и даже хладнокровием… Но, пожалуй, в его профессии иначе было никак.

— Да, я знаю, где живет Ника, — кивнул Харламов. — И как только накормлю и переодену Софию, мы с тобой сядем поговорить, а потом я отвезу ребенка матери.

Он не стал дожидаться моего ответа, просто развернулся и ушел. И я криво усмехнулась. Ну, конечно! Сейчас он гораздо больше нужен ревущему младенцу, которого произвел на стороне, а не своей жене, что чувствовала себя сейчас попросту раздавленной…

1.4

Пока Игорь занимался Софией, я делала то, что хоть немного меня успокоило. Сначала запустила стирку, затем — прошла в нашу комнату и достала из комода чистые сухие вещи. Джинсы и толстовку. Оставаться и дальше здесь, если Харламов не собирается отвозить младенца матери, я не планировала.

С ребенком муж обращался неуклюже, это я заметила краем глаза. А когда разводил смесь, и вовсе чертыхнулся раза четыре, а сама еда для Софии получилась только со второй попытки — первая порция отправилась в раковину.

При иных обстоятельствах мне было бы даже забавно наблюдать за Игорем. В одной руке ребенок, в другой — телефон. Потом младенец вопит в коляске, пока Харламов судорожно бежит на кухню. И так по кругу. Мне удалось собраться, паника и шок немного отступили, так что за всем происходящим я наблюдала как будто бы со стороны. И в голове, наконец, начали появляться здравые мысли.

Что может сделать Игорь, что пойдет вразрез моим желаниям? Оставит здесь ребенка? Я уеду к родителям и буду жить с ними. И параллельно заниматься разводом и разделом совместно нажитого имущества. Надо будет выяснить, как именно это происходит в случае, если квартира ипотечная.

Приведет сюда Веронику? Глупости. Во-первых, я была уверена, что Харламов так не поступит. Во-вторых, от наличия чужих людей в квартире вполне может избавить простой звонок в полицию.

Наконец, София замолчала. То ли ей хватило того, что готов был предоставить горе-папаша, то ли просто выдохлась и устала, этого я знать не могла.

— Поговорим? — тихо спросил Игорь, зайдя ко мне на кухню, где я пыталась успокоиться порцией чая с ромашкой.

Правда, безуспешно. Мысли, так или иначе, возвращались к обстоятельствам зачатия дочери моего мужа. Их, конечно, я знать не могла, зато понимала другое: Харламов сходил налево в тот момент, когда ничто не предвещало беды.

— Ну, я не знаю, что еще тебе стоит присовокуплять к сказанному, — пожала я плечами, отставляя чашку.

Игорь устроился за столом и взъерошил волосы пальцами. На меня снова воззрился с тем чувством вины, которое за последние пару часов уже казалось въевшимся в его взгляд.

— Мне нечем оправдаться перед тобой, Саша, — сказал он после довольно продолжительной паузы.

Я его не торопила, молча ждала, что же Харламов мне поведает. А ложь это будет, или нет, никто ответа на этот вопрос мне дать не мог.

— И это все? — спросила я и демонстративно взглянула на часы. — Я ждала столько времени, а в итоге ты говоришь, что тебе нечем передо мной оправдаться?

Я не справилась с собой, и мой голос снова поднялся на несколько октав. Что он вообще себе думает? Какие предположения у него имеются на мой счет? Бесплодная жена согласится на любого бастарда и будет рада нянчить хоть троих детей, нагулянных на стороне?

— У меня с Никой было… один раз, — сказал он, на что я закатила глаза.

Какая банальность!

— Дальше, — велела мужу.

— Мы тогда праздновали день рождения Бортникова…

— И ты напился, а там были официантки, а то и проститутки, — продолжила я издевательским тоном. — Кстати… Для жены Вити будет сюрпризом, что на его днях рождения бывают шлюхи!

— Там не было никаких шлюх! Просто за другим столом сидела компания девушек.

Мне стало очень интересно, кого защищает в этот момент Игорь — друга или женщину, которая родила ему ребенка?

— Ну, окей… Ваши глаза встретились, ты понял, что забыл жену… дальше что было? — с горькой насмешкой ответила Харламову. — Вы поехали к Нике?

Игорь помотал головой и опустил глаза. Как бы ни было мне больно сейчас поднимать со дна всю эту муть, я должна была знать все обстоятельства произошедшего. Зачем? Наверно, мне так в итоге станет легче.

— Во-первых, я не забыл жену… Я люблю только тебя, Саша…

Я снова закатила глаза. Слушать эти сопли из разряда: не виноватый я, она сама мне упала на пах, я не собиралась. Это было слишком унизительно.

— А во-вторых?

— Во-вторых, все произошло прямо в ресторане. И нет, я не был настолько пьян, чтобы об этом не помнить.

Прекрасно! Просто чистый восторг! Мой муж увидел незнакомку, она — его. И вот он пошел и просто переспал с ней в туалете, или где там это было? Господи, святые угодники! А что если это не разовый эпизод, а у Харламова за спиной уже целый послужной список вот таких девиц, с которыми были походы налево?

— Это было только один раз! — воскликнул он, вскакивая из-за стола и бросаясь ко мне.

Я инстинктивно выставила перед собой руку со скрюченными пальцами, которыми так и хотелось пройтись по морде мужа!

— Этого я проверить не могу! — рявкнула в ответ.

В комнате снова захныкала София. Да сколько же можно! Мне ведь было обещано, что после кормления ее повезут к матери!

— Да, и я тоже