Но нет, она, конечно, была в его комнате — на столе остывал приготовленный ею отвар. Корф понял: это для него и, поморщившись от горечи, выпил всю кружку. Через полчаса он почувствовал облегчение в голове и во всем теле. Руки, ноги — все было на месте. Он стал бодрым, уверенность вернулась к нему. Пожалуй, Сычиха права: валяться в пивной недостойно героя войны и дворянина. Больше никаких слабостей — он должен найти убийцу отца. Как она сказала — ищи ответы в прошлом? Хорошо, он тотчас же отправится в имение Забалуева и попробует разыскать там свидетельства своей правоты.

Владимир заплатил хозяину гостиницы за лошадь и отправился на поиски дома Забалуева. Ему пришлось немало поплутать по проселочным дорогам — судя по всему, Забалуев большого хозяйства не держал, поэтому мало кто видел его крепостных. Да и в гости он никого не приглашал, все больше сам навещал соседей и приятелей по карточной игре.

Когда Владимир добрался до имения Забалуева, солнце уже перевалило зенит. Под выпавшим утром снегом дом казался обычным особняком — не лучше и не хуже его собственного. Но подойти Владимиру к дому не дали. Едва он появился на дорожке, на него бросились с лаем три мохнатые собаки. Они не нападали, но обступили и принялись рычать, выразительно демонстрируя солидные клыки. Следом за собаками показались сторожа — три дюжих мужика в дохах и с ружьями наперевес.

— Здорово, братцы! — крикнул им Корф. — Собак-то отозвали бы.

— Здорово, барин, коль не шутишь! — неласково откликнулся один из них. — Фу, псины, фу!

— Мне бы хозяина твоего повидать, Андрея Платоновича, — с благодарностью кивнул Корф, видя, что собаки отбежали и два других мужика увели их за поводки к крыльцу.

— Нет его, — покачал головой сторож.

— Так проводи меня в дом. Я его подожду.

— Не велено!

— Как же не велено?! Мы с твоим барином договорились. Если я уйду, он приедет и тогда уже точно велит тебя выпороть за такое гостеприимство!

— Не стращай, барин, и не лезь на рожон! Мы зайцев бьем без промаха.

— А вот это я сейчас и проверю, — Корф стремительно сделал шаг к сторожу и выхватил у него ружье. Мужик оторопело уставился на него и пуще прежнего замотал головой.

— Зря ты это, барин, — с угрозой в голосе сказал один из вернувшихся сторожей. — Фирс у нас ротозей известный, ружье зарядить забывает.

— А вот мы свои завсегда наготове держим, — поддержал его третий сторож.

— Ладно, — кивнул Корф, поняв, что диспозиция неудачная, и осторожно опустил на землю отобранное у Фирса ружье. — Все, спектакль окончен. Так и передам вашему барину, мол, хорошие у вас, Андрей Платонович, сторожа!

— Мы воробьи стреляные, нас на мякине не проведешь, — усмехнулся второй сторож.

— Давай, давай, пока мы тебе шкуру не попортили! — с обидой в голосе пригрозил ограбленный Корфом сторож.

— Да не, Фирс, пусть катится восвояси, нам из-за него на каторгу идти неохота, — сплюнул вдогонку Корфу третий мужик.

Этот странный случай только подтвердил, что в нынешней и прошлой жизни хозяина дома что-то нечисто. Теперь уже Владимир был в этом уверен. Но как проникнуть в дом, хранящий не одну, наверное, тайну? Одному вряд ли удастся преодолеть этот заслон. Что же, пора звать на помощь Михаила. Уезжая, Репнин сказал, что найти его можно в таборе у цыган близ поместья Забалуева. Гитарные переборы ветер доносил до слуха и сейчас. Значит, это судьба. Владимир направил коня в сторону озера и пришпорил его. Вперед!..

— Снова слышу голос твой, / Слышу и бледнею. / Как расставался я с душой, / С красотой твоею. / Если б муки эти знать, / Чуя спозаранку, / Ох, не любил бы, не ласкал смуглую цыганку, — пел красивый бархатный баритон, и голос становился все ближе и ближе.

Но что это? Владимир вздрогнул — второй, зазвучавший рядом с мужским, женский голос принадлежал Анне. Корф никогда и ни с каким другим не спутал бы его. Владимир осадил коня и спешился. Он боялся нарушить ладность песни и то очарование, каким веяло от проникновенных голосов.

— Зачем, зачем передо мной / Образ этот милый / Ох, не смогла меня ты полюбить. / Я забыть не в силах.

Владимир привязал коня к дереву и подошел ближе к кибиткам — да, это была Анна. Они сидели у костра — седовласый величавый старик, молодая красавица-цыганка и Репнин.

— Снова, снова слышу голос твой. / Слышу и бледнею. / Ох, расставалась я с душой, / С красотой твоею, — пела Анна, и как когда-то сердце зашлось от тоски. Владимир отступил назад, под ногою хрустнула ветка.

Песня оборвалась. Репнин, выхватив из-за пояса пистолет, вскочил со своего места и бросился в ту сторону, откуда послышался шум. Корф на всякий случай поднял руки и вышел из-за кибитки.

— Владимир? Дружище, как же я рад! — приятели обнялись, Седой жестом пригласил Корфа к костру.

— Я думал, вы уходите из наших мест с первым снегом, — с благодарностью кивнул Корф Седому.

— Мы бы и уехали, да должок тут один остался — надо бы получить.

— Забалуев?

— Он самый, — подтвердил Седой, раскуривая трубку.

— А что здесь делает Анна, Михаил? Она уже давно должна была жить в Петербурге.

— Карл Модестович помешал, — тихо сказала Анна.

— И мне пришлось устроить похищение и спрятать ее у цыган, — добавил Репнин.

— Это не выход, Миша. Мы можем все исправить только одним способом — уличить Забалуева в убийстве и вернуть поместье.

— Пока ты будешь возвращать свое поместье, Анна может попасть в руки какого-нибудь самодура!

— Похоже, ты сейчас не способен принимать правильные решения. И уж не знаю, то ли это дым от костра, то ли опять тебе любовь в голову ударила.

— А что за это время предпринял ты? Где был, что делал, пока я Анну спасал?

— Тоже спаситель нашелся — забрался в глухой лес и отсиживается.

— Я-то хотя бы оборону занял, а ты до передовой вообще не дошел — отдал все Долгорукой без боя и руки опустил!

— Перестаньте ссориться, господа, — прервала их Анна. Еще немного, и спор мог легко перерасти в драку и дуэль. — В нашем положении бессмысленно держать обиды друг на друга. Если вы снова приметесь враждовать, то ничего хорошего из этого не выйдет. Так что лучше обменяйтесь рукопожатием и помиритесь. Я прошу вас.

— Анна права, — подумав, признал Репнин. — Мир?

— Мир, — нехотя, сквозь зубы согласился Корф. — И хочу, чтобы ты знал: я тоже не бездействовал. Сегодня я пытался пробраться в поместье Забалуева, но сделать это оказалось не так просто. Дворня вооружена. Дом охраняют собаки. Одному там не справиться.

— Ты, кажется, просишь моей помощи? — хмыкнул Репнин.

— Я прошу, чтобы ты довел начатое дело до конца. Ведь это была твоя идея — пробраться в дом Забалуева.