Бэзил обожал бельчатину. Но в это утро ему не подфартило.

«Еще чуть-чуть баттерфляем, – думал адмирал, мощно выбрасывая руки из-за головы и врезаясь ладонями в прохладную воду. – Потом еще пятьсот метров кролем, и можно будет выходить».

Ежедневный утренний заплыв был правилом, которому Стивен Кондраки неукоснительно следовал уже много лет. Однако на этот раз ему не удалось выполнить обычную норму.

На очередном гребке Кондраки поднял голову и сквозь запотевшие стекла очков заметил на бортике два темных пятна. Он подплыл к лестнице, зацепился рукой за перила и сдвинул очки на лоб. Темные пятна оказались до блеска надраенными штиблетами его помощника майора Энрике Гонсалеса.

Тот, вытянувшись в струнку, стоял на краю бассейна и что-то докладывал. Но до адмиральских ушей, в которых торчали силиконовые затычки, долетали только неразборчивые звуки.

– Что вы там лопочете?! – раздраженно прокричал Кондраки, освобождая слуховые проходы от упругого силикона.

– Вам звонил сенатор Ферри, сэр. Сказал, что повторит вызов через полчаса. Просил быть у аппарата.

Сообщение помощника заставило Кондраки прервать утренний моцион. Он быстро вылез из бассейна и, оставляя за собой мокрые следы, прошел на виллу.

После душа Стивен, на ходу застегивая пуговицы белой форменной рубашки, вошел в кабину лифта. Двери бесшумно затворились. Лифт мягко тронулся и стал набирать ход, опуская адмирала все ниже и ниже.

Под двухэтажной виллой на глубине ста семидесяти метров размещался рабочий кабинет. Оттуда командующий мог руководить действиями своих кораблей и самолетов даже в случае нанесения противником ядерного удара по острову.

В помещении все было сделано так, чтобы адмирал не ощущал себя в подземелье. На фальшивых окнах слегка шевелились занавески с океанскими пейзажами, оттенки цветов на которых менялись в зависимости от времени суток, наступившего на поверхности.

В ожидании звонка Кондраки открыл папку новостей, подобранных для него помощником. Внимание командующего привлекли сообщения с Филиппин о начале эвакуации населения из-за угрозы извержения вулкана Майон.

С одной стороны, активизация вулкана была хорошим предлогом для захода в филиппинские территориальные воды ударной группировки во главе с авианосцем «Джордж Вашингтон». Стальная армада уже находилась неподалеку от района бедствия и в считаные часы могла приблизиться к филиппинским берегам.

С другой стороны, закипевший кратер Майона сигнализировал об оживлении цепи вулканов, действующих и на океанском дне. Подводные извержения представляли определенную опасность для субмарин, несущих боевое дежурство на предельных глубинах.

Адмирал нажал нужную клавишу на панели внутренней связи.

– Майор Гонсалес слушает!

– У нас в Филиппинском и Южно-Китайском морях находятся, насколько я помню, четыре подводные лодки, не так ли?

– Так точно, четыре, сэр.

– Передайте мое распоряжение всем четырем подняться к поверхности и до особого распоряжения действовать на глубине не свыше пятидесяти метров. И соедините меня с Биллом.

Бывший военный атташе при посольстве США на Филиппинах Билл Вольф являлся одним из самых доверенных людей Кондраки. После увольнения с военной службы он был пристроен адмиралом на должность руководителя отделения компании «Мэритим сервис» в филиппинском порту Субик. Формально отвечая за обслуживание прибывающих в порт американских кораблей, Билл привлекался командующим к выполнению самых деликатных поручений.

– Как дела с пятой «морской свинкой»? – поинтересовался адмирал, услышав в трубке голос бывшего военного атташе.

– Кандидатура подобрана из числа тех, кто эвакуировался из-за угрозы извержения Майона. Беженцев десятки тысяч. Одни расселяются поблизости, другие уезжают к родственникам в соседние провинции, некоторые пытаются пристроиться в Маниле. Полная неразбериха с учетом. Следов не останется, – заверил Вольф.

– Воспользовавшись ситуацией, я направил к берегам Филиппин авианосец «Джордж Вашингтон», три эсминца и ракетный крейсер. Палубные вертолеты перебросят населению пострадавших районов кое-какую мелочь.

– Это цель похода? – удивился собеседник адмирала.

– Нет, конечно. Всего лишь повод. У меня такое впечатление, что президента Филиппин стало заносить. Эмилия Лоренсо то заигрывает с китайцами, то поглядывает в сторону русских.

– Есть такое, – согласился Билл.

– Так вот, этой мадам нужно указать ее место. Пусть «Джордж Вашингтон» немного поболтается у филиппинских берегов. Отметившись в зоне гуманитарной катастрофы, корабли двинутся к тебе в Субик. Позаботься, чтобы заход в порт обошелся без инцидентов.

– Все будет нормально, – пообещал Билл.

На белой панели аппарата закрытой космической связи замигал красный огонек. Адмирал закончил разговор с Вольфом и взял другую трубку.

– Приношу извинения, Стив, что звоню так рано, – донесся до адмирала осипший голос сенатора Майкла Ферри.

– Что с тобой? Не болеешь? – озабоченно спросил Кондраки.

Майкл прочистил горло, откашлялся и сказал:

– Сорвал глотку на митингах. Но это пустяки, через пару дней пройдет. Я могу быть откровенен? Нас не подслушают?

– Можешь говорить свободно, – заверил собеседника командующий. – Эту линию используем только ты и я. Доступа к ней не имеет больше никто.

Один из богатейших людей Америки, председатель Ассоциации производителей вооружений Майкл Ферри по кличке Питон вел борьбу за самое важное кресло с действующим президентом Ларри Гровером, добивавшимся переизбрания на второй срок.

– Я почему тебе звоню, Стив. Обстоятельства складываются не совсем так, как мне хотелось бы. Кампания разворачивается не в мою пользу, Ларри стал набирать обороты.

– Но по опросам выходит, что ты его опережаешь.

– Не будь наивным, Стив. Эти опросы можно заткнуть в одно место тем, кто их делает. Кто платит, тот и заказывает музыку. За мои деньги они дают мне то, что я хотел бы видеть. На самом деле все далеко не так радужно. Может быть, еще удастся как-то развернуть ход событий в обратную сторону, но, надеясь на лучшее, надо готовиться к худшему. Мне шестьдесят семь лет, Стив, и я не могу ждать еще четыре года. Независимо от исхода голосования, надо стряхнуть с президентского кресла этого идиота, вообразившего себя кем-то вроде Цезаря или Сталина. Ларри, сукин сын, так и не понял, что ему позволили взойти на подиум, чтобы пожимать руки, шаркать ножкой по паркету и кланяться, а не принимать решения. Он – власть представительская, а люди, сидящие на деньгах, – реальная. Политику Америки диктуем мы, элита военно-промышленного комплекса. Дело президентов озвучивать то, что им продиктовали. Жаль, что участь Джона Кеннеди не стала уроком для Ларри Гровера. Ему же хуже. Если проиграю, сошлюсь на вот эти самые опросы и не признаю поражения. Объявлю выборы фальсифицированными. Ларри будет сопротивляться. Придется устроить ему маленькую бяку. Пусть «небесная собака» его немножко покусает. Как дела у Роджера в этой – как там ее? – лаборатории 733?