Сейчас ему не нужна женщина, но завтра снова захочется. Вот тогда ему и пригодится эта хорошая блондиночка. Да и Мурату была обещана баба…

Они ехали всю ночь – когда по шоссейным, когда по тряским проселочным дорогам. А рано утром в баке закончилось топливо.

– Приехали, твою мать! – громко выругался Мурат.

– Что такое? – встрепенулся проснувшийся Витек. – Приехали! Уже!.. А девочки где? – глядя на пустующий проселок за лобовым стеклом, спросил он.

– Здравствуйте, девочки! – хохотнул Гоша.

И локтем толкнул спавшую Лику:

– С тобой здороваются, не слышишь?

Девушка с тревогой смотрела на него красными спросонья глазами.

– Я хочу домой!

– И я хочу. К тебе… Пацаны, нам бензин нужен.

– Соляра, – поправил Гошу Мурат.

– Да хоть керосин…

– Тут поселок недалеко. Километров пять…

– Отлично. Кто пойдет?

– Ну, я не знаю, – замялся Мурат.

И многозначительно посмотрел на Витька. А Гоша взглядом показал ему на Лику:

– Кто пойдет, тому приз!

– Да не вопрос… Через пару часов буду! – встрепенулся Мурат.

– Так это, а если оба? – встряхнулся Витек.

– А угадай!

Парни ушли, а Гоша взялся за девушку. Оказалось, она очень хорошо понимала язык силы… Мурат был вторым. И Витек получил благодарность за вторую канистру солярки.

– А что дальше? – спросил Мурат.

Он совсем был не прочь забрать Лику с собой.

– Дальше китайские красотки, – усмехнулся Гоша.

– Эта лучше…

– Но ей уже пора к своему другу. – Гоша взглядом показал на небо.

Спокойно достал пистолет, направил на девушку ствол.

Лика не хотела умирать. Она каталась по земле, хватала Гошу за ноги, умоляя не убивать. И он сделал вид, что смилостивился:

– Ладно, живи. И домой можешь идти. Но учти: хоть слово скажешь про нас, я тебя из-под земли достану. Ты меня поняла?

Девушка все поняла. И со всех ног бросилась прочь от машины. Гоша лишь посмеялся ей вслед.

– Зря ты ее отпустил, – покачал головой Мурат.

– Что, в баньке хотел с ней попариться? – ухмыльнулся Гоша.

– Ну да.

– У тебя банька на примете есть?

– Но ты же говорил, что кореш у тебя в Бычихе.

– Нет там у меня никого.

– А чего тогда говорил?

– Кому я говорил, тебе? Я телке говорил. Телке про Бычиху, понял?… Ты думаешь, она ментам про нас не скажет?

– Скажет. В том-то и дело, что скажет.

– Вот и я про то… Менты будут думать, что мы за кордон отсюда ушли. А мы к Черным Горам пойдем. Там у меня точно кореш есть. И он точно китайцев через границу водит. И связи у него на той стороне. Короче, туда мы и дернем. А менты пусть нас тут ищут…

Гоша знал, что делал, когда заталкивал Лику в машину. Она была нужна ему не только для развлечения. С ее помощью он надеялся сбить с толку обозленных ментов.

Алена чуть не плакала от обиды. Танька первая начала, а она всего лишь ответила ей. Долго ведь терпела, почти два года. И только сейчас врезала ей, да так, что эта дура надолго запомнит… Ладно, если бы Нина Васильевна просто ее отругала, так нет, она еще и отца вызвала. Ему жалуется.

– Михаил Аркадьевич, даже не знаю, что делать, – сказала классная с видом, с каким жена бросает горсть земли на могилу покойного мужа. – Алена в последнее время стала такая агрессивная. И этот случай с Татьяной Халиковой… Алена ударила ее кулаком в лицо, выбила девочке зуб…

– Кто девочка? Танька? – скривилась Алена. – Нашли девочку!

Отец ничего не сказал, но вразумительно посмотрел на нее… Папа у нее интересный мужчина. Не будь она его дочкой, могла бы влюбиться. Рослый, статный, энергичный. Правда, древний уже, скоро сорок лет исполнится. Но для своих лет выглядит он хорошо, ни единой седой волосинки на голове. Аристократические черты лица, тонкий нос с благородной горбинкой. И в одежде чувствуется стиль… Он и раньше, когда семья бедствовала, следил за собой. Одевался не дорого, но так, чтобы выглядеть как интеллигент. Это у Таньки отец как был деревенщиной, так на всю жизнь им и останется. А у Алены папа – человек культурный, образованный…

– Ну вот, видите! – всплеснула руками Нина Васильевна. – В отношениях с одноклассниками ведет себя агрессивно, учителям грубит… Что дальше с ней будет, не знаю.

– Я думаю, лучше обойтись без прогнозов. А с Аленой я поговорю…

– Да-да. И насчет этого, карате надо бы поговорить. Вы с Аленой поговорите, а я с ее тренером…

– А вот этого не надо! – испуганно возмутилась Алена.

С папой она как-нибудь договорится, а с Чон Ли разговор будет короткий – применила силу в драке, прощай, секция. И не объяснишь ему, что Танька на голову выше, чем она, и весит в два раза больше. И удар у нее будь здоров. Однажды Алену так ударила, что у нее два дня голова болела. Злая она, Танька, язва натуральная, всех уже достала…

– Не надо ни с кем говорить, – просительным тоном сказал отец. – Алена два года занимается тхеквондо, ей очень нравится, и на учебе это сказалось положительно…

– Да, насчет учебы претензий к ней нет, – не могла не признать учительница.

– А насчет поведения у нас будет очень серьезный разговор.

– Очень на это надеюсь…

Из классного кабинета они вышли вместе. Папа был строг и мрачен, Алена сильно нервничала.

– Да, дочка, не ожидал я от тебя, – покачал он головой, когда они вышли на школьный двор.

Нужно было пройти метров сто, к месту, где стояла отцовская машина. Он мог бы позволить себе дорогую машину в европейском исполнении, но до сих пор ездил на старом «японце» с правым рулем. Алена его не понимала.

– Танька сама виновата, – буркнула она. – Сама первая начала… Почему она говорит, что нас раскулачивать надо?

– Это не повод, чтобы драться.

– А еще она говорила, что мама меня от козла родила. Папа у меня козел, и я сама коза…

– Это у нее шутки такие глупые, – ничуть не смутился отец.

– Не глупые, а тупые. И сама он тупая. И тупо в зуб получила!

– И все равно ты не права.

Они подходили к машине, когда неожиданно путь преградил им Танькин отец. Низкорослый, но могучий на вид мужик. Руки сильные и длинные, как у орангутанга, ноги кривые, как у калмыка. А сам он татарин. Черный, круглолицый, глазки маленькие, злые. И хмурится он так, что брови – два черных конских хвоста – сплелись на переносице в узел. И дышал он так, что ноздри раздувались, как кузнечные мехи.