не переносит? Ему придётся долго объяснять — кто это такой и для чего он нужен. Захочет ли терпеливо меня слушать, старательно во все нюансы вникая? Или громко вопя, убежит от меня при первых же моих потугах что-то объяснить и растрезвонит во всю округу о странном человеке — возникшем «ниоткуда»?

А здесь ничего и объяснять не надо: ангел — он и в Африке ангел!

Глядь снова на попа — продолжает креститься, молиться — хотя, уже не так истово. Вроде успокаивается слегка — услышав человеческий голос, присматривается ко мне и решает, что делать дальше. Да и, должно быть — без китайской подсветки я выглядел более-менее прилично.

Через некоторое время поп, втянул пару раз ноздрями воздух и, не почувствовав запаха серы, видать, в ответку выдал — не сводя расширенно-округлённых глаз с моей груди:

— Иерей Благовещенского Храма волостного городка Ульяновка, Фёдор Свешников…

«Иерей» — приходской священник, настоятель церкви… Обыкновенный поп, в общем, скорее всего потомственный — даже фамилия, какая-то церковная!

А, вот месторасположение меня смутило. Ничего себе, думаю — «городок»! Симбирск по-нынешнему, кажется, да…? Вроде ж, большой город и, насколько мне известно — не волостной, а губернский.

— Как Вы говорите, Ваше Преподобие…? «Городок Ульяновск»? Давно переименовали?

Тот, недоумённо чешет бороду:

— Нет, «Ульяновка» — испокон веков такое название было…

Ага! Значит, не Симбирск, а действительно — небольшой провинциальный городишко, возможно и с карты давно исчезнувший в мои времена. С одной стороны…

— Ладно, хорошо!

Глубокомысленно задумавшись, я важно кивнул:

— Тогда всё верно! А какой нынче год и месяц на дворе, отец Фёдор?

— Третьего апреля, тысяча девятьсот двадцать второго года…

Сперва:

ОХ, НУ НИ… СЕБЕ!!!

«Сон в руку!», — как говорится.

А потом я глянув вверх:

«Ну хоть не средневековье и, на том спасибо тебе — кто бы ты не был».

И я вполне искренне и, думаю — как подобает, перекрестился на образа за спиной священника.

Так, так, так…

«Ну, а что? Довольно интересное время — чем-то наши „лихие 90-е“ напоминает». Советского Союза уже… Извиняюсь — ещё нет и, до самого декабря не будет.

Страной, которая сейчас называется рекордно длинно и пространно — «Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика» или очень кратко и ёмко — РСФСР, правит Совет Народных Комисаров (Совнарком, СНК) под председательством самого Ленина. В топ-менеджерах этой компании — Троцкий, Каутский, Зиновьев, Бухарин, Каменев… Эээ… Дзержинский — тот, что «Железный Феликс». Ну и само-собой — Сталин, где-то в конце первой десятки кажется.

Хотя извиняюсь — Каутский давно уж умер… Иль нет?

Да, ладно — фиг с ним, с Каутским.

Самое начало НЭПа, в стране полным ходом идёт денежная реформа 1922 — 1924 годов: купюры образца 1921 года меняют на все более ранние — даже на деникинские, но «золотой червонец» будет введён в обращение только осенью.

Плановой экономики нет, широкомасштабных репрессий нет, застойного единообразия в культуре и искусстве нет…

Много чего ещё нет!

* * *

Опять же — как будто другого ответа от него и, не ждал, я кивнул на старое кресло, стоящее сбоку от компьютерного стола:

— Всё верно — в нужном месте и в нужное время я оказался! Присаживайтесь, Ваше преподобие: разговор наш будет очень долгим…

По своей натуре я страшный хомячила, очень не любящий выбрасывать даже старое — уже ненужное, барахло. Вот и с этим креслом так: одно я поставил в мастерскую — при очередной смене домашней меблировки, второе сюда.

— … И, будьте так добры — дверь за собой закройте: оттуда сифонит — как из преисподней! Был там как-то раз в стажёрах, так адски не понравилось. Хахаха!

Действительно, как-то очень резко стало холодно: на дворе был явно не май-месяц — а я «попал» из знойного августа и, был явно не по сезону одет: футболка болтается как на пугале и бриджи — когда-то бывшие маловатые в талии, а теперь норовившие при каждом выдохе соскользнуть. Ну и, домашние шлёпки на ногах…

Видно человеческий голос и непроизвольно свершённое мной крёстное знамение произвело на священника нужное впечатление… Поколебавшись видимо, между желанием немедленно удрать отсюда куда подальше и острым любопытством, отец Фёдор прикрыл осторожно дверь и, скромненько примостился на краешке иновремённого кресла, поставив «Летучую мышь» у своих ног. Сразу, сильно специфически завоняло горелым некачественным керосином, а по комнатёнке пошло живительное тепло. Ведь, в отличии от китайского фонарика на литиевых аккумуляторах, «керосинка» ещё и, тепло выделяет!

…Интересно, керосину в этой хреновине надолго хватит? Хотя бы до конца нашего разговора хватило бы, а то «дуба дам».

— Я думаю, мы с Вами быстрее достигнем взаимопонимания — если Вы сами будете задавать вопросы, а я на них отвечать, — предлагаю, — Вы согласны?

— Согласен… Ээээ…

Ещё хорошо держится! Меня на его месте, наверное б, уже парализовало.

— Тогда задавайте, жду.

Однако, прошло довольно много времени, пока Отец Фёдор осторожно спросил:

— Вы, действительно — ангел Божий…?

Немножко поломал голову, недоумевая — а чё он так уставился на мою грудь? Вроде, не Памела Андерсон я — ни разу… Потом понял: ГЕРБ!!!

Футболка на мне была с надписью «КРЫМ НАШ!» и портретом ВВП на спине — привезённая в своё время в качестве сувенира из одноимённого полуострова и, орлом двуглавым — гербом России на груди.

Да и, по выражению на его лице, я кое о чём стал догадываться… А если вспомнить, какой ныне на дворе год! Поэтому, я так уверенно:

— Ведь Вы, незадолго до моего появления, молились — и я даже знаю, о чём… Так, почему же Вы теперь удивляетесь, Отец Фёдор, появлению ангела Божьего?

По появившемуся выражению вижу — попал в точку! Молился отец Фёдор об ниспослании избавления Земли Русской от большевиков. Только так и, мнилось ему «спасение», по ходу.

— Я всего лишь молил Господа нашего, чтоб он вернул мне сына, — говорит священник опустив голову, — ведь сегодня его именины…

УПС!!!

«Попал» ты! Только не «в точку» — а пальцем в собственную оппу… Как выкручиваться будем?

— Ээээ… Искренне соболезную… Ваше Преподобие.

Крещусь и со скорбным ликом умолкаю, опустив голову. Затем, после «минуты молчания» очень осторожненько:

— Вы, человек взрослый и, по роду вашей деятельности, наверняка часто сталкиваетесь с тем, что люди потерявшие близких молят Господа о том же самом. Скажите честно: хоть раз, хоть чья-нибудь — самая