— Марсия из техотсека, — уточнил капитан. — Но ей уже за пятьдесят, так что невестой ей тоже не бывать.

— Я могу умереть? — спросила я.

Рыжий отбросил челку, набрал воздуха в грудь, но капитан ответил первым:

— Да, — коротко сказал он.

Все трое мужчин молчали, ожидая решения. Капитан угрюмо смотрел прямо мне в глаза, рыжий отвернулся, но на его виске быстро билась голубая венка. Его волосы у корней были черными. Крашеный. Я так и знала. Рыжие стремительно вымирали. Рука Влада, сжимающая мою ладонь, повлажнела от пота. Он снова принялся стучать пяткой по полу, и это слегка бесило. Атмосфера в рубке стала такой напряженной, что, казалось, иллюминаторы сейчас запотеют.

— Если мы изменим прошлое, на планете будут жить люди, — сказала я, пытаясь систематизировать обрушившуюся на меня информацию. — Это даст нам дополнительный голос на Совете. Три голоса, если мы утвердим за ней статус Обители! И тогда моя родная планета, за которую сейчас идут споры, достанется людям. Человечество получит перевес в Космосоюзе. Это предотвратит новую агрессию со стороны шиагов, и, значит, не будет новой войны.

Капитан тяжко вздохнул, подтверждая мою правоту.

— Пообещайте позаботиться о моем брате, если что вдруг, — попросила я.

Капитан прижал кулак к груди и кивнул.

— Вероятность неудачи при подселении — одна сотая процента, — успокоил меня рыжий. — К тому же у будущей самоубийцы жизнелюбие наверняка на нуле.

— Я согласна, — сказала я.

Все выдохнули, заговорили разом, а я посмотрела в иллюминатор, за которым светилась синяя планета с континентом в виде бублика. Невероятно! Я отправлюсь в прошлое. На неизвестную планету. С Владом Увейро!

Он поймал мой взгляд и улыбнулся.

Когда я дала свое согласие на участие в миссии, все закрутилось с бешеной скоростью, как при проверке вестибулярного аппарата. Меня отвели в медотсек, полностью раздели, провели через обеззараживающий блок, где щедро облили антисептическими средствами, и уложили на кушетку. Овца в карантине, отделенная прозрачной перегородкой, пялилась на меня, не мигая, и изредка разевала рот, беззвучно блея.

Мою голову обмазали чем-то вонючим, так что короткие волосы слиплись, затвердели и растопырились ежиными иголками. От уколов зудело плечо, а самым большим испытанием оказалась постоянная близость Влада, которого точно так же, как меня, раздели и уложили на соседнюю кушетку. Я не стеснялась наготы, это было бы странно после армии и целого года на корабле с общими душевыми, но Влад смотрел на меня с жадным интересом. Похоже, он не подвергался гормональному контролю. Иначе с чего бы его взгляду задерживаться на моей груди и животе, и еще ниже…

— Ты ведь с Обители-три? — спросил он. — Я был там во время последней эвакуации.

— Знаю, — ответила я и сглотнула ком, застрявший в горле. — При отступлении вы задержались у нашего дома и приказали солдатам вытащить моего брата из-под завалов. Ему тогда было десять. Он поступил в кадетское училище. Хочет стать пилотом.

В перерывах между процедурами Фернанда показала мне письмо от брата, доставленное вместе с остальной почтой на шлюпке из Центра. Кир довольно скалился в экран, демонстрировал свежевыбритую макушку и редкие усики и хвастался, что если опять начнется война, то их курс будет участвовать. У них уже были тренировки с фрактерами, и он попал в четыре мишени из пяти. Мне захотелось самой его убить. Придушить своими собственными руками. Кир хотел отомстить и жаждал войны. Но я отдала бы все, лишь бы она не началась снова.

Влад смотрел на меня изучающе, и лицо его потемнело.

— Ты ведь делаешь это не из благодарности?

— Нет, конечно, — возмутилась я. — Думаете, я не понимаю, как много значит эта миссия?

— Хорошо. — Влад отвернулся, глядя в потолок. — Хотя я бы все равно не стал тебя отговаривать. Мы отправимся в прошлое, на чужую планету. Проведем в чужих телах тридцать дней, за которые нам надо подготовить поселение к атаке и внушить людям необходимость полного уничтожения шиагов. Это действительно важно. Важнее тебя и меня. И давай на «ты». Мы теперь партнеры.

— Мы ведь можем просто сказать им, — пожала я плечами, — что мы попаданцы из будущего. Предупредить об опасности.

— Все не так просто, — усмехнулся Влад. — У них нет таких технологий, и они к ним не готовы. У каждого Ковчега после высадки происходил серьезный откат в развитии, когда приходилось заниматься вопросами выживания, а не наукой. Но этих поселенцев что-то слишком откатило… Может, потому что они оказались отрезаны от остального человечества, либо по другой причине — нам предстоит это выяснить. Придется действовать тоньше. Не хочется провести этот месяц в психушке, знаешь ли.

— Странно, что люди сами не смогли победить, — задумалась я. — Ведь шиаги тут вообще на примитивном уровне.

— Скорее всего, сработал фактор неожиданности, — ответил Влад. — Но со мной они будут готовы.

Дверь отъехала в сторону, и в медотсек вошел рыжий.

— Итак, мои попаданчики, — сказал он, присев на мою кушетку и фамильярно похлопав меня по голой коленке. — Тебя, Владик, я отправлю в жениха, а тебя, рыбонька, — почему у тебя такие холодные колени? — в невесту. И пообещай, что не станешь убивать ни его, ни себя.

— Честное слово, — пробормотала я.

— У нас завтра свадьба, — улыбнулся Влад и, протянув руку через проход, погладил меня по щеке. — Никогда не был женат.

— Не с твоим образом жизни, родной, — вздохнул рыжий. — И, боюсь, свадьба уже сегодня. Корабль шиагов пересек пределы галактики.

— Что? — воскликнула я.

— Да-да, начало миссии — через полчаса. — Рыжий поднялся, провел ладонью по волосам. — Черт, это безумие. Еще ничего толком не готово, и ладно ты, стреляный воробей, но девочка… В первый раз… — Он сокрушенно покачал головой.

Я потерла запястье. С меня сняли браслет, и связи с Фернандой очень не хватало. Ее подколки всегда помогали мне собраться.

— Слушай меня внимательно, — сказал рыжий. — Когда попадешь в донора, вспомни самое яркое событие в твоей жизни. Лучше плохое. Плохие эмоции, как правило, сильнее: страх, ужас, горе… Проживай это воспоминание в деталях. Соедини пальцы вот так… — Он поднял ладони к груди и поочередно стал соединять пальцы, вдавливая подушечки друг в друга: мизинец с мизинцем, безымянный с безымянным. — И повторяй: я здесь, я сейчас, я существую. Голова будет болеть, вероятна временная потеря зрения и слуха, возможны проблемы с речью и координацией, особенно на первых порах, пока не произойдет полное овладение телом.

— Лучший способ полностью овладеть возможностями тела — подраться. Или заняться сексом, — хмыкнул с соседней кушетки Влад. — А нас как раз поженят.

— Ладно, — промямлила я, отчаянно покраснев.

— Ты серьезно? — Он рассмеялся, повернувшись ко мне.