увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю. Дракон сей стал перед женою, которой надлежало родить, дабы, когда она родит, пожрать ее младенца.

И родила она младенца мужеского пола, которому надлежит пасти все народы жезлом железным; и восхищено было дитя ее к Богу и престолу Его.

А Жена убежала в пустыню, где приготовлено было для нее место от Бога, чтобы питали ее там тысячу двести шестьдесят дней.

И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе.

И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и Сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним.

И услышал я громкий голос, говорящий на небе: ныне настало спасение и сила и царство Бога нашего и власть Христа Его, потому что низвержен клеветник братий наших, клеветавший на них пред Богом нашим день и ночь».

Этот образ Жены, облеченной в Солнце, в сочетании с тематикой милленаризма неоднократно встречается в русских пророческих писаниях.

Еще один ключевой фактор для понимания России, который западные комментаторы редко принимают во внимание, – это русский язык. Мне посчастливилось изучать его в языковой школе Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке. Язык – это не только средство общения, но и образ мышления, способ восприятия мира и потенциально волшебный инструмент. Каждый язык несет в себе собственную энергию, которая копится веками и весьма ощутимо воздействует на говорящего и слушающего. Например, низкие распевы, которые мы слышим во время православной литургии, не звучали бы с такой силой и глубиной, если бы исполнялись, скажем, на французском или итальянском языке. Структура языка придает ему также специфическую выразительность в поэзии или прозе. В главе, посвященной этой теме, я попытаюсь доступно продемонстрировать богатство русского языка для тех, кто им не владеет.

Здесь я затрону и художественный аспект мистической России – литературу, живопись и театральное искусство. Эту область культуры я начал обсуждать в книге «За пределами северного ветра» и здесь исследую ее более подробно.

Необходимо подчеркнуть, что я учитываю и мрачные эпизоды русской религиозной и духовной истории – в частности, периодические вспышки антисемитской и антимасонской истерии, а также махинации таких людей, как православный мистик Сергей Нилус (1862–1929), ответственный за распространение антисемитской фальшивки под названием «Протоколы Сионских мудрецов». Кроме того, я не пытаюсь отрицать, что в некоторых российских неоязыческих сообществах присутствуют элементы ксенофобии. Здесь я представлю портрет России без прикрас.

Несмотря на все изъяны, Россия обладает качеством духовной глубины, и его трудно не заметить. Это ощутил австрийский поэт Райнер Мария Рильке; он приезжал в Россию дважды, в 1899 и 1900 годах, и стал считать ее своей духовной родиной. Рильке описывал Россию как «обширную землю на востоке – ту единственную, через которую Бог все еще связан с землей». При этом он не имел в виду конкретно православие, но столь же положительно отзывался о двоеверии – смешении христианских верований с языческими. По его мнению, западные народы ведут расточительный образ жизни, в то время как русские «скапливают всю свою энергию, словно в амбарах, готовясь к какому-то еще не наступившему новому началу, когда обедневшие народы покинут свои родные земли с голодными сердцами»[5].

Мое собственное восприятие России проходило разные этапы. Помню, что я начал осознавать ее существование в 1953 году, когда однажды за завтраком мой отец взял газету и вслух прочитал о смерти Сталина. Мне было тогда девять лет. Возможно, я спросил, кто такой Сталин, и услышал в ответ, что он возглавлял могущественное восточное государство, которое было нашим союзником во Второй мировой войне. Позже я поверил пропаганде холодной войны: при мысли о России мне вспоминались подавление венгерского восстания и перебежчики с Запада, такие как Берджесс и Маклин; Хрущев, стучащий ботинком по столу на Генеральной Ассамблее ООН; Карибский кризис, конец Пражской весны и преследование диссидентов. Тем не менее я был настолько очарован Россией, что в девятнадцать лет начал изучать русский язык. Этот процесс я возобновил в пятьдесят с небольшим – и к тому времени уже стал свидетелем прихода Горбачева и начала перестройки, за которыми вскоре последовали распад Советской империи и крах всей коммунистической системы. В 1991 году, в разгар этих бурных перемен, я впервые посетил Россию, присоединившись с помощью одного знакомого к туристической группе очень дружелюбных «рожденных свыше» христиан из Америки.

Наиболее ярким событием той поездки стало посещение православной семинарии под Санкт-Петербургом. Войдя в ее здание, я обнаружил, что перенесся в другой мир: перед иконами горели свечи, пахло ладаном и ощущалось тихое благоговение. В полутемных коридорах нам встречались священники и семинаристы, полные спокойного достоинства. Особенно мне запомнился один из них – черноволосый юноша с торжественным выражением лица, в черной крестьянской тунике и черных брюках, заправленных в сапоги, поразительно похожий на пророка Распутина с безумным взором, известного мне по фотографиям. Нашей путешествующей группе показали часовню семинарии, где в тот момент проходила служба, и я начал понимать, почему мадам Блаватская, не будучи христианкой, всегда яростно защищала православную церковь.

Поразительной особенностью любого православного храма является иконостас – высокая перегородка, состоящая из икон и скрывающая внутреннее святилище, в котором совершается таинство Евхаристии, невидимое для прихожан. Этот элемент сокрытия и таинственности, лежащий в основе православного богослужения, придает литургии ее огромную жизненность и силу. По всей церкви расставлено еще множество икон, перед которыми прихожане молятся и зажигают свечи. Считается, что сами иконы – изображения Христа, Девы Марии, святых или сцен из Библии – заряжены сверхъестественной энергией. Обычно иконы писали на деревянных досках; фон покрывали сусальным золотом, а фигуры на нем традиционно изображались плоскими, стилизованными, хотя в XVII веке была введена менее стилизованная и более реалистичная форма. Работа иконописца – священный акт, к которому художник готовит себя молитвой и постом. Говорят, что некоторые иконы появились спонтанно, из благопожеланий святых подвижников, обладавших особыми способностями, или просто чудесным образом были ниспосланы с небес, и обычные люди находили их, иногда в периоды коллективной нужды. Такие иконы называются чудотворными и становятся объектами особого почитания.

Рис. I.1. Церковь Вознесения Марии в Астрахани; впереди виден иконостас, скрывающий внутреннее святилище от прихожан. (См. также цветную вкладку 1)

Wikimedia Commons, Фото Марка Ворендта

Православие появилось в России в 988 году, когда князь Владимир I, правитель Киевской Руси,